Страница 95 из 99
Адхи не собирался отступать, не собирался проигрывать. Он лишь плотнее стянул Хорга, а потом приблизился к нему, как к царю, и погрузил прозрачные пальцы в изъязвленный мороками тьмы разум друга. И оттуда посмотрела глаза в глаза бесприютная расколотая бездна…
Адхи узрел Хорга и себя в возрасте Дады, увидел и его как безутешного сына над трупом матери, и множество картин детства-отрочества, с самого начала до недавних пор.
Хорг страдал. Страдал еще до мора, постигшего деревню. Он постоянно слушал понукания отца, сравнение с Адхи, который и лучше учился премудростям орков, и лучше за братом смотрел и… все лучше! Просто все! А отец Хорга отвешивал ему тяжелые оплеухи и постоянно корил за отсутствие талантов.
«Да это что? Улов? А это что, дичь? — гадко смеялся он, хлеща сына мелкой рыбиной прямо по лицу. — Я-то надеялся, ты станешь одним из воинов вождя! А ты… ничтожество, неудачник. Белый Дракон, видно, наказал меня таким сыном».
Адхи растерянно скривился: выходило, будто Хорг и дружил-то с ним, только чтобы угодить отцу и приблизиться к идеалу недоброго родителя. Неудивительно, почему запутавшийся очонок теперь стремился угодить Марквину в поисках малейшего одобрения и почему теперь так ненавидел всех вокруг. Кидаясь на клинки, он, похоже, желал положить конец этому затянувшемуся сравниванию.
— Хорг, я не хотел, я никогда не считал себя в чем-то лучше тебя. Мы же все в чем-то по-своему хороши, — тихо проговорил призрак-Адхи. Теперь, в разуме Хорга, они стояли среди океана трав на Отрезанном Просторе, ровно в тот день, когда впервые подрались. Все вокруг заливал яркий свет Барьера Звены, степь золотилась выжженной травой, и шелестела ковыль.
— Адхи… П-прости меня… — уже в настоящем хрипло проговорил Хорг, раздавленный на грязной мостовой, прижатый к вывороченным булыжникам.
У него не осталось теневых когтей, и броня черных линий сползла с него. Лишь Адхи сбрасывал с кончиков пальцев тлетворных червяков, таких же, что и поселившиеся в разуме царя. Друг больше не нападал, а только дрожал в лихорадке.
— Все в порядке, Хорг, мы вернемся и исцелим твоего отца. Как я исцелил царя и тебя, — погладил его по плечу Адхи, ощущая, что теперь его веснушчатый неугомонный друг детства вернулся. Но, наверное, навсегда он утратил былую веселость и умение казаться беззаботным. Вероятно, и к лучшему, раз на самом деле он только мучился, скрываясь за ширмой безразличия и скабрезных шуточек. Теперь он вернулся другим, обновленным.
— Правда… сможешь исцелишь? — тихо отозвался он, слабо улыбаясь окровавленным перекошенным ртом.
— Да. Только посиди здесь пока, — заботливо прислонил его к стене Адхи.
— Я помогу вам… я… — слабо принялся оправдываться Хорг, вскидывая руки. К счастью, серьезных ран он себе не нанес, но лишенное магии тело отказывалось подчиняться.
— Но у тебя ведь больше нет силы, да и была только темная, — заметил Адхи.
— Нет. И не надо такой. Было так… так больно!
Хорг свернулся на земле в клубочек и заплакал, словно младенец. Плотный кокон черных линий покинул его тело, иссяк из его пораженного горем разума.
— Жди здесь. Мы за тобой вернемся. И домой вернемся все вместе. Обещаю, — кивнул Адхи и кинулся к младшему брату, крепко его обнимая, но твердо говоря: — Дада, ничего не бойся, я с тобой. И Хорг больше не злой.
— Не зло-о-ой? Правда? — недоверчиво протянул Дада.
— Правда. А теперь мы должны добраться до антикварной лавки и помочь Белому Дракону! — сказал Адхи и подхватил младшего на руки. Малыш успел вырасти и потяжелеть, пусть и осунулся за время плена, но старший тоже стал сильнее и кряжистее.
И вновь поплыли малознакомые улицы, среди которых слышался треск магии и грохот выстрелов из орудий дирижабля. А в небе сражались две яркие вспышки. Лесита старалась держаться подальше от них, потому что они сталкивались и рассыпались гибельными всполохами черного и сияющего чистого огня. Белый Дракон рвал когтями бесформенный кокон тьмы, в который превратился Разрушающий.
