Страница 11 из 14
Алексис дважды пробежалась по тексту взглядом, затем внимательно перечитала, останавливаясь на ключевых словах и фразах, позволяющих выстроить в голове четкую картину – картину успешной и вольготной жизни, уверенности и стабильности, здоровья и комфорта.
Внутри вспыхнула обида и возмущение от вопиющей несправедливости. В детстве Алексис никогда, ни разу не чувствовала себя в чем-то ущемленной. Даже когда поняла, что их семья немного отличается от большинства семей. Ей всегда было достаточно того, что она имела.
Но что насчет мамы? Как бы сложилась ее жизнь, если бы ей не приходилось так много работать? Если бы не нужно было влезать в долги, чтобы дать дочери образование и шанс на лучшую жизнь? Если бы у нее была хорошая медицинская страховка и ей бы не приходилось последние месяцы жизни переживать о том, что дочь скоро останется совсем одна с кучей счетов за лечение?
Подступила тошнота, и Алексис спешно отодвинула ноутбук.
– Ну, я знала, что он женат. Не понимаю, зачем…
– Посмотри на дату, Лекса.
Взгляд машинально нашел нужную информацию вверху страницы – 3 апреля 1989 г.
Сперва она ничего не поняла.
А потом поняла все.
Алексис родилась в том же месяце того же года.
Она уставилась на Ноа и, проглотив застрявший в горле тугой комок невнятных эмоций, выдавила:
– Он не мой отец.
– Ну, это еще не значит…
– А вот и значит. Как такое возможно? Мама должна была забеременеть, когда он уже был обручен.
Ноа так на нее посмотрел, что Алексис почувствовала себя одновременно наивной и глупой. Она встряхнула головой.
– Нет. Мама бы не стала встречаться с обрученным мужчиной. Разве что…
– Что?
– Разве что по неведению. Возможно… он скрывал от нее свою невесту, а когда мама рассказала о беременности, он испарился, – быстро пробормотала она, отчаянно ища объяснения – вразумительного ответа на вопрос, горящий в голове: «Почему?!»
Ноа закрыл ноутбук и наклонился ближе.
– Давай не будем забегать вперед, – проговорил он спокойным, умиротворяющим голосом. – Самый верный способ удостовериться, что он действительно твой отец, это сделать тест на отцовство.
Верно. Алексис кивнула, уронив взгляд на свои вцепившиеся в колени пальцы.
– Или… – протянул Ноа, и она вновь вскинула голову.
– Или что?
– Или ничего не делать и сказать им, чтобы оставили тебя в покое.
Она подскочила на стуле.
– Я не могу их просто игнорировать!
– Ты не обязана что-либо делать.
– Ноа, он же умирает!
– О чем ты узнала только вчера! Да ты о нем самом узнала только вчера.
– Но теперь-то я знаю.
Ноа откинулся на спинку стула и убрал с лица кудрявую прядь. На его виске пульсировала жилка, будто недосказанное буквально билось изнутри, пытаясь вырваться наружу.
– Что? – требовательно спросила Алексис.
Он покачал головой и, схватив кружку, встал.
– Ничего.
– Мы же договорились не ничегокать, забыл? Выкладывай.
Он подошел к кухонному островку, повернулся, открыл рот и вновь закрыл. Наконец с тяжелым вздохом сказал:
– Ты не обязана спасать весь мир, Алекса.
– Я и не пытаюсь.
– И как тогда называется то, что ты делаешь? – Ноа поставил кружку в раковину и вернулся на прежнее место, их колени под столом соприкасались. – Я правда восхищаюсь твоей работой в кафе – ты помогаешь женщинам, пострадавшим от насилия, и, черт, даже котов спасаешь!
– Но?
– Но ты и так крутишься как белка в колесе. А теперь хочешь взвалить на свои плечи и эти проблемы? Когда ты уже остановишься на минуточку и передохнешь?
В горле образовался тугой комок. Алексис вскочила, пытаясь скрыть свою реакцию.
– Мне надо собираться на работу.
– Эй, Алексис, – мягко позвал Ноа, беря ее за руку и погладив большим пальцем; от тепла его кожи и ласки в груди заныло. – Просто не забывай порой заботиться и о себе.
Тупая боль усилилась, перерастая в острую. Не только из-за самих слов, но и из-за того, как он это сказал. Или у нее разыгралось воображение? Выдает желаемое за действительное?
