Небоскрёб

Время до семи ещё оставалось, и мы решили немного прогуляться. Выбравшись из номера, мы как раз застали прибытие очередных игроков — Наташка шла по коридору в обществе аж трёх человек. Одним из них был мужик примерно моего возраста, двумя другими — молодые парень и девчонка.

— Знакомьтесь, это наши новые гости, — радостно сообщила Наташка. — Андрей Валентинович, Людмила Андреевна и Валентин Андреевич Михайловы. — Ага, судя по возрасту и отчествам, папаша с сыном и дочкой. — Павел Сергеевич Иванцев и Марина Дмитриевна Заплавская, — представила Наташка нас и добавила: — Все москвичи.

Улыбнувшись гостям и получив ответные улыбки, я повернулся к Маринке. Выглядела моя боевая подруга, хм, слегка обалдевшей. С чего бы?

Спросить я не успел — едва мы оказались на лестнице, Маринка схватила меня за руку.

— Офигеть! Это же Мила Стрим!

— Кто? — не сразу врубился я.

— Мила Стрим! Видеоблогерша с ютьюба! У неё полторы сотни тысяч подписчиков! — Теперь я сообразил, что это она о Людмиле Михайловой.

— Ты-то её откуда знаешь? — спросил я.

— Сама подписана, — призналась Маринка. — У неё классные обзоры по фильмам и музыке.

— А они не охренели, такое трепло сюда тащить?! — тут уже настала моя очередь обалдевать. — Она же на чём хочешь извертится, чтобы такую сенсацию у себя запилить! Я о местном начальстве лучше думал.

— Ну ты скажешь тоже, «трепло», — поморщилась Маринка. — Хотя ты прав, делать ей тут, по идее, нечего…

— Вот именно, — согласился я. — Значит, надо поскорее узнать, что же такое случилось с дедушкой Диллингера. Как я понимаю, эту Милу Стрим пугать будут примерно тем же самым.

— Узнаем, — Маринка, похоже, была в этом уверена. Ну да, она-то наверняка имеет представление, как этого Диллингера разговорить.

Побродив по улицам Зухова, мы за пятнадцать минут до семи вернулись в небоскрёб. В семь ноль пять позвонила Наташка, ещё через пять минут мы встретились в фойе и отправились в поход за приятными вкусовыми ощущениями.

— А знаете, почему кофейня называется «Молотов»? — решил я повеселить девчонок, когда мы уже успели насладиться невообразимо вкусным кофе. Как они его тут готовят, я понятия не имел, но результат получался просто восхитительный.

— Ну, наверное, потому что Пермь одно время так называлась? [1] — предположила Наташка.

— Не думаю, — возразил я. — Пермь всё-таки отсюда неблизко. Так вот, докладывают Горбачёву, что к Кремлю движется огромная толпа и требует товарища Молотова. «Но как же так? — недоумевает Горбачёв. — Товарищ Молотов уже очень стар, чтобы возвращать его на руководящий пост! Пойду, объясню это людям». Выходит, а толпа скандирует: «Молотого! И растворимого!».

Ржать как лошади, Маринка с Наташкой не стали, сдержались, но хихикали долго. Потом я осторожно поинтересовался у Наташки, не в курсе ли та, зачем сюда притащили Диллингера.

— Он же тоже потомок строителя, — похоже, Наташка не вполне представляла себе все сложности, связанные с гражданством немца.

— Ну не все же здесь такие, — напомнил я.

— Я вот никакого отношения к строителям не имею, — поддержала меня Маринка.

— Да? — Наташка ехидно усмехнулась. — Ты уверена? Я всю правду о своих предках узнала только когда в управление работать пришла.

— Так мы в музее фото некоего Кушнарёва видели, — сказал я. — Это ты про него?

— Нет, про него я всегда знала, это мой прадедушка по папиной линии, — пустилась Наташка в объяснения. — А вот про одного из прадедушек по маминой линии, только тут и узнала. И то не сразу.

— И кто же? — спросил я. Спросил просто так, на автомате, чисто из интереса.

— Хельмут Францевич, наш директор.

[1] В 1940–1957 гг.