Иной

Райан, казалось, тоже задумался.

— Смотри, Жозеф отстранён за драку, — он загнул один палец. — Гайбер и Юкса забрали документы. У Ниллен лихорадка, так что она уже три дня не ходит на уроки. Кажется, она ещё долго будет в лазарете…

— И Фатт, — добавила Мари. — Фатт перевёлся в другую академию.

Чего? Что это за массовый уход студентов? И ведь я даже не замечал, что их всё меньше с каждым днём — конечно, я ведь их всех даже не знаю!

— Так всегда бывает, — пожал плечами Райан. — Мой брат рассказывал, что к зиме в их группе осталось всего семь человек. Хотя, все они закончили Типрихс, и больше никто не уходил.

— Ну, Жозеф и Ниллен и не уходили, — фыркнул Обель. — Две недели отстранения и болезнь — конечно, мы их ещё увидим. Так что нас ещё двенадцать.

Остаётся только надеяться, что они вернутся. А может и нет — по Жозефу я не скучаю. И серьёзно, что за Ниллен?

— Вообще-то, Жозеф поедет с нами. На время поездки его отстранение будет прервано, — огорошила меня Мари. — Таково распоряжение ректора Либби.

Краем глаза я заметил, как лицо Райана потемнело. Обель тоже не был доволен. Он процедил:

— Несправедливо.

Вата заинтересованно склонила голову на бок. Она приблизилась к Обелю и спросила:

— Жозеф же спровоцировал драку, да? Я видела окно с улицы. Сто-олько стекла!

Райан покачал головой.

— Если он поедет с нами…

Да, я знаю, о чём он подумал. Что-то вроде: «Будет ли это работой в группе? Как мы будем взаимодействовать?» Да у Зенфера всё на лице написано. Я бы задался теми же вопросами, если бы знал, какие у Ванса отношения с остальными сокурсниками. Не то чтобы неделька наблюдений мне что-то дала. Может, кто-то считает его не таким уж и плохим парнем?

Точно. Жозеф же использовал магию, чтобы попытаться размозжить голову Рая. Что ж, у него явно проблемы с контролем гнева.

— Не думаю, что Жозеф хотел бы быть в классе лузеров, — подал голос я. — То есть, он же не из тех, кто смирится с проигрышем? Это не игра для одного — может, мы и договоримся как-нибудь.

— Дело говоришь! — просиял Варис. Он хлопнул в ладоши и покрутился на месте. Это он в роль вживается, или он действительно ведёт себя, будто вышел из младшей школы? — Мы обязательно найдём общий язык! Может, если мы узнаем его получше, окажется, что Жозеф не мудак!

Я чуть не поперхнулся. Как-как он его назвал? Эй, Варис, ты рушишь образ! Настолько, что даже я удивлён!

Хезер и Райан почти синхронно хихикнули, а Мари закатила глаза и шикнула:

— Язык! Он наш сокурсник!

Плечи лжеальбиноса затряслись от смеха. Он нагнулся к высокому товарищу (хотя зачем? У него ножки короткие, прямо как у Тайлы), и он прошептал:

— Варис его так зовёт с тех пор, как Жозеф забрал последние кексы на завтраке. Кто знал, что они оба сладкоежки? Варис такой злопамятный!

Голос у беловолосого очень тихий, но и я не совсем глухой. Да уж, типичный подростковый конфликт — почему-то я даже не удивлён, что кто-то, похожий на Вариса, будет злится из-за такой мелочи.

Глядя на эту студенческую невинность, я чувствую себя как никогда расслабленным.

— Мелочно, — отозвался высокий. — Так когда мы поедем на Раккалон?

— Хорошо, что ты спросил, Ганс, — отозвалась Мари. Ганс, да? Хоть бы не забыть. — Послезавтра. Утром до порта, затем на корабле. Там нужно будет отоспаться — вечером нас высадят на острове, и вряд ли мы сможем хорошо отдохнуть.

— Зато мы сможем разбить лагерь! — радостно взвизгнула Хезер. — Возьмём что-нибудь для пикника!

Мари надулась — поистине смешное зрелище.

— Это не развлечение, а часть нашей учёбы! Мы будем отстаивать честь Типрихса, будь серьёзнее. К тому же, мы не можем взять еду — только небольшой запас воды.

Часть Типрихса? А какую роль во всём этом играет академия? Вы тут два месяца, я и вовсе полторы недели. Что-то мне не хочется ничего отстаивать… А всё равно придётся.

