Небоскрёб

Прощались мы полночи. Хорошо так прощались, активно и напористо, вкладывая все силы, телесные и душевные. В итоге проснуться изволили поздно, пока привели себя в порядок и выползли на завтрак, было уже ближе к двенадцати дня. Завтракали мы втроём, остальные наши, надо полагать, с этим уже отстрелялись. Погодка радовала солнышком и отсутствием дождя, в Зухов, похоже, пришло бабье лето, так что мы немного погуляли по городу, а когда вернулись с прогулки, посвежевшие и отдохнувшие, приступили к продолжению прощальных церемоний, и вскоре я имел полное право при описании своего состояния ограничиться цитатой из Лаэртского: [1] «Я упыханный валяюсь». Девчонки, впрочем, пребывали примерно в том же состоянии. Оно и понятно, чудили мы так, что валяясь после всего этого, я даже не понимал, как до некоторых наших забав вообще можно было додуматься. Отличились в изобретении новых и новых затей все — и я, и Маринка, и Наташка, даже не возьмусь сказать, чья именно фантазия оказалась наиболее буйной. Ночь после всех этих сладких безумств мы провели предельно тихо и мирно — дрыхли, как говорится, без задних ног. Проснулись рано, как раз хватило времени чуть-чуть пошевелиться ещё перед началом сборов. Финал всех наших прощаний получился трогательным и милым — Маринка предложила Наташке поменяться на память стрингами, что девчонки с довольным хихиканьем и сделали, при полном моём одобрении.

По привычке, приобретённой за время проживания в небоскрёбе, за завтраком собрались всей командой, пусть и не сразу. Тут нас и нашла директорская секретарша, вместе с пожеланием приятного аппетита передавшая нам приглашение своего шефа. Ну да, отпустить нас, не попрощавшись, Хельмут Францевич не пожелал.

Для начала мы всей командой с директором вместе снялись на фоне шедевра Малюева, затем Наташкин прадедушка толкнул речь, в общем и целом повторявшую то, что он говорил на последнем до того общем собрании — добрые слова в адрес всех и каждого, пожелания всяческих благ в жизни и успешной работы в будущем НПО «Поиск», и прочие любезности, сказанные, однако, с изрядной теплотой и душевностью. Всё-таки возраст никуда не денешь, и именно на количество прожитых лет стоило, на мой взгляд, списать прорезавшуюся у Кощея сентиментальность. Но всё равно, слушать добрые слова о себе было приятно, и, насколько я мог заметить, не мне одному. Закончили торжественную часть употреблением пива и вина, так, по чуть-чуть, чисто символически, и Хельмут Францевич изволил лично проводить нас до поданного микроавтобуса. Час с небольшим дороги до аэропорта «Большое Савино», и вскоре мы уже поднимались в небо.

Сидя в кресле любуясь то облаками в иллюминаторе с одной стороны, то дремлющей Маринкой с другой, я думал о том, к чему привела меня череда событий, начавшаяся телефонным звонком, оторвавшим меня от завтрака.

Итак, я получил кучу не особо увлекательных, зато довольно прибыльных приключений, бурный роман с роскошной и нестандартной женщиной, новую жену и новую работу с перспективами, от которых аж дух захватывает. Неплохо? Нет, боюсь, что и ещё лучше… Дело в том, что главную фишку предстоящей реорганизации, самую, можно сказать, её изюминку Хельмут Францевич народу так и не раскрыл. Ну, пожалуй, и верно. Я в курсе, Авдеев и Наташка тоже, а больше пока что никому это знать и не нужно. Фишка эта предусматривала хитрый манёвр вокруг кресла генерального директора будущего НПО «Поиск», и состояла в том, что назначенный из Москвы гендиректор будет не из числа потомков строителей зуховского небоскрёба. Как объяснил бывший оккупант, никого из потомков сейчас в такое кресло не посадят — не того мы калибра фигуры, если из московских кабинетов посмотреть. Вот Хельмут Францевич и задействовал свои московские связи, чтобы из столицы прислали просто нормального персонажа. На мой вопрос, а сможет ли полноценно руководить нашей работой человек, отношения к строителям не имеющий, я получил в виде ответа хорошо знакомую немецко-фашистскую ухмылку и утверждение, что это от него и не требуется. Его задача — создать НПО, согласовав с Москвой кадровые назначения и выстроив организационную структуру по планам, составленным под мудрым руководством Хельмута Францевича. А вот когда НПО «Поиск» будет успешно создано, тогда и будет поставлен, а главное, решён вопрос о его полноценном руководителе.

— Я не могу знать, сколько мне ещё осталось времени, — как я понимаю, эту истину Хельмут Францевич признал для себя уже давно, потому и говорил о том так спокойно, — поэтому подготовил некоторый кадровый резерв. Есть ещё вариант, что проявится кто-то другой из потомков строителей, но сегодня я могу рассчитывать на трёх человек.

Должно быть, Наташкин прадед ожидал, что я тут же начну выспрашивать, кто это. Ну вот уж хрен вам, герр обер-лейтенант, подумал я, сами и расскажете. Тем более, я и так более-менее представлял себе список тех, на кого Кощей может поставить. Ну как более-менее? Про двух человек мог сказать со всей определённостью, кто третий, даже понятия не имел, но всё-таки две трети не озвученного пока списка — это большая его часть.

— Вы, Павел Сергеевич, больше пользы принесёте, сосредоточившись на контактах с пришельцами, — директор отсалютовал мне стаканом пива, — но и генеральным директором могли бы стать не самым плохим. Про вас я уж точно не забуду.

Так, не сказать, что я в был восторге от этакой характеристики, но что делать, если железный старик прав? Не зря, вот, честное слово, не зря, именно он поднялся в Зухове до таких высот…

— С Григорием Петровичем у меня отношения не всегда были простыми, но он человек разумный и в недавних сложных событиях с самого начала сделал правильный выбор, — напомнил Хельмут Францевич. — К сожалению, он мыслит крайне стандартно, но его принадлежность к известной организации может пойти на пользу будущему объединению. Поэтому и он, при определённых условиях, устроит меня на должности генерального директора.