Страница 4 из 42
Даже без лошади, которую он оставил в Выгребной Яме, Тархельгас должен был добраться сюда гораздо раньше. Однако, оказавшись в поселке, преодолев столько лиг по морозу, пробиваясь через ветер и снег, охотник вновь напился, завалившись к девам плоти в очередной попытке забыться и убежать от голосов. И вот, заплатив очередной девице, лишь сидел, развалившись в драном кресле. Просто молчал, пялясь в одну точку, никак не реагируя на присутствие еще одного человека в комнате. Он просто не мог изменить покойной жене.
К деве плоти охотник так и не притронулся, но та, принимая его уже во второй раз за последнюю кровавую пару, отнеслась к нему с сочувствием и отчистила его плащ от крови и заштопала одежды, пока тот спал.
Поутру, когда он проснулся, на кровати лежали аккуратно сложенные вещи. Девы плоти уже не было.
Пока Тархельгас прогонял в памяти события последнего лика, старик-калека продолжал смотреть на него, ожидая объяснений.
– Чего ты хочешь?
– Ответов.
– Какого рода?
– По прибытии в Хэстеровский очаг вы обозначали себя и свое ремесло?
– Да. Сначала кинжалом, потом топором. Еще, насколько помню, был меч и отрубленная голова, – Тархельгас не шутил.
– Вы охотник, который должен действовать согласно соответствующему регламенту. Я говорю о печати. Она хотя бы еще при вас?
Тархельгас достал из кармана печать, бросив ее на стол. Позолоченный меч, пронзивший серебряный круг, символизирующий все земли котлов, глухо стукнулся о деревянный стол и тут же замер.
– Ты ведь знаешь, – старик забыл о любезности с охотником, – что могут быть проблемы. И я говорю не о том, что кто-то забывает пихать эту цацку под нос каждому встречному. Братья Заокесы. Только одно имя было в предписании.
– Они грабили и убивали вместе с Тал Рудой. К тому же напали первыми.
– А я слышал, у младшего не было оружия. Ты пырнул его без видимых причин.
– Не удивляюсь, как быстро доносчики успели настучать.
– Я мало работаю с тобой, но наслышан о твоих методах. Рано или поздно люди повыше моего начнут задавать вопросы.
– Тогда им понадобятся свидетели.
– Коих предостаточно.
– Тогда людям повыше твоего придется выслушать множество баек, в том числе и те, что сделали из меня духа котла. Столица любит подобные истории, но никто не воспринимает их всерьез, – спокойно ответил Тархельгас, позволив про себя усмехнуться наивности заказчика.
– Значит, ничто не ограничивает тебя в убийствах.
– Только предписание. – Он забрал свою печать со стола, спрятав в одном из карманов куртки.
Старик не хотел продолжать этот разговор. Охотника, стоящего перед ним, не могли сломить ни снега, ни банды, ни беснующиеся нечестивые создания. Куда калеке втолковывать ему, как поступать, предупреждая о последствиях. Котлы поглотят его рано или поздно.
Пора было заканчивать их встречу. Лишь бы их не стало больше.
Старик открыл книгу учета, сделав несколько пометок, медленно выводя буквы чернильным пером. Тут сказывалась не старость и даже не отрубленная рука с покалеченным глазом. Тот просто был мало знаком с письмом, как и все остальные жители котлов.
– Куда держит путь охотник Тибурон Тархельгас? – Он поднял перо над пожелтевшей бумагой. Хотел соблюсти нужные формальности. С учетом даже таких данных охотника все же можно разыскать, если тот, конечно, будет жив.
– Точно не знаю. – Он забрал со стола четыре серебряника. – Двинусь по вырубкам на восток, до Центрального котла. Возможно, загляну в крепость Близнецов.
– Тогда пути без снега тебе, охотник. – Старик закрыл книгу, не дав чернилам просохнуть. – Не знаю, интересно ли тебе, но, раз будешь проходить поселение Лихих Каида, задержись там. Поговаривают о разбое или грабеже. Пара смертей. Убитых вздернули прямо в доме.
– Тела выпотрошены нечистью? – Тархельгас впервые с момента появления в Выгребной Яме проявил интерес.
