Страница 4 из 9
– Тот, которого вы привели.
– Да, вот он.
– Из вашей компании?
– Конечно! Наш лучший друг. Вечный заводила.
– Девочки, – предложил я, – поскольку все тут ваши лучшие друзья, не следует ли вам обдумать и уточнить обстоятельства этого происшествия.
– А мы точно сказали! Как всё было!
– Девочки, вы всё сказали точно, но неверно.
– Почему вы так думаете?
– Потому, что мне придётся сообщить в милицию.
– Это обязательно?
– Да. Непременно.
– Так это же случайно! Они претензий не имеют! И ранка там небольшая, можно сказать, царапина. Я сама ему помощь оказывала!
– Блестяще! Понимаете, девушка, обстоятельства сомнительные. Бар, выпивка…
– Но мы вели себя очень строго!
– Я-то понимаю. Другие могут не понять.
– Доктор, не беспокойтесь. Мы решим все проблемы.
– Значит, с ваших слов мною записано и вами прочитано верно…
– Верно.
– А что в жизни главное, знаете?
– Знаем. В жизни главное всё.
– А самое главное – когда говоришь, что думаешь, то думай, что говоришь. Ясно?
– Ясно.
– Тогда пока расходимся. Мы с вашим другом в операционную, а вы с друзьями в коридор. Там подождите.
Расстались мы минут через пятнадцать, но не окончательно. На перевязки из этой команды ко мне никто не приходил, но, как я и предполагал, девушки объявились недели через две, в слезах, в панике и в шоке. Они стояли передо мной и просто плакали. Потом одна из них трогательно промолвила:
– Доктор, вы можете карточку переписать?
– Что, совсем плохо?
– Сажают его.
– За хулиганство, значит. А вы как хотели…
– За злостное. На семь лет.
– Как на семь?! Что они там, с ума посходили?
– Прокурор сказал – в общественном месте… Под алкоголем… Вдруг другие могли бы неправильно понять… Пожалуйста, перепишите…
– Это исключено. Карточка уже изъята, лежит на столе у прокурора. Переписывать начнём – все сядем. Ещё хуже сделаем. Кстати, я вас предупреждал. Почему не послушались?
– Дуры, потому что…
– Значит, так. Шанс есть. Идти нужно к адвокату. Он захочет, всё решит. И больше про честность, про свою, не вспоминайте, хоть некоторое время. Кайтесь во всех грехах, понятно?
– Понятно. Доктор, а вы можете меня невинности лишить? Ну, то есть, девственности… А то моему придурку в тюрьму садиться, а он никак не может.
– Да… У тебя паспорт есть?
– Ещё нет, но скоро.
– Вот узнает прокурор про эти ваши фокусы, он ему ещё добавит. А мне уж – само собой. Забей, понятно?
– Понятно, – вздохнула девушка.
– Иди и помни: никаких лишних движений. А то всех пересажаешь. С тебя, похоже, всё и началось.
– Нет, с меня, – заявила вторая.
– Короче, девушки, с вас сейчас, я полагаю, будут денежки трясти. Заинтересованные лица. А вы не отказываетесь, но цену сбивайте до самого минимума.
– У нас ничего нет! Ни копейки!
– Не обманывайте, копейка у вас есть. Но слушайте дальше. Платить вообще не придётся.
Девушки насторожились.
– Это как?
– Договоритесь так, что деньги будут по факту. После суда, если таковой в принципе состоится. Когда результат появится, обещайте, но не платите, тем более, нечем. Ничего вам не будет. Если ваш молодой человек ранее не был под судом и следствием – обойдётся. Но если на нём негде пробу ставить – вообще здорово. Пусть отдыхает, ничего страшного. В тюрьме первые восемь лет трудно.
– Что вы такое говорите…
– Девушки, если у него это всё впервые – не беспокойтесь, обойдётся. Если не впервые – тоже не беспокойтесь. Он вам не нужен. Так что, порядок. Ну всё, до новых встреч.
Обработка простой ножевой раны наконец окончилась. Но в тот же вечер ко мне обратились два здоровеннейших мужика – Витя Сидоров и Вова, который фамилию свою просил публично не употреблять. Оба симпатичные, весёлые, доброжелательные, относительно чисто одетые, пьяные в умеренной степени. Мы познакомились, даже сдружились, поскольку они с порога протянули мне свои чумазые ладони. Осмотревшись, Виктор сказал:
– Доктор, чувствую, что оставляю друга в надёжном месте. Полечите его, пожалуйста, а то руки у него совершенно изодраны.
