Ежимила – принцесса Листвянки

Всё что угодно могли представить себе ежи, но только не это! Ежианна схватилась за сердце, Ежислав – за голову, а Ежимила – за мамин сарафан. Так и стояли молча, не в силах проронить ни слова.

– И это называется дом?! – первой не выдержала Ежимила. – И здесь мы будем жить?

– И это называется дом! И здесь вы будете жить, – точь-в-точь повторил слова девочки хозяин Листвянки.

– А нет ли у вас другого, господин Волколюб, более подходящего? – спросил Ежислав, когда к нему вернулся дар речи.

– Он же совершенно непригоден для жизни с маленькими детьми! – поддержала мужа Ежианна и с негодованием посмотрела на волка.

– Ну если вы от него отказываетесь, это ваше право, – обиженно сказал тот. – Скоро прибудут другие погорельцы с вашей Сосновки. Его с лапами оторвут!

«И то правда, – подумал отец семейства, – надо соглашаться, иначе можно вообще оказаться на улице».

«Ёже мой… – подумала Ежианна, – сколько же нужно всего сделать, чтобы привести его в нормальный вид».

«Там, наверно, живут пауки», – сразу решила Ежимила и вздрогнула. Она их боялась больше всего на свете.

И только крошка Ежимир ни о чём не думал и ни о чём не тревожился. Он увидел сидящую на заборе птичку и внимательно за ней следил. Младенец агукал и пытался по-своему повторять её чирикания.

Ежислав протёр запотевшие очки и сказал:

– Нам не остаётся ничего другого, господин Волколюб, как согласиться на ваше предложение, – и добавил: – Благодарим за помощь.

– Вот это другое дело! – сразу приободрился волк, – обживайтесь! Если что нужно, вы знаете, где меня искать, – и пошёл восвояси, напевая себе под нос: «Зна-ет в лю-бви толк о-ба-я-тель-ный волк».

– Тот ещё типчик, – сказала Ежианна, кивнув в его сторону, когда хозяин Листвянки отошёл подальше.

Ежи зашли в дом. Внутри он оказался не таким страшным, как снаружи. Крыша хоть была и ветхая, но от дождя и ветра его защищала. У самой двери стояла печка. Чуть подальше – стол с лавкой, а у окна – две кровати. Вот и вся мебель.

Но как же в доме было грязно! Ежианна, привыкшая к идеальной чистоте, чуть в обморок не упала при виде занавесок и скатерти, почерневших от пыли. На полу валялась опрокинутая посуда. С потолка, со всех четырёх углов, свисала паутина.

«Я так и знала, что здесь обитают пауки», – только подумала Ежимила и сразу завизжала. Она увидела одного – вот такого жирнющего! Паук с недовольным видом спустился со своей паутины и быстренько сбежал через окно.

– И не возвращайся! – крикнула ему вдогонку девочка. Но паук ей такого не обещал.

Осмотрев обстановку, Ежислав попытался хоть как-то приободрить жену и дочку:

– Дом, конечно, не мечта, но жить можно, – сказал он и даже постарался улыбнуться.

Как только Ежимир угомонился и заснул, мама с Ежимилой, засучив рукава, принялись исправлять беспорядок. Папа пошёл чистить колодец. Вернулся он не только с водой, но и с фруктами!

Ежимила при виде трёх спелых жёлтых груш, которые папа принёс на своих иголках, радостно захлопала в ладоши.

– Где ты их взял, дорогой? – удивилась мама.

В Сосновке груши не росли. Их привозили только по воскресеньям и продавали на базаре. Пока дети спали, Ежианна приносила их в корзинке и пекла вкусные пирожки с грушевой начинкой. Вот бы вернуть то время назад!

Когда все подкрепились, Ежислав, хитро подмигнув, сказал:

– Пойдёмте-ка, девочки, я вам кое-что покажу.

– Сад, самый настоящий сад! – запрыгала от счастья Ежимила, когда они завернули за домик.

– Глазам своим не верю… – от удивления еле смогла проговорить Ежианна.

Сад, как и дом, тоже выглядел запущенным, но это было неважно. Главное, в нём росли фрукты, которые очень любили ежи – груши с яблоками. За ними даже на деревья лазать не нужно! Вот они, готовенькие, лежат внизу – спелые и сладкие. Что пожелаешь, то с ними и делай. Хочешь – так ешь, хочешь – вари из них компоты и варенье, хочешь – на зиму суши.