– Не знаю.
– Почему не сказал раньше?
– На учинивших разбой нет предписания. К тому же это произошло почти лун назад, а донос был только вчера. Кто его знает, что там произошло на самом деле.
Глупость местных не уставала поражать. Хотелось врезать заказчику, да только что это меняло? К тому же он потеряет время, продолжая этот бессмысленный разговор.
Тибурон направился к выходу.
– Учти, – тот окликнул охотника у дверей.
– Что еще, старик?
– Не забывай про осторожность. В соседних поселениях кто-то искал тебя.
– Снова головорезы с их местью. – Подобное уже не удивляло Тархельгаса. – Раз им нужен Отрубатель Голов, то скоро они лично с ним встретятся.
– Искали Рыцаря Воющего Ущелья.
Тархельгас почти отворил дверь. В живых осталось не так много, кто знал это прозвище. И они точно не станут искать с ним встречи.
– Это все равно не имеет значения.
– Я лишь сказал, что мне донесли.
Охотник потерял интерес к старику, разговору и Выгребной Яме. Голоса, что удалось подавить, вернулись вновь, но на сей раз у них появилась цель.
Оказавшись на улице, он накинул капюшон, ощущая все во сто крат сильнее, чем до того, как зашел в задние уполномоченного по предписаниям. Нелепое и бессмысленное существование, сменявшееся однообразными ликами, наполнилось смыслом.
Возможно, ему вновь удалось напасть на след нужной банды.
1349 з. н.н. Теламутский лес. Столица государства Лагигард
К концу периода жатвы столица напоминала землю обетованную. Тот самый Гахелаир, о котором ему приходилось читать в старинных трудах, когда удавалось найти время для любимого занятия.
Так вышло и сейчас. Закончив тренировки на порядок раньше, Тибурон Тархельгас, двадцати трех зим от роду, сидел в королевском парке, прогретом Ликом ВсеОтца, неспешно прочитывая трактат по натурфилософии за авторством Абу ар-Бакара, стараясь не упустить смысла, скрытого между строк.
После обязательных ежедневных занятий по фехтованию было что-то неземное в неторопливом чтении, когда тело еще помнило и гудело от напряжения изнурительной тренировки. К тому же место располагало своим умиротворяющим шелестом листьев, звонким плеском воды в фонтане и редким щебетом птиц, не говоря об укромности уголка, скрытого от лишних глаз небольшим лабиринтом живой изгороди.
Однако Тархельгас выбрал эту скамью именно в этом парке по иной причине.
Он ждал. Не был до конца уверен, но знал ее настолько, что не позволял себе сомневаться в ее появлении. И вот уже вскоре Тархельгас заметил девушку в бежевом прогулочном платье со своей прислугой и стражником из касты Роданга.
Повернувшись, она обратилась к своей скромной свите, после чего та удалилась, скрывшись за поворотом цветущей аллеи.
Девушка направилась к Тархельгасу.
Тот сразу встал, отложив книгу, не запомнив страницу, на которой читал. Поправил ремень с длинным кинжалом своей касты поверх двух туник, одним движением разгладил брюки и выпрямился, словно на параде, в ожидании гостьи.
У него было время насладиться ею, настолько красота пленила взор. Легкое платье под стать концу периода жатвы подчеркивало ее тонкий стан, яркие волосы цвета золота, казалось, вот-вот вспыхнут от лучей Лика ВсеОтца, а кудри, покачивающиеся в такт каждому шагу, завораживали. В ней он всегда видел нечто неземное, что не поддавалось описанию.
Девушка подошла и остановилась, взглянув на него своими яркими зелеными глазами, горящими жизнью, да так одновременно нежно и пронзительно, что он на какое-то время потерялся в своих мыслях.
Последовал поклон с его стороны. Правая ладонь раскрыта, прижата к сердцу, левая удерживает кинжал на рукояти.
– Принцесса Астисия из дома Бруджаис от касты Роданга. Я рад приветствовать вас пред Ликом ВсеОтца нашего.
– Тархельгас, я же просила. Столько раз. – Она сдерживала улыбку.
– Согласно Аревиктус Марено – кодексу двенадцати – я не могу выполнить вашу просьбу.