Страница 144 из 147
— Теперь мое оружие — вот этот Артефакт, — предупредил я. — И он всегда будет напоминать о человеческой злобе, ненависти и неумении договариваться. Я бы мог поблагодарить тебя, Борис Данилович, за спасенную жизнь, за твою красавицу-дочь, ставшую мне хорошей женой. Она ведь искренне считает, что ты заботишься обо мне. И я, пожалуй, не стану ей рассказывать, кто на самом деле оказался виновником смерти моих родителей. Это ты, княже. Ты испугался гнева отца и не пошел ему наперекор. Уехал подальше от разгорающегося конфликта, не предупредил маму. Твое малодушие привело к трагедии.
— И ты приехал мстить? — прокаркал Щербатов. — Я искренне помогал тебе, пытался ввести в свою семью, чтобы ты поднялся на ноги. А у тебя в душе только месть?
Его что-то душило. Он рванул воротничок рубашки, и перламутровые пуговицы посыпались со стуком на пол.
— Принцип талиона гласит: око за око, — ответил я, провожая взглядом одну из них, подкатившуюся к моим ногам. Нагнулся, поднял и положил в карман брюк. — Убийцы наказаны смертью. Твой отец, направлявший их руку, лежит в земле. Посчитаем, что моя месть соразмерна ущербу. Но как нам смотреть друг другу в глаза, Борис Данилович? Я-то всерьез считаю главным виновником тебя. А твоя семья до сих пор жива, все счастливы, старики умирают своей смертью, дети рождаются и радуются солнцу. Прекрасно, правда?
— Ты не можешь понять, что тебе нужно: месть или справедливость, — глухо произнес князь. — Но между ними нет знака равенства. Понимаешь? Месть выжигает все вокруг, оставляя вокруг тебя пепелище. Ты уже вызвал огонь, в котором сгорели мои верные слуги. Хочешь продолжить?
Я молчал. Щербатов перевел дух и превратился в того человека, которого знает его окружение: с цепким, изучающим взглядом, с жесткой складкой между бровей и бесстрастностью на породистом лице.
— Я уплатил виру за Волоцких, — голос его едва был слышен. — Мирослава стала твоей женой, что далось мне тяжело. Это мой откуп за твои мытарства, хотя в планах не стояло отдавать свою любимицу за голодранца.
— Нет, княже, — я покачал головой. — Мирослава не может быть вирой. Это лишь гарантия безопасности Щербатовых от действий императорского клана. Виру я спрошу позже. Хотел не мести, но справедливости? Пожалуйста…
Тесть превратился в соляной столб, ожидая продолжения.
— Ты, Борис Данилович, станешь моим щитом в будущем. И когда придет момент выбирать между собственной жизнью и жизнью своих родных — жен, детей, внуков — вот тогда и посмотрим, насколько ты готов пожертвовать собой. Это и будет твоя плата за малодушие и предательство любимого человека.
— А ты в волчару превращаешься, не хуже моего папаши, — смягчая тональность, сказал князь и ощерился в звериной улыбке. — Может, это и к лучшему. Я рад, что у Мирки появился серьезный защитник. Ладно… Наговорили сегодня много, и не самого приятного. Еще чуток — и сожгли бы друг друга.
Саламандры озорно закрутились на пальцах, тычась мордашками друг в друга, и рассыпались искорками. Щербатов незаметным движением руки снял защиту. Когда успел оградиться? Представляю, что произошло бы, вздумай я пустить огненных ящериц на князя. Выжили бы мы в развалинах штаб-квартиры на Стрелецкой? Точнее, какой ущерб я мог нанести тестю? «Солнечный доспех» спас бы меня, но никого из тех, кто находился в здании.
— Ты когда уезжаешь? — миролюбиво спросил Щербатов.
— Завтра утром. Билет уже заказан.
— Будешь в своем особняке ночевать? Тогда я пришлю человека с подарками для Мирославы и Саши. Не с пустыми же руками ехать.
— Так и не поговорили о бизнесе, — усмехнулся я, берясь за ручку двери.
— А зачем? Ты, Колояр, уж извини за прямоту, неспособен к коммерции, потому что воин, а не торгаш. Вот и оставайся им, защищай девочек, свой Род. А я каждую неделю получаю от Миры отчеты по деятельности фирмы. Этого мне достаточно.
Я кивнул и распахнул дверь, собравшись выйти.
— До встречи, Колояр, — бросил вслед Щербатов. — Если все-таки ты держишь в сердце месть, то мы можем обсудить, как ее разрешить. Что скажешь насчет на Курганных Землях? Красиво получится. Достойно наших предков.
— Я подумаю, княже. Может, и соглашусь, если будет плохое настроение. Но про виру не забывай. Однажды я приду за ней.
Мы пили водку. Вдвоем, с Федором. На шахматном столике расположилась вполне приличная закуска, которую один из охранников моего особняка принес из ресторана гостиницы. Удобно. Теперь Захар со своими парнями харчуется там, впрочем, как и Федор, и еще несколько служащих, нанятых им для поддержания жизнедеятельности усадьбы Волоцких. Моего дома.
— Неплохо ты приложил князя, — Федор мотнул головой, опрокинув в себя стопку холодной водочки. По-простецки схватил пальцами буженину с желейной прослойкой, отправил следом. — Как бы не слил тебя от обиды. Таких обвинений аристо не терпят. Устроит аварию утром по дороге в аэропорт. Давай, я с тобой поеду. Ребят Захара возьмем для прикрытия.
— Ничего он не сделает, — уверенно ответил я. — Иначе Мирослава останется молодой вдовой, а через год-два Щербатову придется искать ей другого мужа. Поверь, это самый плохой расклад не только для него, но и для Мирки.
— Почему ты так думаешь? Довольно необычное и спорное решение.
— Все будет нормально, Федор, — беру из розетки испанскую оливку и закусываю ею местную водочку. — Там, в столице, я это быстро понял. В качестве мужа княжны Щербатовой я куда нужнее, чем хладный труп.
— Не играй с судьбой, Колояр, — вздохнул Громов. — Сегодня нужен, а завтра неугоден станешь. Ты мне лучше скажи, что с Аликой решил. Или передумал в жены брать?
— Нет, не передумал, — я снова разлил по стопкам. — Но придется подождать. Сначала решу вопрос с Настей, иначе — никак. Елизаров пристально следит, чтобы я не соскочил с крючка. Мне сейчас выгодно играть роль простачка.