Страница 3 из 14
– Кэнди. Ну, вообще-то, Кэндис, но все зовут меня Кэнди.
– Приятно познакомиться, Кэнди. – Алексис кивком указала на дверь. – Хочешь чего-нибудь?
– О нет. – Она замотала головой. Разочарование заглушило внутреннее пение, однако Кэнди вновь тяжело сглотнула и добавила: – То есть я зашла чего-нибудь выпить, но вы, кажется, заняты, так что я подойду к кассе.
– Брось, мне не сложно, – улыбнулась Алексис. – И давай на «ты», я не намного тебя старше. Сейчас все принесу. Потом можешь составить мне компанию, пока я буду приводить этих ребят в порядок.
Она затаила дыхание, ожидая ответа Кэнди. Наконец та неуверенно улыбнулась.
– Почему бы и нет.
– Так что, чай с молоком и корицей?
Ее улыбка стала шире.
– Ты запомнила мой заказ?
– Присаживайся, – Алексис кивнула на один из столов во внутреннем дворике. – Я быстро.
Она вернулась к кассе и сделала заказ.
– Наконец-то заговорила? – Глаза Джессики радостно загорелись, когда она принялась готовить.
Алексис вытащила из витрины с десертами кекс и скон[2]. Угощения помогали людям расслабиться, к тому же на них можно сосредоточить внимание, когда зрительный контакт становится слишком мучительным. Сколько же тихих признаний Алексис услышала за тарелкой выпечки, нервно раскрошенной пальцами.
Она вернулась к Кэнди и поставила перед ней напиток с десертом. Та вытащила из кармана бумажник.
– Сколько?..
– За счет заведения, – остановила ее Алексис, возвращаясь к коробке с инструментами.
– Ой, ну что ты, не стоит, – поспешила отказаться Кэнди.
– Считай это гостинцем в честь приезда в Нэшвилл. – Она задумчиво склонила голову. – А мы раньше не встречались?
Глаза Кэнди распахнулись.
– Э-э, нет.
– Выглядишь знакомо.
– В каком смысле?
– Даже не знаю. Что-то есть в тебе такое…
Кэнди испуганно замерла, как кролик, которого застукали за поеданием капусты в огороде.
Передернув плечами, Алексис взяла секатор и подошла к одной из хризантем, чахнущих от недосмотра и холодов. Затем обрезала сухой отросток. Подождала. Отрезала еще один. Какое-то время помимо щелканья секатора раздавался лишь тихий звон кружки. Молчание затягивалось, и наконец Алексис сказала, не отвлекаясь от своего занятия:
– Знаешь, тебе не обязательно разговаривать, если не хочется. Можешь молча посидеть рядом, я нисколько не возражаю.
– Ох, э-э, хорошо.
Еще одна сухая ветка упала на землю.
– Сюда приходит много, очень много женщин вроде тебя. Такие, которым просто нужна компания.
Кэнди шумно сглотнула, настороженно наблюдая за Алексис: та убрала секатор в коробку, поднялась, затем села напротив и достала из кармана фартука визитку, предназначенную только для женщин, подобных этой девушке.
– Тут номер моего мобильного. Звони в любое время.
Кэнди изучала карточку с таким трепетом, словно ей вручили стодолларовую купюру.
– Знаю, как тяжело заговорить, – начала Алексис. – Порой кажется, эта тайна буквально раздирает тебя изнутри.
– М-мне действительно надо с тобой поговорить.
– Если ты готова, я…
– Извините! – внезапно раздался визгливый голос с противоположной стороны дороги. – Нужно обсудить одну проблему!
Кэнди распахнула глаза и обернулась – к ним воинственно шагал заклятый враг Алексис.
– Прости, Карен, – начала Алексис, стараясь говорить спокойным голосом. – Я сейчас занята. Твоя проблема может немного подождать?
– Не может!
Кэнди побледнела, вскочила на ноги и, спотыкаясь, попятилась.
– Я… я зайду позже.
– Погоди! – Она попыталась схватить девушку за руку, но не успела, и та стремительно ретировалась, быстро скрывшись за поворотом.
Игнорируя Карен, Алексис забрала тарелку с кружкой и вернулась в кафе. Убрав грязную посуду в специальный контейнер под прилавком и вытерев руки полотенцем, заправленным в фартук, она наконец повернулась к Карен, последовавшей за ней.
– Чем могу помочь?
