Страница 7 из 8
– Сыч ответь Горе.
– На связи.
– Что за шум в твоём секторе?
– Местные развлекаются.
– Надеюсь не по тебе?
– Не надейтесь. Как раз по мне, только пока попасть не могут, далековато.
– Шутник. Твои действия? -
На карте появились приближающиеся точки.
– Остаюсь на месте. Оружие у них старое, да и стрелки, скажем, так себе. Заодно броню проверю.
– Картинку дать можешь? –
Бам. Прямое попадание в сферу. Бам. Ещё одно.
– Картинку дать не могу. Зато могу сказать, что с трёхсот метров броня держит попадание из калаша. Только в ушах звенит. Всё они заканчивают, похоже, патронов не густо.
Сначала один стрелок, к потом второй прекратив стрельбу, потянулись к костру. Остался один самый упрямый. Но и он, несколько раз выстелив, и не попав пошёл к джипу, и из него заглушая шум водопада, заиграла лезгинка.
– Концерт окончен, продолжаю наблюдение. –
Точки на карте замерли.
– Скоро авиация пойдёт, смотри внимательно. Как понял.
– Принято, продолжаю наблюдение.
Искупавшись, постреляв и немного потанцевав, местные расположились вокруг постеленной на камне скатерти. Порезали арбуз, достали зелень, помидоры, огурцы, перец, сыр и прочие вкусности. Стали выпивать. Самый молодой жарил шашлык. Но и его не обходила чарка. Дело было к обеду, и я бы тоже не отказался перекусить. Но служба. Тут ни чего не поделаешь.
Минут через десять из – за поворота ущелья появилась небольшая отара овец. Впереди гордо вышагивал крупный баран с закрученными огромными рогами. В задней части животного висел курдюк, такой величины, что казалось, будто его повесили туда специально, чтобы рога не перевесили и баран не уткнулся носом в землю. Чабан на ослике замыкал процессию. Подъехав к воде, он оставил скотину и подошел к жующим шашлык горцам. Ему тут же поднесли чарку и он, сказав тост, выпил и стал закусывать вместе с ними. Затем увидев, что напившееся стадо потянулось в обратный путь, попрощался и, усевшись на ослика, потрусил вдогонку.
– Внимание. –
Раздался голос Горы в наушниках.
Над входом в ущелье, куда втягивалось напившееся стадо, послышался гул моторов и четвёрка «крокодилов» едва не задевая выступы скал, прошла по ущелью. Я включил приближение на оптике «Сотника» и стал всматриваться в движения джигитов. Но кроме клоунских выстрелов из пальцев ни чего не увидел. Я перевёл взгляд на вход в ущелье и успел заметить, как сидящий на осле пастух прячет за пазуху что – то похожее на спутниковый телефон.
А вдруг ошибка, может я так хотел найти наблюдателя, что услужливое воображение решило мне подыграть. Пока пытался разобраться, что же всё – таки увидел, ожила рация:
– Сыч. Жду доклад. –
И я решился:
– Похоже на выходе из ущелья на осле наш клиент.
– Ты уверен?
– Не совсем. Но мне кажется лучше проверить.
– Принято. –
Рация отключилась, а я продолжил наблюдать за праздником живота в исполнении местных. Ещё около часа они продолжали пить и есть. Затем быстро собрали мусор в пакеты и так же быстро, попрыгав по машинам, уехали из ущелья. Какое то время ни чего не нарушало тишину. Только шум падающей воды и щебет пары весёлых птичек устроивших концерт неподалёку от меня в кроне большого чинара.
Стук в каску, как – будто постучали в дверь и, голос дяди Пети:
– Отомри. –
Заставил меня вздрогнуть. Как он подкрался? Причём уже без экипировки. В полевой офицерской форме с зелёными майорскими погонами, он сидел на камне сзади меня и улыбался. Я вскочил и, встав по стойке, смирно попытался доложить:
– Товарищ майор ……
– Вольно. Ты Фёдор молодец. Объявляю благодарность.
Я опять вытянулся, но он, не дав мне ни чего сказать продолжил.
– Пастуха вычислил, и своё местоположение не демаскировал. Ты мне скажи лучше как ты из-под пуль не убежал. Не каждый на такое способен.
– Так нам в учебке показывали, что броня « Сотника» со ста метров Калашниковым не пробивается. А я на триста отошёл.