Ежимила с мамой принялись собирать фрукты. Они торопливо складывали их в подол сарафана Ежианны, как будто боялись, что их кто-то отнимет. Подол не выдерживал, и яблоки с грушами сыпались обратно на землю. Хохоча, они собирали их снова и снова. А непослушные фрукты выпрыгивали с другой стороны.

Наблюдая, как жена с дочкой радуются и веселятся, ёж подумал: «А жизнь-то налаживается».

Весёлый сбор урожая прервал громкий заливистый плач. Это проснулся крошка Ежимир. Не увидев никого рядом с собой, он испугался и звал родителей с Ежимилой.

– Ещё один «ёж – руками не возьмёшь» растёт, – довольным голосом сказал Ежислав, кивая в сторону дома.

– Пап, а ты его лапками, лапками! – посоветовала ему Ежимила.

Все трое так и покатились со смеху. Умеет же она рассмешить! А потом, спохватившись, побежали успокаивать не на шутку разбушевавшегося Ежимира. Младенец скучал по своей колыбельке, к которой он так привык, и по своим игрушкам.

Каждому из них чего-то не хватало. Ежимиле – книжек с красивыми картинками, маме – корзинки с разноцветными клубочками и спицами, папе – толстого альбома с его чертежами.

Наконец-то всё ежовое семейство угомонилось. И взрослые, и дети, довольные и счастливые, без задних лап завалились спать. Это была их первая ночь в Листвянке.

Глава 5

Рога и подарки

Ежимилу разбудил скрип закрывшейся двери. Она открыла глаза и ущипнула себя за носик. Больно! Значит, не спит. Получается, путешествие из Сосновки в Листвянку ей не приснилось, а было на самом деле. Взрослые отправились осматривать округу.

Чтобы не разбудить Ежимира, девочка на цыпочках подошла к столу и стала читать записку. «Никуда не уходи. Скоро будем. Мапапа». Родители так всегда подписывали свои записки. Ежимила, конечно же, их читала. Честно-честно! Или почти всегда, когда не забывала.

«Интересно, куда это они пошли?» – ломала голову девочка. И вдруг она увидела две причудливые ветки в окне. Но они не стояли на одном месте, а двигались то влево, то вправо. Ежимила очень испугалась и спряталась под стол. Ходячие деревья! Ну и ну! Бывает же такое! Потом показалась голова.

Никакие это были не ветки, а самые настоящие рога. И принадлежали они оленю, охраннику Листвянки – господину Олентию. Он делал утренний осмотр леса и решил заглянуть в заброшенный домик. Ежимила сразу же узнала господина Олентия. Это на нём сидел верхом маленький волчонок на портрете в кабинете у господина Волколюба.

Ежимила выбралась из-под стола, открыла окно и сказала:

– Доброе утро!

– Здравия желаю! – ответил по-военному олень, осматривая через распахнутое окно внутренность домика. – Я охранник леса, господин Олентий.

– А я Ежимила. Мы тут новенькие, только вчера заселились, – продолжила знакомство девочка. И вспомнив, что в таких случаях обычно говорит отец, поспешила добавить: – Мы – порядочная семья ежей из Сосновки.

– Ну это мы ещё посмотрим. Прежние жильцы тоже так говорили. А сами вон какой беспорядок после себя оставили… – протянул господин Олентий.

Потом охранник леса сказал, что рад был знакомству и, покачивая ветвистыми рогами, удалился. Листвянка была большая, и хулиганов в ней, как и в любом другом лесу, хватало. Поэтому у господина Олентия работа никогда не заканчивалась.

Вскоре вернулись родители. Но не одни. Они вели за собой если не целую Листвянку, то половину точно. Так во всяком случае показалось Ежимиле. Сороки-почтальонки ещё вчера всем рассказали о новых жильцах. Поэтому многие захотели с ними познакомиться лично и помочь им обустроиться на новом месте. Ежислав с Ежианной шли впереди, а за ними строем вышагивали лесные звери. Одни с корзинками в лапках, другие с котомками на спине, в которых они несли свои подарки.

– Меня, меня подождите! – то и дело кричал барсук.

Он топал последним и всё время отставал. Самовар, который он тащил, постоянно выскальзывал из его лап.

В домике всё равно бы все не поместились, поэтому Ежианна приглашать их во внутрь не стала. Но была и другая причина. И Ежимила об этом знала. Мама всегда была рада гостям, но сейчас она просто стеснялась своего ещё не обжитого жилища.