Вниз по кроличьей норе

– Какой конкретно патологоанатом?

– Этот чудик из Хорнси[41]. Который весь в наколках и в пирсинге.

– Ясно. – Лично я с этим мужиком не общалась, но у нас многие про него наслышаны.

– А теперь они думают, что могут сузить временной промежуток, потому как уже известно, что терпила залег в постель довольно рано, сразу после половины девятого, а также что санитарка, которая делала обход…

– Дебби.

– Ну да, Дебби… Так вот, она заглядывала к нему в половине десятого, и он спокойно спал. Они запросили ее карты наблюдений, или как там это у них называется, и на записи с камеры видно, как она входит и выходит. Так что теперь они думают… Так, ща… «В данный момент мы ищем того, кто убил его, незаметно пробравшись в комнату где-то между этим временем и следующим обходом этой Дебби после половины одиннадцатого, когда она обнаружила труп».

– Крику тут было!..

– Все уже думали, что дело ясное, поскольку убийца должен был нарисоваться на записи с камеры в коридоре, но, видать, на тот момент в системе видеонаблюдения произошла какая-то техническая неполадка. Так что… – Увидев, как я ухмыляюсь, он примолк.

– Не совсем техническая, – уточнила я и изложила ему то же самое, что и вчера Седдону.

Помимо патологического страха оказаться вторым в очереди за чем угодно, объяснила я, у Грэма – который проходит у меня под кличкой Ждун, – есть еще один бзик: насчет того, что за ним постоянно наблюдают.

– Обычно он проделывает это сразу после еды, – сообщила я. – При помощи того, что осталось на тарелке. Залезает на стул и размазывает объедки по объективам камер: овсянку, пудинг – короче, все, что оказалось под рукой. Но больше всего любит картофельное пюре, он до него сам не свой. Зацепляет полную пригоршню… шлеп! И камере каюк.

Бэнкси это явно ужаснуло.

– И что, никто не может ему помешать?

– О, они пытаются! Всегда дают ему серьезную взбучку, помещают под наблюдение «в пределах поля зрения» или даже «в пределах непосредственной досягаемости», но это каждый раз ненадолго. После этого, конечно, тоже стараются за ним присматривать, но Ждун – парень верткий. Со временем он нашел способ использовать вместо стула тележку или наловчился просто залезать кому-нибудь на плечи, причем старается заляпать как можно больше камер, прежде чем его поймают. Поначалу к этому относились чертовски серьезно, старались сразу же очистить камеры. А потом все понемногу привыкли, и персоналу просто влом сразу кидаться приводить все в порядок. Маркус говорит, что это вопрос техники безопасности, когда санитарам приходится залезать на что попало с ведром и тряпкой, так что теперь они предпочитают дожидаться кого-нибудь из больничных уборщиков со стремянкой – типа, это их работа. Ясень пень, это для них шило в жопе, но ситуация забавная.

– Только не когда ты проводишь подобное расследование, – заметил Бэнкси. – Согласно тайм-коду на записи, камера в мужском коридоре вырубилась почти сразу после половины десятого и… очистили ее прямо перед тем, как был обнаружен труп. Так что да, есть мнение, что убийство совершено где-то в пределах этого часа, но при этом весь этот час камера ничего не показывала.

– Ну и мудак же этот Грэм… – Я покачала головой.

– Точно мудак.

– Как раз закончился ужин, – сказала я. – Это когда кухонный персонал убирает со столов, а народ только начинает потихоньку рассасываться. В это время всегда толкучка.

– И кое-что еще. – Бэнкси уже опять заглядывал в свой блокнот. – В комнате жертвы обнаружены наркотики. В довольно серьезном количестве.

– Какого рода наркотики?

– Подробностей не знаю, но… Похоже, что таблетки. Какие-то рецептурные препараты, судя по всему.

– Господи…

– Это пока всё. – Он захлопнул блокнот. – Поверь мне, мне пришлось всерьез выкрутить кое-кому руки, чтоб хотя бы это надыбать.

Я сказала ему, что крайне это ценю и что попробую больше не напрягать его такими вопросами.

– Хотя полностью обещать не могу, естественно.

