Небоскрёб

Глава 24. Третий этаж — бунт на корабле, полная разруха и приятный выходной

Ох, и знатная же буча вышла у нас за обедом! Маринкино сообщение насчёт неподписанных бумаг сначала вызвало у всех оторопь, а потом… Потом народ дружно набросился на Авдеева, обвиняя его во всяческих мыслимых и даже немыслимых грехах. Почему проблемку перед командной поставила Маринка, а не я? Ну так я сам же и попросил. Я ведь, хоть и не считаю себя великим знатоком административной премудрости, но кое-что в этом всё-таки понимаю. Для поддержания на должном уровне своего престижа начальник обычно озвучивает хорошие новости и популярные решения, а сомнительную славу вывалить на коллектив плохие новости и непопулярные решения делегирует кому-то из подчинённых. С Маринкой у нас, конечно, отношения другие, она мне никакая не подчинённая, да и подставил я её, получается, но мы же все свои, вряд ли кто будет на барышню в обиде.

Реакция народа оказалась вполне предсказуемой. Чувствовать себя лохом педальным крайне неприятно, вот наши сначала и притухли, а потом резко нашли виноватого и давай его морально пинать, такого-сякого-нехорошего. В общем, потребовали мы, чтобы Григорий устроил нам встречу с Хельмутом Францевичем вот прямо сейчас, Милка даже забастовкой пригрозила, хоть и пытался отец её урезонить, Авдеев сообразил, что дело серьёзное и клятвенно пообещал сделать всё возможное. И не просто обещал, а вечером занёс всем в номера по два экземпляра пакета документов на каждого — договор и все прилагающиеся к нему бумаги. Под такую оперативность ему, как я понимаю, не составило особого труда уговорить народ не бастовать, совершить очередной поход за ценным грузом, а остаток рабочего дня посвятить внимательному изучению бумаг. Встречу с директором, на которой Хельмут Францевич в нашем присутствии подпишет договора и даст все необходимые разъяснения, Авдеев обещал нам с утра в выходной, что полагался после этого похода. Меня, кстати, Григорию особо уговаривать не пришлось — мне тут куда интереснее было не столько выбраться из идиотской ситуации, сколько понять, как мы вообще в неё попали. Ладно, Милка с Валькой, или даже Антон с Анькой, но остальные-то все взрослые люди, Фриц вон вообще немец, ему педантом быть по штату положено, а вот же, слона, что называется, и не приметили…

Но всё это было теперь уже вчера, а сейчас мы в триста первой комнате завершали подготовку к очередному походу за ништяками для Управления Специального Домовладения города Зухова. Честно говоря, услышав, что в этот раз от нас ждут доставку аж пяти контейнеров — четырёх таких же, как в первый раз, и одного чуть покрупнее и потяжелее — мы слегка обалдели. Я даже подумал, что это нам прилетела начальственная ответка за вчерашний бунт, но когда начали выдавать снаряжение, поменял своё мнение и готов был посчитать, что Управление заглаживает свою вину перед нами, а пять контейнеров — это так, острая производственная необходимость.

Во-первых, нам выдали прочные и удобные на вид станковые рюкзаки, объяснив, что в каждый влезет по два одиннадцатикилограммовых контейнера или один контейнер нового для нас типа, четырнадцатикилограммовый. То есть на переноску груза достаточно будет выделить всего троих человек. Во-вторых, Фёдор открыл нам глаза на то, что эти контейнеры можно хоть вверх ногами нести, да и уронить не страшно, если с высоты не более пяти метров. Тоже неплохо, мало ли, какие непредвиденные обстоятельства приключиться могут, а резко сбросив груз, можно выиграть драгоценное время. В-третьих, нам вручили оружие — травматические пистолеты и обрезы, которые Фёдор гордо поименовал ружьями. Правда, Фёдор тут же пустился в объяснения, что это чуть ли не чисто для душевного спокойствия, что опасность, в случае которой потребовалось бы применение оружия, нам не угрожает, ну и всё такое прочее. Фиг его знает, угрожает или нет, но с оружием, даже травматическим, и правда будет спокойнее. И в качестве вишенки на торте Фёдор заверил нас, что в этот раз контейнеры будут размещены более кучно, чем позавчера и долго топать по мёртвому городу в поисках добычи нам не придётся. Для полноты картины Фёдору оставалось только подмести нам дорожку бородой, но этого он, при всём желании, сделать не смог бы, потому как был гладко выбрит.

…Ох, всегда бы так! Первый контейнер, тот самый, который побольше и потяжелее, мы увидели прямо с точки входа, Андрей даже планшет не успел запустить. Контейнер, кстати, и по окраске отличался от тех, что достались нам в тот раз. Он, правда, тоже радовал глаз красно-белыми полосами, но если у тех полосы шли вертикально, то у этого — наискосок. Спартаковские фанаты были бы довольны. Пока наш штурман включал планшет, пока сразу его перезагружал, Антон сноровисто упаковал добычу в рюкзак и с помощью Григория и Ани навьючил его себе на спину. Праздник тем временем продолжался — планшет показал, что второй контейнер дожидается нас на удалении около семисот метров. Всего-то ничего, можно сказать!

А вот обстановочка такой праздничной не была. Город, вроде и правда тот же самый, вовсю продолжал гнить и разлагаться. Прямо рядом с нами какой-то скрюченный кустарник гордо пророс сквозь развалины одноэтажной стекляшки, бывшей в лучшие для себя времена не то магазином, не то какой-то точкой общепита. Разумеется, эта картинка тут же оказалась увековеченной на телефон Милы под неодобрительным, но спокойным присмотром Авдеева. В общем, всё как мы уже привыкли…

Второй контейнер мы увидели уже где-то через четверть часа неспешного продвижения по улицам, а в полусотне шагов от него — и третий. Удача демонстрировала нам самую широкую и дружелюбную улыбку, даже немного не по себе стало — а вдруг за этакими радостями последует какая-нибудь пакость? Оба упаковали в один рюкзак, Тонна поменял свою ношу на более тяжёлую, а груз, который он тащил до того, взяла его подруга.

— Аньк, тебе делать нечего, переть эту тяжесть?! — Маринка аж взъелась. — У нас мужиков вон сколько, ты-то куда?