«Так куда мне бежать?» — медленно соображал Адхи. После блуждания по переулкам он решил, что лучше найти кудесников и собрать отряд, чтобы держать оборону уже против самого Марквина. Но пока он шел к антикварной лавке, готовый в случае чего сдерживать щитом белых линий самого Змея Хаоса.
Внезапно две яркие вспышки камнем рухнули на мостовую недалеко от пекарни, рядом с местом заточения древнего зла. Адхи обмер: «Белый Дракон! Что ты сделал с ним? Что ты мог сделать с ним, Марквин?!»
— Мы идем туда? Там же чудовища, — жался к нему Дада. Адхи бормотал какие-то утешения, а сам, окутывая их обоих щитом белых линий, бежал к разрушенной и восстановившейся из обломков пекарне. Вновь из-под ног кинулся недовольный пушистый кот, похоже, еще один неизменный хранитель Вермело. Но Адхи уже не обращал внимания на странности запретного града. Он только слышал звуки ожесточенной борьбы и лязг клинков.
— Это… Это блокиратор магии! — выдохнул Адхи, вылетая на разыскиваемую улицу.
— Он самый, усовершенствованная модель. А я-то все думал, кто украл первые образцы. Ну, ничего, до пиратки я еще доберусь. О, Хорг все-таки проиграл, — скривился Марквин, сдерживая атаку клинка Белого Дракона, вернее, охотника Джоэла, который словно бы и не заметил изменений.
Теперь у него за спиной не мерцали сияющие крылья, но он не сдавался. Годы вынужденного заточения не притупили его инстинктов, двигался он как прекрасно обученный воин. А Марквин оборонялся теневым клинком и только самодовольно выставлял вперед подавитель магии, которым оказался его цилиндр с шестеренками.
— Белый Дракон! Что мне… как помочь? — с готовностью крикнул Адхи.
— Брата береги, пацан! — рявкнул на него Джоэл, жестом требуя убраться подальше с поля боя.
Адхи не понимал, почему наставник, эта великая сущность, так легко попал под действие устройства Марквина Сента. Как ни странно, серебряные линии по-прежнему ощущались под пальцами. Подавитель магии рушил связи между предметами вокруг, но ведь сам Белый Дракон учил искать свет в собственном сердце.
Или, может, здесь только Марквин сам себя подавлял? Он снова предстал в клетчатых брюках и бежевом сюртуке, а не в образе пугающей твари.
— Ха! Белый Дракон? Да кто ты без своей новой силы, просто Джоэл? — торжествовал Марквин, довольно поигрывая клинком. — Просто полоумный охотник на монстров.
— А кто ты без своих черных линий? Просто интриган? — криво улыбнулся Джоэл, ловко кидаясь на противника и выбивая у него клинок. Цилиндр сорвать не удалось, вероятно, Марквин привязал его к костюму, если не сплавил линиями со своей дурной головой.
— Что ты… ай! Не смей! — вскрикнул враг, когда Белый Дракон без применения меча выкрутил ему руку, молниеносно оставив безоружным.
— Я охотник на монстров. Один раз охотник — навсегда охотник, — твердо отозвался Джоэл. — А ты один из монстров. И, похоже, забыл, что меня обучали приемам рукопашного боя лучше, чем тебя.
— Ай-йа! — зашипел Марквин, помотав головой, отчего с нее все-таки слетел цилиндр вместе с устройством.
Джоэл сбил врага с ног, схватил за запястье и ударом колена по позвоночнику заставил согнуться пополам, прижимая к земле и все еще не отпуская заломленную до перелома руку. Человеческий облик уже целиком вернулся к обоим, и теперь сражение темной и светлой сущности больше напоминало уличную потасовку.
Все же Марквин попался на крючок собственного хитроумного устройства или же Белый Дракон светлыми линиями усмирил его сущность Разрушающего. По крайней мере, бесформенная сизая тварь с алыми глазами-щелочками пропала, уступив место знакомой гадкой физиономии. Разве что из-под рыжих усов стерли, казалось, приклеенную к ним ухмылку.
— Как дальше будем сражаться? Если что, подавители магии твои не действовали ни на меня, ни на Адхи, — усмехнулся Джоэл, и вокруг него вновь проступили сияющие линии Белого Дракона.
— Поздно! Все это сражение — сплошной фарс. Мэйвы прекрасно справились и отвлекли тебя, — злорадно рассмеялся Марквин, от боли колотя свободной рукой по мостовой. — Я уже открыл антикварную лавку!