– Естественно, – отозвался он. А потом, когда уже встал, вдруг неловко замялся. – Послушай, Лис, только не откусывай мне башку, но я далеко не убежден, что нечто подобное тебе сейчас требуется. Что это пойдет тебе на пользу.

– Шутишь? Это как раз то, что мне сейчас нужно!

– В смысле, не стоит ли тебе сейчас…

– Что? Остыть? Поваляться в кроватке? Почитать какую-нибудь хорошую книжку?

– Сама знаешь, что я хочу сказать, Лис… Ладно, не хочу опять по этому поводу дискутировать, но ты сама ведь вроде в курсе, что не совсем здорова. Это-то ты можешь признать?

– Ты классный мужик, Бэнкси. – Направившись к дверям, я дождалась, когда он последует за мной. – Но ты не мой папа.

Через минуту, когда мы стояли у внутренней двери тамбура, дожидаясь, пока кто-нибудь его выпустит, Тим вдруг произнес:

– Я тут Мэг как-то вечером видел.

Как будто это только что пришло ему в голову.

– Ладно. – Я почувствовала, как что-то дрогнуло у меня внутри, и постаралась не выдать это голосом. – Ну и как она?

Мэгги была подружкой Джонно.

На пятом месяце беременности, когда он погиб.

И на этом же пятом месяце потерявшей ребенка.

– Да вроде все ничего, – отозвался Бэнкси. – Про тебя спрашивала.

Все это было совсем некстати, и я лишь обрадовалась, увидев подходящую к нам с ключами Миа.

– Вы уже всё? – спросила она, несколько более бодрым голосом, чем обычно.

– Ну да, всё, – ответила я.

Перед тем, как шагнуть в тамбур, Бэнкси крепко обнял меня, и когда они с Миа оказались внутри, я прижала ладонь к окошку двери и поцеловала стекло, делая вид, будто рыдаю навзрыд – словно мы любовники, прощающиеся навсегда, или типа того.

Это его рассмешило, и он ободряюще поднял вверх два пальца.

Как только Бэнкси вышел с другой стороны, я посмотрела на часы и поспешила к себе в комнату, чтобы кое-кому позвонить. Это меня немного успокоило – сознание того, что скоро я малость приведу себя в порядок. А потом отправилась на ужин.

11

Это был самый обычный обход, вот и всё. Вполне рутинное дело в ходе следствия по делу о преступлении сексуального характера, когда нужно пообщаться со всеми местными насильниками и приставалами, имеющимися в базе данных. Хотя ни одна подобная история из серии «полицейских страшилок» никогда не начинается со слов «мы шли по следу кровожадного серийного убийцы, вооруженного бензопилой», поскольку в таком случае всегда знаешь, как все может обернуться.

Практически ничто не застанет тебя врасплох.

Всегда нужно заглядывать вперед. Я ведь это уже вроде говорила, верно? Стараться быть готовым к любым непредвиденностям, но никакие приготовления, должная осмотрительность или просто здравый смысл не помогут, когда жизнь вдруг просто повернется и со словами: «Ну не повезло, дружок!» – харкнет тебе прямо в физиономию.

Когда мир опрокинется вверх ногами.

Превратит тебя в кого-то еще.

Того, кого мы с Джонно разыскивали тем утром, не было дома, но его сосед по квартире вроде как был только рад впустить нас и ответить на несколько вопросов. Это была квартира над магазином электротоваров в Майл-Энде, и с лестничной площадки она выглядела довольно прилично. Приличнее, чем мы ожидали, по крайней мере. Не какая-то там грязная дыра, которых мы за предыдущие пару дней навидались предостаточно.

Ну да, я сразу углядела, что этот мужик чем-то обдолбан, так что мы с Джонно моментально переглянулись. «Справимся?» Помню, что вроде как закатила глаза, или подняла брови, или еще чего, и он понял, что это значит. Типа, да это же просто обычный торчок или ширяла, который наверняка и двух слов связать не сможет, так что давай поскорей со всем этим развяжемся и разыщем поблизости какую-нибудь забегаловку, чтобы наконец перекусить.

Я уже говорила: у меня было чувство, что волноваться нам не о чем и что все пройдет пучком, но, если честно, это было не совсем так. Скорее, у меня не было чувства, что волноваться как раз стоит.

41

Хорнси – в данном случае пригородный, в основном «спальный» район на севере Лондона.