Иной

Удивительная смелость. Да ты мудак, Жозеф Ванс, иначе и не скажешь.

Мабон Либби чуть не подавилась от его наглости. Она глянула на него, будто убеждаясь, что ей не послышалось, и покачала головой. Как я и думал, рановато драку прервали; может, я и не очень уверен в Райане, но хорошенько дать по морде Жозефу бы не помешало. В некоторых случаях после этого и мозги на место встают; по крайней мере, в моём прежнем «трудовом коллективе» воспитание новичков так и работало.

Да и не только новичков.

— Что на счёт остальных?

— Я спал, мадам Либби, — ответил я. — Меня разбудил только звук разбивающегося окна.

— Ну конечно, — пробурчала мадам Тинбоу. — Да кто в это поверит?

Мабон Либби подняла руку, давая знак, чтобы её подчинённая замолчала.

— Я могу в это поверить. Альберих плохо выглядит. К тому же, ещё при поступлении нас уведомили о серьёзных проблемах со здоровьем. И это не говоря о коме. К тому же, если бы Альберих участвовал в драке…

Я бы помер, да? Или я бы валялся в реанимации? Альберих же такой слабак, давайте посмотрим, что будет, если кто-то мускулистый ему врежет! Репутация, конечно, работает на меня но всё равно несколько обидно.

— А что на счёт Обеля? — поинтересовалась мадам Тинбоу. — Он тоже был внутри. К тому же, в отличие от Альбериха, он сильный маг.

Спасибо большое, женщина, которая преподаёт мне магию. Я, конечно, всё понимаю, но нельзя как-то помягче?

Серьёзно, что не так с магией Альбериха? Может, всё и правда было так плохо, но что-то я не заметил, чтобы новому телу было тяжело подстраиваться под колдовство.

Что-то все эти упоминания бесталанности младшего Эльдалиэвы порядком меня утомили.

— Меня не было внутри, когда они начали драться. Я пришёл немногим раньше вас, мадам Тинбоу, — сообщил Обель.

Я кивнул, чтобы подтвердить, что это чистая правда.

Мабон Либби задумалась.

— Даже не знаю, что с вами делать? Обель, Альберих, почему вы их не остановили? Почему не отправились за помощью? Должна сказать, все четверо меня разочаровали. Жозеф, как тот, кто причиним наибольший ущерб, ты получаешь две недели отстранения.

Две недели? Я даже не представляю, смог бы я отделаться этим, если бы разбил старенькое окно в школе, в которой я учился много-много лет назад! И почему Жозефу так повезло? Кто там его родители, интересно?

— Что на счёт остальных? — недовольно процедила мадам Тинбоу. — Они не могут просто уйти. Все виноваты!

Вот так всегда.

— Я не знаю, — ректор качнула головой; вдруг, будто что-то вспомнив, она порылась в стопке писем и выудила лист грубой, зернистой бумаги, исписанной размашистым почерком. — Впрочем, у меня есть что-то идеальное. Пара дней общественных работ вам не повредит, дети.

Я моргнул. Общественные работы? Что, будем красить стены и подметать дорожки?

Судя по лицам Обеля и Райана, они тоже не поняли, о чём речь. Только мадам Тинбоу глянула на бумажку в руках ректора и протянула:

— Это из школы Эйльхай? Вы отправите им, — она презрительно скривилась. — Кучку нарушителей?

— Моё решение будет окончательным. Это мягко и определённо послужит уроком хорошего обращения с имуществом академии, — заявила Мабон Либби. — Вы, студенты, можете собирать вещи: следующие три дня вы проведёте в стенах школы Эйльхай в качестве волонтёров от Типрихса. Обычно мы отправляем отстающих студентов, но в этот раз ситуация особенная.

Конечно, ведь обычно дерущиеся подростки хотя бы уходят куда-нибудь перед мордобоем.

— Так это тоже отстранение? — спросил Райан.

— Вроде того, — согласилась ректор. — Зато у вас есть шанс принести пользу. Но не думайте, что это не отразится на вашей характеристике; это наказание будет учтено.

Чего? Ну и ладно, чёрт с ним; как будто кто-то надеется, что я получу хороший диплом. Впрочем, меня до сих пор интересует возможность занять ректорское кресло, так что стоит разузнать, что там с этими характеристиками, и на что они влияют.

Но наше с Обелем участие и правда преувеличили… Не остановить драку и разбить гигантское окно это не одно и то же!

Озвучив наказание, ректор выгнала нас из кабинета. Жозеф тут же куда-то сбежал; очевидно, собрался одиноко отбывать свои две недели позора. Оставшись втроём, мы отправились к выходу из здания, вышагивая по просторному коридору главного корпуса.

— Ну так, — я глянул на Райана. — Кто виноват, и что случилось?

Райан поджал губы.

— Мне жаль, что вас тоже наказали. Жозеф, он… Это мы во всём виноваты.

— Не говори так, — выдохнул Обель. — Ты ведь не агрессивный. Не помню, чтобы ты когда-нибудь провоцировал драку.

Зенфер только покачал головой.

— Ну раз ты хочешь молчать, это твоё дело, — я пожал плечами. — Но ты можешь прямо сейчас вернуться к мадам Либби и потребовать, чтобы твоё наказание было таким же, как и у Жозефа. Почему ты это не делаешь? Всё же, это он был зачинщиком, верно?

В конце концов, если Обель говорит, что Райану творить что попало не свойственно, у меня нет причин не верить. Да и Зенфер с его отвратительной аурой сказочного принца, он… Ну не верится мне, что он взял и напал на Ванса.

Райан вздохнул.

— Возможно. Но мне не стоило ему поддаваться.

— Так что за школа Эйльхай? — я перевёл тему — Кто-нибудь из вас знает?

Райан мотнул головой; он тоже понятия не имел. Обель же задумчиво пожевал губу и ответил:

— Кажется, я о ней что-то слышал. Вроде как, она находится в соседнем городе… Но это всё, что мне известно.

— Мы всё равно скоро узнаем, — добавил Райан.

Печально и скорбно, но мы пообедали, потому что даже скверные новости не могут отбить человеку аппетит. Ну, по крайней мере, нам троим; хотя, именно обычно весёлый и энергичный Райан чаще тыкал еду вилкой, чем ел. В конце концов мы отправились в общежитие; Райан и Обель в одну сторону, потому что они жили рядом, а я в другую, панически размышляя, что сказать Амелии.

Вот об этом я не подумал. И зря, очень-очень зря. То в культ внедряюсь… то вот, схватываю наказание и становлюсь вынужденным волонтёром. Как обычно не повезло.

Я тихо открыл дверь. Темно; шторы до сих пор задёрнуты, и в комнате никого нет. Отлично.

Я скинул пиджак, включил свет и принялся за своё привычное послеобеденное занятие; ну, привычное с некоторых пор. Целью выступил цветок на подоконнике. Глядя на него издалека, с другого конца помещения, я поднял руку.

Сначала направить магию во всю кисть и растопырить пальцы, позволив основанию круга появиться в центре ладони и медленно расшириться. Получилось не сразу; не привыкший так колдовать, я подвисал уже в самом начале. Наконец маленький полупрозрачный круг, сияющий тёмно-фиолетовым цветом, проявился. Я удовлетворённо кивнул самому себе.

Магические круги — деликатная техника, работающая только тогда, когда у мага есть время и возможность начертить его, не отвлекаясь. В одной из книг я вычитал, что один древний маг взорвал собственных союзников из-за неправильного символа. Небольшая ошибка, и заклинание сработало не там, где нужно!

Медленно я начал выводить символы — те самые буквы древнего языка, которые я разучивал в последние дни. Слово за словом, они сплетались в простенькое заклинание; ещё пара фигур, обозначавших количество используемой магии и контролирующих поток.

Наконец мой первый маленький круг был готов. Давненько я не радовался таким мелочам, но эта светящаяся вещица вызывала необъяснимое удовлетворение.

Лёгким движением руки я отпустил магический круг. На секунду он стал ярче. Затем метнулся к цветку и окружил его тёмной энергией.

Следующие три секунды ничего не происходило.

Я даже не успел разочароваться, когда стебель растения потемнел. Он начал извиваться, выпуская крупные, тонкие шипы. Сердцевина между красными лепестками резко увеличилась, будто наполненная жидкостью, и разорвалась, обнажая… рот.

Как венерина мухоловка, только слюнявее, зубастее и неприятнее.