– Как вы думаете, Виктор, что же с его руками могло произойти?
– Я думаю, он сам вам расскажет. А я исчезаю, потому что есть дела. Небольшие, но срочные. Насчёт Владимира, доктор, не беспокойтесь, с ним всё в порядке, он в соседнем доме живёт.
– Вот здорово…
Я осмотрел раны и увечья соседа, потом принялся оформлять карточку пациента, поскольку в этот поздний час регистратура была закрыта. Раны преимущественно кистей рук носили характер ударно-боевой, а ушибы поясничной области, как и прочих областей, являли собой образцы оборонительно-наступательных действий. Паспортные данные Владимира улеглись в свои строчки без проблем, но вот когда зашла речь о его профессии и месте деятельности, он занервничал.
– Доктор, никакой больничный не нужен! Без работы мне просто невозможно.
– А я вам больничный лист и не предлагаю. Я хочу только отметить, где и кем вы работаете. Это не секрет?
– Ни в коем случае. Я работаю в этом,.. как его,.. в ЖКО. Да, Кировского района.
– В ЖКО, значит… Ну, в ЖКО, так в ЖКО. Кем там трудитесь?
– Тружусь… каменщиком.
– О-о! Большая должность. Великий каменщик… Надо же… На вашем удостоверении должны быть обозначены мастерок и циркуль. Так?
– Ну, не совсем. В нашем ЖКО несколько другие знаки.
– Вполне возможно. В таком случае, пожалуйста, объясните мне причину возникновения на вас этих ужасных ран и ушибов.
– Представляете, доктор, на работе у меня стояла пачка кирпичей, правда, из пенобетона. На складе. Кто-то её пихнул, она упала, и прямо на меня. И вот я здесь.
– А кирпичи были не тяжёлые?
– Да, не очень. Такие округлые.
– Бывшие в употреблении?
– Да, бывшие.
– Отлично. Примем к сведению. Как говорится, с ваших слов мною записано и вами прочитано верно.
– Так точно.
Тем временем я обработал раны, осмотрел синяки, шишки и огласил вердикт.
– Значит, так. Докладываю вам, Владимир, что вы никакой не каменщик.
– Как это? Почему так? Я – не каменщик? По какой причине?
– По такой, что вы есть служащий МВД!
– Вот интересно, – пробормотал Владимир, – с чего это я вдруг служащий, да ещё МВД…
– С того, – продолжал я, – что вы не есть служащий КГБ. Те, знаете ли, не ходят в поликлинику рядом с домом и легенду предлагают более качественную.
Вова сник и призадумался. Потом спросил:
– Это допрос?
– Нет, ни в коем случае. Так, дружеская разборка. Всё останется между нами. То есть, как слышится, так и пишется, ясно?
– Одно мне неясно… Я совершенно потрясён. Доктор, скажите, как вы меня вычислили. Этого не могло быть.
– Как всё запущено… Элементарно, Ватсон! Запомните простую вещь: ни один каменщик, кроме, конечно, самого великого, никогда не откажется от больничного листа.
– Вот оно что… Значит, на больничном я лоханулся. Теперь ясно. Что же, впредь буду знать. Наука юношей питает. Надеюсь, всё останется между нами?
– Конечно, о чём речь? Только, в свою очередь, прошу вас, расскажите вкратце, что, всё-таки, с вами произошло.
– Прошу вас, тема совершенно служебная.
– Клянусь.
– Значит, система такая. За парком «30 лет ВЛКСМ», на Лифляндской улице, стоит пивной ларёк. И мы там, вдвоём с Виктором, реально попили пива и спокойно пошли домой.
– Оба, естественно, работники МВД.
– Естественно… Но при этом мы двоих не пустили за пивом без очереди. Ибо в этом мы усмотрели непорядок. Но их оказалось четверо. И пошли они за нами через парк. Со всякими там шутками. При этом парк стоит в Адмиралтейском районе, а мы работаем в соседнем, в Кировском. Тогда Виктор мне и говорит:
– Давай, – говорит, – лучше здесь подерёмся, в чужом районе. А то, сам понимаешь, в нашем районе на нас же заявка и придёт.
А я говорю: