Страница 9 из 19
— Я тоже приглашен на обед к нашему общему знакомому.
— Так вас будет двое, — произнесла вслух и отвела взгляд.
Да чтоб меня…
— Нас всегда двое.
Мне не нужно было на него смотреть, чтобы знать, что он сейчас улыбается.
— Кабинет генерального не на нашем этаже, — заметила, покосившись на соблазнительного брюнета.
— Зато здесь есть мышонок, который, между прочим, задолжал мне пару-тройку горячих поцелуев.
— Почему это? — вспыхнула.
— Когда на Евгения Эдуардовича в машине накинулась, тоже так возмущалась? — приподнял бровь.
— Я на него не бросалась!
— Да ты его чуть не трахнула, — сверкнул белоснежными зубами.
— Не правда, — покраснела.
Значит, между нами ничего не было?
— Поцелуй, и я не буду обижаться на то, что он тебе нравится больше.
— Ты такой наглый, — прошептала, когда Петр начал наклоняться ко мне.
Совру, если скажу, что мне это не нравится.
— Нина! — как назло нарисовался бывший.
Нет бы на пару минут позже.
— Меня раздражает твой бывший муж, — сказал Петр, с тяжелым вздохом отстранившись.
А как меня раздражает, словами не передать.
— Что ж, если нам помешали, Нина Константиновна, то продолжим позже.
— Продолжим?
Покраснела от откровенного взгляда.
Значит, как только я зайду в кабинет Евгения Эдуардовича, меня будут целовать?
И, скорее всего, напоминать, как я себя вела в машине. Ох…
— Конечно, причем должна ты мне теперь шесть поцелуев, — шепнул на ухо и, отстранившись, усмехнулся.
— Было три, — нахмурилась.
— Проценты растут, — улыбнулся, — через час будет девять.
Невыносимый.
— Это нечестно!
— Я знаю, — кивнул, печально посмотрев мне в глаза, — но ничем не могу тебе помочь.
Лжец!
— А если я не приду?
— Придешь, — уверенно заявил.
Самоуверенный какой!
Пока я кусала губы, мысленно возмущаясь, Петр прошел мимо Ивана и толкнул его плечом, не забыв при этом посмотреть на моего бывшего мужа, как на мусор.
Ивана это, естественно, задело, но он промолчал, решив поговорить с тем, кто ему не сможет противостоять.
Со мной.
— Я тебя не узнаю, Нина.
Смотря на задницу Петра, скрывшуюся в кабине лифта, печально вздохнула. Сколько часов осталось до обеда?
— Ты меня вообще слушаешь?! — прикрикнул Иван.
Даже смотреть на него не буду.
— Не-а, — сделала глоток кофе.
Какой же это кайф — говорить то, что думаешь.
— Ты никогда не была такой!
Какие громкие заявления.
— Откуда ты знаешь? — поморщилась, выливая оставшийся кофе в раковину.
Надо переходить на чай.
— В смысле «откуда»? Мы с тобой прожили столько лет вместе.
— Сколько?
С интересом посмотрела на Ивана.
— Это сейчас не имеет отношения к нашему разговору. Я тебя знаю, и точка.
— Не знаешь, Иван. Ты даже не пробовал узнать.
— Стала спать с двумя мужиками и смелее стала?! — разозлился.
Ясно, нечего сказать, будем нападать.
— Если тебе интересно, я с ними не сплю, — улыбнулась.
Обойдя бывшего супруга, хмыкнула и добавила проказливо:
— Пока не сплю.
До своего места шла с широкой улыбкой, пока Иван скрипел зубам сзади.
— С тобой все в порядке? — Мария подозрительно прищурилась.
— Всё прекрасно, — искренне призналась, с удобством устроившись на стуле.
— А я так не думаю, Мышкина!
Лариса Викторовна подошла к моему столу с толстой стопкой документов.
— Пока не разберешь, с работы можешь не уходить, — довольно улыбнувшись, положила стопку мне на стол.
— Но я же успела до совещания, — простонала, сдувая пыль с документов.
— Ничего не знаю, Мышкина! В следующий раз не будешь опаздывать, — заявила, направляясь к своему кабинету.
Теперь обед точно отменяется.
— И да, Мышкина, чуть не забыла, — Лариса Викторовна вернулась к моему столу, — Евгений Эдуардович просил тебя зайти к нему в обеденный перерыв. Будь добра, не опаздывай, не заставляй меня краснеть за тебя.
И вот для чего Евгений Эдуардович сказал об этом?
— А зачем генеральный её позвал? — влезла Мария, приподняв бровь.
В её взгляде, брошенном на меня, читалось ехидство.
Ясно, больше мы не милые подруги, да, Мария?
— Мышкина, поделись половиной документов с Марией Андреевной, пусть поможет, — сладко улыбнулась начальница.
С удовольствием.
— Но… я же только спросила! — возмутилась Мария.
— В следующий раз будешь молчать.
Как же приятно…
Наведя порядок, начальница, поглаживая небольшой живот, зашла в свой кабинет и хлопнула дверью.
— Спасибо тебе, — ядовито произнесла Мария, когда я разделила стопку поровну.
А я здесь вообще причем?
— Пожалуйста, — мило улыбнулась.
Ничего не могу с собой поделать, но так и тянет улыбаться.
— У тебя ничего не получится, — злобно зашипела. — Ни с моим Ванечкой, ни с двумя извращенцами. Ты слишком страшная, чтобы на тебя мужики велись! Неухоженная одинокая баба!
Вот и правда рвется наружу.
Не скажу, что легко восприняла эту правду.
— Давайте будем работать, Мария Андреевна, а не болтать, — сухо произнесла и отвернулась.
Одинокая страшная баба.
Глава 6
Я была в подавленном состоянии после слов Марии, хоть и пыталась это скрыть от посторонних глаз. Спрятать за непринужденной улыбкой и мягким взглядом. У меня так хорошо это получалось, что Мария злилась ещё сильнее и не могла сдержаться. Срывалась по любому поводу, грубила, обзывала. Пролила чай на мой стол и натравливала коллектив. Только подумать можно, прошло всего три часа, а за это время на меня все смотрели волком, особенно женская половина.
Я не была сильной, чтобы выдержать стойко все напряжение вокруг.
Отлучившись в уборную, смотрела в своё отражение и плакала.
Тихо и горько.
Вытирала слезы, закрывала глаза и открывала вновь, чтобы найти в отражении ту, которой заинтересовались мужчины.
И не могла найти.
Унылая серость и потухший взгляд — вот что я видела.
Возможно, я не вижу того, что видят они?
Как люди видят в них извращенцев, когда я очарована ими?
Могу ли я закрыться в себе и уйти домой, пропустив встречу только потому, что Мария считает меня страшной?
Снова погрузиться в то болото и склонять голову перед такими, как Мария?
НЕ ХОЧУ!!!
Мне страшно, я не уверена в себе, и сердце кровоточит от боли, но я пойду и буду улыбаться.
Возможно, рядом с ними я увижу настоящую себя?
Ту, которая сидит глубоко внутри и жаждет вырваться на свободу, чтобы закружиться в восхитительном танце жизни.
Слезы стерты, лицо умыто и глаза не так тусклы.
Пусть говорят и показывают пальцем. Они никогда не узнают, как я существовала до этого, как задыхалась каждый день и медленно умирала. Поэтому и не могут судить.
Расправив одежду, улыбнулась через силу и посмотрела в последний раз в своё отражение, прежде чем выйти.
Обед наступил, а все сидят на своих местах и смотрят на меня, пока я медленно иду за сумкой, чтобы подняться к генеральному и вновь ощутить то волнение в животе, то порхание крыльев и дрожь в ногах.
Иду и смотрю только вперед, делаю вид, что не вижу и не слышу, как Мария в обществе двух сотрудниц хихикает и нарочно громко обсуждает мою легкодоступность.
Сжимаю сумку в руке и спешу к лифту, чтобы не слушать дальше эти отвратительные вещи.
Постепенно горечь уходит на второй план, уступая место волнению перед встречей.
Смущенно поясняю пожилому секретарю, что мне назначена встреча с Евгением Эдуардовичем. И он даже не уточняет, а сразу пропускает в кабинет и ободряюще улыбается, прежде чем закрыть дверь.