— Что? Нельзя еду? — сладкая вата выглядела как никогда расстроенной.

— Спокойнее, — произнесла девочка с хвостиками. — На Раккалоне ведь растут съедобные растения, верно? По крайней мере, синие яблоки…

— Мы можем поймать животное, — предложил Ганс. — Или рыбу. Хотя, я не умею… Кто-нибудь пробовал?

Воздержусь от ответа. А вот Варис отнёсся к этому с энтузиазмом — он тут же поднял руку и завопил:

— Я умею, я умею! К тому же, мы ведь не будем нервно бегать по острову все три дня? Ну же, староста, что ты имеешь против пикников? Поесть в компании — отличный способ сплочения коллектива!

У меня возникает ощущение, будто я вернулся в Эйльхай. Я никогда не видел таких людей — даже у Райана нашлись свои депрессивные заскоки, но Варис? Он как герой детской книжки — мило, но ты не понимаешь, бывают ли такие люди в реальной жизни.

И ведь уродился один такой. У меня даже в семь лет не было таких одноклассников!

Почему-то мне показалось, что это не так уж и плохо. Может, мне этих Райано-Варисовских штучек в жизни и не хватало. Посмотрите на это: я и кучка добрых школьников. Что делать в такой ситуации?

Вот и я понятия не имею.

Мари вздохнула. Её плечи опустились, и она сказала:

— Мне действительно нечем возразить. Делайте что хотите, только убедитесь, что мы займём первое место. Это одна из тех вещей, которыми славится Типрихс — мы не можем провалиться.

…

Типрихс же не носит статус лучшей магической академии из-за того, что местные детишки лучше играют в поиск предметов, да?

Я буду на это надеяться.

Ещё немного пообсуждав предстоящую поездку (ничего важного, но не по мнению моих сокурсников), мы разошлись. Я собирался вернуться в общежитие, но не успел даже добраться до входа, когда меня нагнали и схватили за плечо.

— Стоп-стоп-стоп, Алберих, ты не уйдёшь сейчас! — позвал Варис.

Позади него стояли Тайла и лжеальбинос. Странная компания — не уверен, что когда-то я видел их вместе.

— Что не так?

Варис улыбнулся от уха до уха. В чужом исполнении это выглядело бы жутко — должен признать, обычно люди с таким выражением лица меня нервируют. Но на почти детском лице Вариса это выглядит довольно гармонично.

— О, все, кто не могут защитить себя магией, могут взять дополнительные предметы из списка разрешённых, — объяснил лжеальбинос. Снова тихо.

Варис присвистнул. Поймав мой взгляд, он пожал плечами:

— Что? Эти двое такие тихие и робкие, а ты шёл так быстро — они просто хотели, чтобы я тебя позвал.

Я фыркнул. Да что это такое? Я могу понять Тайлу с её заиканием и маленьким шагом, но от снежка я такого не ожидал.

Хотя, логично предположить, что он не мог меня окликнуть, если у него такой тихий голос. Сорвал что ли?

— М-мы с Уайтом идём писать заявление. Хочешь с нами?

Подождите, мне нужно подавить внутренний приступ смеха. Уайт? Его зовут Уайт?

Бедняга лжеальбинос… Если глава семьи Эльдалиэва переборщил с креативом, то отец этого парня не стал даже думать.

Я задумался. Стоит ли? Обель и Райан знают, что у меня есть тёмная магия, но ими дело и ограничилось — да и то в процессе какой-то игры в мяч. И не похоже, что тёмная магия — отличный способ соревноваться с кучкой подростков в поиске предметов. Состязание на острове! У меня, в отличие от них, есть самосознание: не хотел бы я кого-то ненароком прибить. Мой новый отец, конечно, граф, но кто знает, отмажет ли он меня в случае чего…

Или, не дай бог, голову королевскому ребёнку прострелю. Так с островка да на плаху — перспектива так себе. Лучше магией вообще не пользоваться — по крайней мере, постараться. Ну что за жизнь? Мне никогда не приходилось сдерживаться!

Наконец я ответил:

— На самом деле, я не против узнать, что там в списке разрешённых вещей. Кстати, как вообще определяют, кому можно брать дополнительные предметы, а кому нельзя?

Варис не мог ответить — конечно, он и сам узнал о состязании на острове не раньше меня.

— Нет никакого принципа. Это негласное правило, — прошептал Уайт. — Что-то вроде гордости и всего такого. Обычно вспомогательные предметы берут только люди без сильной магии.