– Пока я от тебя никакой помощи не дождалась, так что, вероятно, ничем, – отчеканила та.
Алексис изобразила на лице подобие вежливой улыбки.
– Прискорбно слышать, что наши предыдущие беседы тебя не удовлетворили. Не хочешь присесть и поговорить? Я принесу тебе чашечку чая за счет заведения.
– Я не стала бы здесь есть, даже если бы мне заплатили!
– Так чем обязана визиту?
Алексис старалась сохранять спокойствие – не ради Карен, а ради самой себя. За прошедшие полтора года она усвоила как минимум один урок: люди зачастую верят в то, во что сами хотят, и попытки их переубедить – совершенно бессмысленная трата времени и сил. Кроме того, Алексис привыкла к постоянным претензиям Карен Мюррей. Прежде хозяйка антикварного магазина через дорогу с ней даже не заговаривала, а после обвинений, выдвинутых Алексис против Ройса, стала настоящей занозой в одном месте, досаждая жалобами чуть ли не каждую неделю.
Карен вытащила из сумочки пухлый пакет и швырнула на прилавок.
– Вот этим!
Разглядев содержимое, Джессика с визгом отскочила. Сквозь прозрачный материал на них в безмолвной мольбе уставились два крошечных глаза дохлой крысы. Алексис подошла ближе и приподняла пакет за уголок.
– Спасибо за угощение, Карен, но я вегетарианка.
– А тебе лишь бы шуточки шутить! – Карен сердито подтянула лямку сумочки. – Этот ужас утром валялся на пороге моего магазина.
Алексис бросила пакет с трупом в мусорное ведро, которое непременно опорожнит при ближайшей возможности, а также зальет прилавок хлоркой.
– Прости, не вполне понимаю, при чем тут я?
– Твой кот это туда притащил! – На этих словах Карен полным презрения взглядом посмотрела на Пирожка – подобранного с улицы мейн-куна, который крепко спал в кошачьем домике у окна.
Алексис налепила на лицо улыбку.
– Карен, Пирожок никак не мог этого сделать. Я каждый вечер забираю его домой, а утром он постоянно был при мне.
Джессика щедро набрызгала очистителя на лакированное покрытие прилавка. Карен торопливо отступила, крепко прижимая сумочку к животу.
– Нам и так приходится мириться с бродячими кошками, которых ты коллекционируешь, а теперь еще и это?
Она обвела рукой помещение, заполненное женщинами, которые были увлечены разговорами – отчасти радостными, а отчасти совсем наоборот.
– Боюсь, я не вполне тебя понимаю, – медленно проговорила Алексис. – Ты жалуешься на то, что у меня много посетителей?
– Эти женщины не просто посетители!
– Они платят за еду. Для меня они посетители.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Несправедливо, что эти женщины занимают лучшие парковочные места в квартале и никогда не заглядывают в другие магазины. И все из-за твоего маленького крестового похода!
Алексис подобралась.
– Полагаю, под крестовым походом ты подразумеваешь мою попытку предложить безопасное, свободное от суждений место женщинам, пережившим сексуальное насилие и домогательства?
Карен закатила глаза, что предельно четко объясняло ее позицию.
– Выдавать себя за жертву вовсе не значит таковой являться! Вполне возможно, эти женщины лишь хотят внимания.
– Ну да, ведь для женщины лучший способ привлечь к себе положительное внимание – обвинить работодателя в сексуальных домогательствах.
Лицо Карен окрасилось в тревожный оттенок бордового.
– Если потребуется, я буду жаловаться на тебя администрации!
Вероятно, эта угроза напугала бы прежнюю Алексис, однако та исчезла полтора года назад. Новую обычной скандалисткой не запугать.
– Ага, тогда не забудь передать от меня привет главе и напомнить, что ее любимые тыквенные сконы скоро вернутся в меню.
Развернувшись на одном высоком каблуке, Карен кинулась к двери, которая как раз отворилась, и Алексис широко улыбнулась при виде новой посетительницы – своей лучшей подруги Лив Папандреас. Та отступила, пропуская Карен, однако показала ей вслед непристойный жест. Алексис бросила на нее укоризненный взгляд, тем не менее именно за подобные поступки она и обожала подругу – ее поддержка, а также поддержка остальных друзей помогли Алексис пережить тяжелые времена.
2
Скон – классическая британская булочка, обычно готовится без дрожжей, из овсяной или пшеничной муки с использованием разрыхлителя.