Алексис прочистила горло и убрала руку.
– Еще раз спасибо, что остался со мной. И за все это. – Она указала на компьютер.
Ноа откинулся на спинку стула.
– Я всегда готов помочь, ты ведь знаешь?
Она кивнула так коротко, что он вполне мог не заметить.
– Оставлю здесь все распечатки, – сказал он, поднимаясь и отодвигаясь, чтобы ненароком не коснуться. – Ты как?
«Нет. Я пытаюсь увернуться одновременно от десятка пуль».
– Да все нормально.
Ноа скептически изогнул бровь.
– Ну, может, не совсем, но… – она вдохнула сквозь стиснутые зубы и резко выдохнула. – Даже не знаю…
Выражение его лица стало серьезным.
– Иди ко мне.
Одним шагом преодолев разделяющее их расстояние, Ноа заключил ее в крепкие объятия. Алексис щекой чувствовала биение его сердца – сильное, уверенное, успокаивающее. Он поцеловал ее в макушку, прямо как вчера вечером, когда она положила голову ему на плечо. Его руки поглаживали ее спину.
– Мы со всем разберемся, – пробормотал он ей в волосы. – Тебе не нужно принимать решение прямо сейчас.
– Но скоро. Кэнди сказала, у него мало времени.
Сжав ее напоследок, Ноа отстранился.
– Звони, если что-то понадобится.
Алексис вновь обхватила себя руками, словно защищаясь от холода.
– Ага.
– Я серьезно.
– Знаю.
Несколько долгих мгновений он внимательно вглядывался ей в лицо, будто пытаясь на нем что-то прочесть, и наконец сказал:
– Заберу тебя в шесть.
Застыв на месте, она наблюдала за тем, как он убрал ноутбук в рюкзак, взял ключи от машины со столешницы. Когда он потянулся к ручке двери, она наконец обрела голос:
– Правда, спасибо тебе.
Ноа с улыбкой повернулся.
– Зачем еще нужны друзья?
Алексис дождалась, пока его машина не отъедет, и только тогда поднялась наверх, чтобы принять душ и собраться на работу.
Она припарковалась на аллее за «Кошачьими лапками» в семь. Обычно Алексис приезжала раньше, даже когда не ей надо было открывать кафе. Тем не менее, войдя внутрь, она обнаружила, что у Джессики и Бет все под контролем. От кассы тянулась длинная очередь. Алексис спешно натянула на себя фартук и присоединилась к Джессике у прилавка.
Та бросила на нее быстрый взгляд, затем посмотрела внимательнее, удивленно вскинув брови.
– Ну и ну, все в порядке?
– Ага, – солгала Алексис и повернулась к покупательнице. – Доброе утро, миссис Башар, как поживает малышка Макси?
Макси – трехцветный котенок, которого миссис Башар взяла себе во время одного из благотворительных вечеров в кафе пару недель назад. Женщина широко улыбнулась и достала телефон.
– Ох, прекрасно! Просто ангелочек.
Она показала фотографию на экране, где котенок спит на груди ее мужа. Алексис рассмеялась.
– А мистер Башар говорил, что не хочет больше заводить кошек.
– У самых суровых мужчин обычно самое мягкое сердце, – отозвалась миссис Башар, возвращая телефон в сумочку.
Алексис приняла заказ постоянной посетительницы и пообещала заглянуть в ее швейный магазин, располагающийся по соседству. Затем она с головой окунулась в чудесную утреннюю суету, которая продлилась около часа.
Обслужив последнего в очереди, Алексис направилась на кухню, чтобы пополнить запасы сконов и кексов перед новой волной покупателей.
Едва двери кухни захлопнулись за спиной, по помещению разнесся суровый голос Джессики:
– Выкладывай, в чем дело?
Алексис вытащила поднос с кексами из многоярусной тележки у стены.
– Ничего, а что?
– Сперва ты убегаешь из кафе с таким лицом, будто увидела привидение. А потом заявляешься на работу в таком виде.
– В каком?
– Хреновом.
– Ну спасибо. – Алексис поставила поднос на стол.
– В чем дело? И даже не пытайся притворяться, будто все нормально. Я вижу тебя насквозь.
Алексис замерла, склонившись над кексами. Джессика действительно слишком хорошо ее знает, они вместе прошли через настоящий ад.