– А если бы они полезли проверять, попали или нет, что бы тогда делать стал.
– Ну, так ведь не полезли.
– Отчаянный ты вояка Сыч. Снимай экипировку. Выдвигаться будем.
***
Мы с войной быстро подружились, в ней был смысл. Ощущение жизни. Это вам не жалкое прозябание в «шоколаднице». Где счастливые обладатели московских квартир, просаживают деньги, взятые за сдачу квартир с гостарбайтеров, понаехавших со всего бывшего Союза. При этом корча из себя дам и кавалеров благородных кровей. Быть москвичом вообще бонус. Оформляешь лицензию на любой вид деятельности. Затем даёшь объявление, о том, что требуются специалисты. И всё. Жизнь удалась! А если ещё кто – то из родственников покинув этот бренный мир, оставил в наследство жильё в пределах третьего кольца. «Джек пот»! Остаётся только собирать сливки и стараться не помереть, от какого-нибудь излишества. Другое дело война. Не служба при штабе, а реальные боевые действия. Она заставляет держать в тонусе всё. И тело и дух. Полгода и всё. Без адреналина становится скучно. Полгода я мотался вместе с майором по горячим точкам планеты. Кавказ, Приднестровье, Донбасс, Сирия, Карабах. А потом всё. Приказ о демобилизации. Ни каких предложений продолжить службу по контракту. Ничего.
Здравствуй Москва. Москва на карантине. Передвижение только по штрих коду. Попробовал связаться с Натальей. Но, она удалила из соцсетей все контакты. Рискуя нарваться на неприятности с полицией, дошёл до её дома, но там оказалось, что квартира продана и в ней проживают совершенно посторонние люди. На выходе из подъезда столкнулся с беззубым придурком. Он долго орал мне в след:
– Всем конец. Ни кто не спасётся. Ни один чемпион не сможет его одолеть.
Пару кварталов он бежал за мной, пока, наконец, не отстал, прицепившись, к другому одинокому прохожему. И так не сильно радужное настроение было под порчено встречей с этим осколком прошлого. Подходя к дому, я решил зайти в часовню. Там теперь служил Серёга. Он принял постриг и числился пономарём в нашем храме. Параллельно он служил в часовне и проводил не сложные требы для нуждающихся прихожан. Моя мать вышла замуж за его отца и оставила прежнюю работу. Теперь она занималась тем, что готовила еду для нуждающихся, которых кормили при храме. Она перебралась жить к Серёгиному отцу. А нашу квартиру сначала решили сдать. Но потом, увидев, как жильцы из братской Азии, убили квартиру соседей, отказались от этого. Теперь в ней жил Серёга. Когда я дембельнулся, он хотел съехать, но я отговорил его. И теперь мы с ним жили в моей старой квартире.
В первый день на гражданке я встал на учёт в военкомат. Купил в магазине бутылку Нарын Калы и закуску, в виде нарезки копчёной колбасы, и двух лимонов, предложил ему отметить мой дембель. Мы, усевшись на кухне, разлили по рюмкам коньяк, и весь вечер проговорили ни о чём.
Его интересовали мои дальнейшие планы, а я даже и не думал о них. Потому, что в условиях общего карантина найти работу было почти не реально. Кое, какие сбережения у меня всё – таки были и поэтому я сильно не парился. До осени протяну, а там или ишак сдохнет, или султан помрёт. Мы с Серёгой допили бутылку и, договорившись, что я сплю в своей комнате, а он в зале разошлись. Он пообещал помолиться, чтобы у меня в ближайшее время появилось, чем заняться
Я зашёл в часовню и встал у входа. Сначала хотел спросить у двух бабулек слушавших молитву, которую читал Сергей, в какую сторону правильно креститься, но вспомнив, что не крещённый, решил просто делать как они. Немного поглазев на висящие, на стенах образа я вышел. Ну не понимаю, для чего люди туда ходят. Я уж лучше на турник схожу.
Вот на спортплощадке всё понятно. На брусьях прокачиваются грудь и руки. На турнике широчайшие мышцы спины, опять же пресс и весь верх тела. И если регулярно занимаешься, то становишься сильным. А что прокачивается регулярными молитвами? Не понятно. Выйдя из часовни я направился в сторону спортплощадки.