Страница 18 из 104
Однако когда мы преодолели половину лестницы, и по подземелью прошел низкий гул, ознаменовавший начало нашего испытания, меня, признаться, тряхнуло. Более того, я прямо-таки физически ощутила, как где-то глубоко внизу начали вертеться невидимые шестеренки, со звоном принялись натягиваться такие же невидимые цепи, и одна за другой стали перезаряжаться многочисленные ловушки. А одновременно с ними со скрипом поменяли свое положение стены, полы и потолки, образовав новые залы и наглухо запечатав известные нам по прошлой попытке коридоры.
При этом, как правило, первые минуты в замке Нол-Рохх не отличались особой сложностью. Хотя бы до первого поворота студентов обычно щадили, давая им время привыкнуть. Но то ли на этот раз кураторы посчитали, что мы уже не дети, а то ли начало испытания было завязано на времени, большую часть которого мы проторчали наверху. Вот только сегодня все с самого начала пошло наперекосяк.
Не успели мы спуститься, как весь замок пришел в движение. Опаленные заклинанием стены начали тихонько светиться. Выход за нашими спинами закрыла тяжелая плита. Ступени затряслись, а и без того хрупкая лестница заходила ходуном уже вся, грозя окончательно обвалиться.
Ланка, поняв, что дело плохо, резко ускорилась, в два счета оказавшись внизу. Ник, который шел вторым, тоже успел спрыгнуть до того, как вся конструкция с грохотом обвалилась. И только мне, можно сказать, не повезло.
Нет-нет, спуститься-то я смогла, и меня при этом даже не побило сыплющимися с потолка камнями. Однако та самая плита, на которую не так давно благополучно приземлились мои коллеги, в последний момент решила сделать гадость. И, как только ее коснулись мои ноги, эта сволочь вдруг самым подлым образом перевернулась! Сперва встала на дыбы, словно крышка на кастрюле, открывая вход в обнаружившийся внизу колодец. А когда я с испуганным воплем туда провалилась, она с гулким стуком захлопнулась.
Пребольно ударившись копчиком о твердое, я и опомниться на успела, как снова куда-то рухнула. Причем на этот раз не просто в колодец, а в узкую и темную до отвращения трубу, которая к тому же еще и была закручена на манер гигантской улитки.
Пока я со свистом по ней летела, то успела до смерти перепугаться. Накричалась, навизжалась, охрипла. После чего труба так же внезапно закончилась, и я, проведя несколько томительно долгих секунд в свободном падении, наконец-то приземлилась. А точнее, приводнилась. И с громким плеском рухнула в холодную, воняющую откровенной тухлятиной воду, успев по дороге вспомнить не только всю свою недолгую жизнь, но и трехэтажные, воистину зубодробительные формулы из учебника по маганализу, которые в обычное время мне никак не давались.