Страница 21 из 21
Путь наш лежал в местечко Кала-Гадир, в бухте которого находился единственный из уцелевших кораблей нашей флотилии, пинас «Солнечный». На пристани, которая, похоже, ещё видела финикийцев, мы остановились, осматриваясь. Монах кивнул головой в сторону порта, туда входил хорошо вооружённый фрегат, на рее которого развевался испанский флаг.
— А вот и отец Адан пожаловал.
Час от часу не легче. На блина мне сдался этот пресловутый отец Адан.
— Виконт, вы свободны пока, идите устраивайтесь на ночлег, мы вас найдём, когда надо. У вас есть пара дней, чтобы отдохнуть перед следующим этапом борьбы за богатство. Вы готовы?
— Всегда готов! — буркнул я популярный пионерский лозунг и отошёл от них. Деньги у меня были, осталось найти место ночлега. Покрутившись по мелкому поселению, я набрёл на одну из трёх таверн, решив, что она подойдёт мне больше всех.
Это было закопчённое двухэтажное здание, сооруженное в местном стиле, называвшемся дамуззо. Невысокое, приземистое, по-своему интересное, оно было построено из грубого лавового камня, без скрепляющего раствора. Смотрелось здание, конечно, совсем не изысканно, но в этом суровом, аскетичном облике таверны на затерянном в Сицилийском проливе кусочке суши, был определённый колорит.
Толстые стены таверны хорошо охраняли посетителей от засушливых ветров и жаркой погоды, а выпуклая крыша собирала скудную дождевую воду. Такие же здания были разбросаны и вокруг таверны, только одноэтажные.
Немного дальше от поселения, возвышаясь на небольшой скале, находился древний мощный замок, стены которого были сделаны из местного обсидиана, то бишь, вулканического камня чёрного цвета.
«Чёрный замок», так называлось это место и, видимо, не зря, совсем не зря. В таверне за бокалом местного вина из винограда, выращенного на древней столетней лозе, я наслушался множество весьма мрачных историй, самой невинной из которых было похищение людей с проплывающих кораблей и принесение их в жертву на древнем капище.
Так это или не так, мне было неизвестно, да не сильно хотелось и узнавать. Замком владели мавры, пока их оттуда не выбили христианские рыцари, затем там образовалось некое общество, о котором предпочитали рассказывать разные небылицы, не пытаясь узнать жизнь замка поближе.
И я их понимал, даже, скажем так, очень хорошо понимал. Мне не было никакого дела до чужих тайн. Я ненавидел пиратов, а к остальным сущностям у меня полностью отсутствовал интерес. Пусть с ними воюет Мальтийский орден или более мифический орден Розенкрейцеров. Я люблю море, а не скалы.
С этой мыслью я и поднялся на второй этаж, отдыхать после праведно проведённого дня, едва, при этом, выжив. Моя одежда оказалась разорвана в нескольких местах, во многих — прожжена и кое-где проткнута чем-то острым.
Я стал неосторожным, при том, что даже не успел разрядить все свои четыре пистоля. Непростительная халатность и изумительная легкомысленность. Обругав себя этими словами, я сбросил сапоги возле входа, мельком оглядев запор на двери.
Задвинул его одним резким движением, подёргал дверь, выглянул в окно, понюхал свежий вечерний воздух на предмет выявления опасностей и будущих приключений. Не почувствовав ничего подозрительного, снял обе перевязи, отстегнул верную шпагу и, почистив её, улёгся спать, положив под руку верный и самый точный пистоль.
Уж лучше спать с оружием, чем с неверными женщинами. Пистоль всегда спасёт, а женщина ещё подумает, нужно ли ей это, и зачем ради кого-то напрягаться. Вспомнилась Мерседес, не к ночи упомянута, но я так устал, что её образ появился и мгновенно исчез, оставив меня в покое, и я смог спокойно заснуть, хрюкая носом и смешно пришлёпывая губами, провалившись в забытье без сновидений.
Узкое, сильно зарешечённое окно в моей комнате не могло пропустить сквозь себя никакое существо, но не мешало смотреть через него, если позволяли на это возможности. Но никто полюбопытствовать не прилетел. Все, кто хотели, и так чувствовали появление на острове любого мага, магика, волшебника или ведьму, находящихся на любом расстоянии.
О нём знали и даже включили в свои планы, в свои не очень хорошие и совсем не праведные планы. И теперь нить времени и пространство миров зависели от самых разных факторов.
Отец Адан стоял на открытой площадке, расположенной почти на самом верху таинственного «Чёрного замка» и вглядывался вдаль. Где-то там была укромная бухта, в которой стояло три прибывших корабля с его конкурентами. А ведь были и ещё одни. Ставки всё время повышались. Его собственный фрегат «Пламя» стоял, ожидая его, в порту под замком. К сожалению, его предварительные расчёты не оправдались.
Отец Адан не знал, что мальтийцы пообещали поделиться одним артефактом с турками, тем, которого у них ещё и не было. В соответствии с этим соглашением, турки выслали целую флотилию, которая и перехватила его три корабля, нужные для поддержки, и перевозившие некоторые артефакты.
Артефакты уцелели и даже часть людей, среди которых был некий идальго, тоже были спасены. Правда, в этом не было его заслуги. Идальго же имел самое непосредственное отношение к происходящим сейчас событиям. И, пожалуй, он был самым ценным приобретением для ордена за последние сто лет.
Его лишь надо было правильно использовать, ведь он, всего лишь, орудие в руках опытных людей. Но благодаря и с помощью подобных глупцов магия снова стала возвращаться в этот мир. Это он чувствовал всеми силами своей души и ядра, которое стало ещё сильнее.
Резко повернувшись, отец Адан, магистр ордена Кающихся, член Совета Семи, приор огненного братства и член многих капитулов магических академий и святой Церкви, вошёл обратно в комнату, где ярко пылал камин.
Отец Адан любил огонь, даже не просто любил, он боготворил его, как живую сущность во всей Вселенной. Вселенной, с её бесконечным хаосом и равновероятными возможности временных пространств и территорий.
Конец ознакомительного фрагмента.