Небоскрёб

Идею мою с воодушевлением приняли, всем же было интересно, куда нас занесло, но вот с её исполнением сразу же возникли непреодолимые сложности. Как-то очень уж быстро выяснилось, что в обеих квартирах, где мы побывали, нет никаких книг, журналов и прочей печатной продукции. Вообще. Почтовые ящики в подъезде тоже не порадовали — они там висели, вот только ничего, кроме толстого слоя пыли, в них не нашлось. Даже бумага, попавшаяся нам при попытке разгрести и осмотреть кучу мусора во дворе, никакого текста на себе не имела — обёрточная попадалась в больших количествах, обрывки обоев тоже, даже, пардон, бэушная туалетная бумага была, а ни газет, ни записок, ничего другого такого так нам и не досталось. Странно всё это…

Оставив попытки найти следы хоть какой-то здешней письменности, мы двинулись в точку выхода. С двумя контейнерами идти ожидаемо оказалось сложнее, чем с одним, и скорость нашего движения упала ещё сильнее. Мужчины время от времени меняли друг друга на переноске груза, милые дамы продолжали присматриваться к обстановке в поисках каких-либо надписей, Мила всё так же снимала безжизненные пейзажи, правда, уже реже и меньше, ограничиваясь менее чем десятком фоток за раз.

То ли удача сегодня была на нашей стороне, то ли неведомо кто решил, что наш первый выход должен пройти в щадящем режиме, но точки выхода мы достигли как раз когда только-только начало смеркаться. Андрей выключил планшет, и спустя полминуты мы снова очутились в комнате, где собирались перед выходом в путь. Вздох облегчения, исполненный нестройным хором из десяти человек, прозвучал довольно громко и тут же нас охватила радость, которую даже усталость не могла испортить.

Почти сразу же в комнату зашли Арсений с Фёдором, теми самыми операторами, что работали с аппаратурой, и ещё несколькими людьми. В небольшом помещении стало тесно, однако же ненадолго — четверо крепких парней забрали контейнеры и вместе с Арсением удалились, операторы расселись по своим местам и уткнулись с непонятные приборы, юная брюнетка в белом халате, которую я помнил по приключению в столовке, поинтересовалась нашим драгоценным здоровьем, приложила к левому запястью каждого из нас очередной непонятный девайс, после чего тоже покинула помещение. Дальше мы все по очереди наговорили Фёдору на диктофон доклады о проделанной работе. Я даже удивился, насколько по-разному можно увидеть и запомнить общее для всех нас приключение, если его можно так назвать. А потом Фёдор нас приятно удивил и неплохо порадовал. Удивил, сказав, что одежду нам сегодня же доставят новую, а эту заберут в стирку, и порадовал, сообщив, что время здесь и сейчас всего тринадцать часов тридцать восемь минут, то есть мы имеем возможность нормально пообедать и потом у нас ещё останется куча времени на отдых. Получалось, что неведомо где мы провели столько же времени, сколько прошло здесь. Мы договорились встретиться в столовой через час, чтобы успеть привести себя в порядок, и разошлись по номерам.

В номере нас ждали новости — как приятные, так и не очень. К приятным стоило отнести новые шмотки, большую пластиковую корзину, куда следовало сложить то, что сейчас было надето на нас, и знакомые уже конверты на столе. Неприятные состояли в том, что и Наташкин конверт, и одежду для Наташки доставили к нам. То есть как минимум это изменение в нашей жизни местные всё-таки отследили. Да и хрен с ними, лишь бы не подглядывали и не подслушивали! Сама Наташка восприняла это спокойно, ну и мы с Маринкой париться не стали, а занялись куда более интересным делом — вскрытием конвертов и изучением их содержимого. Содержимое успело нас и порадовать, и огорчить. Порадовало, что нам начислили по две сотни зубов, да ещё с коэффициентом, огорчило, что с нас вычли стоимость шмотья, причём вычли до начисления повышений, то есть сумма, начисленная с коэффициентом, оказалась ниже объявленных двух сотен. Ну а чего ещё-то от бухгалтеров ждать?!