Страница 18 из 21
Я хмыкнул, вошёл и уронил челюсть на пол. Повсюду была расставлены зажжённые свечи, а в воздухе плавал аромат живых цветов. Они красовались в фарфоровых вазах, которые стояли на двух подоконниках и читальном столике. На последнем, кстати, помимо цветов, обнаружилось шампанское, фрукты и шоколад. Сама же девушка в соблазнительной позе устроилась в глубоком кресле. И на ней из всей одежды присутствовали лишь только-только начавшие входить в обиход крошечные трусики и кружевной лиф.
Анастасия взглянула на меня из-под полуопущенных ресниц и с лёгкой хрипотцой произнесла:
— Ну, что же ты застыл, мой рыцарь?
— А-а-а, — промычал я, пуская слюни.
Всё же мне удалось подобрать с пола челюсть и не сразу накинуться на княжну. Прежде мы успели выпить по бокалу шампанского и лишь потом кровать с балдахином познала нашу страсть. Я еле дожил до финала. Анастасия во время секса превратилась в помесь разъярённой тигрицы и голодного вурдалака. Она кусалась и царапалась. А я, несмотря на дикое возбуждение, старался не дотрагиваться до неё правой рукой, а то мало ли что… Но всё же когда мои сероватого цвета пальцы непроизвольно скользили по гибкому телу девушки, я не ощущал её магического резерва. Видимо, для этого надо было с силой обхватить какую-то конечность человека, а не просто касаться её. Что ж, буду знать. В будущем мне явно пригодится данное наблюдение.
Пока же я усталый и обессиленный вытянулся на кровати рядом с прерывисто дышащей девушкой. И почувствовал, как моё сердце бешено колотится о рёбра. Кожа блестела от пота, а царапины, нанесённые Анастасией, неприятно зудели. Но несмотря на всё это, я был доволен, как слон. Да и девушка счастливо улыбалась, уставившись в потолок блестящими глазами, в которых отражалось пламя свечей.
Я поспешил воспользоваться состоянием княжны, но начал издалека, чтобы не насторожить её:
— Анастасия, ты прекрасна. Право слово, я счастлив, что стану твоим супругом. Но кое-что меня гложет… — девица повернула ко мне раскрасневшееся лицо и вопросительно приподняла левую бровь. — Раз уж твой отец знает о наших отношениях, то почему мы не можем встречаться в вашем дворце? Я так полагаю, что князь всё равно почти не бывает дома из-за свалившийся на него великой ответственности за империю. Почему же мы должны отирать пороги гостиниц?
— Не всё так просто, Иван, — вздохнула она и сексуально потянулась. — Возможно, папенька и не был бы против наших встреч, но есть же соседи, слуги. Даже если ты тайком будешь приезжать во дворец, то рано или поздно пойдут слухи, а они нам ни к чему.
— Так мы же вместе сидим на каждой лекции. Это ли не повод для слухов?
— Отнюдь. Может я позволяю тебе сидеть рядом со мной из-за желания уговорить перспективного некроманта служить моему роду? А ты всё упираешься, лапками цепляешься за свою независимость и злобно сопишь, — с широкой улыбкой проговорила Анастасия и повернулась набок. Линия её бедра оказалась заметно выше плеча.
Я снова почувствовал возбуждение, но тотчас дал себе мысленного леща. Дело, Иван, сперва дело, а шпили-вили потом! Но младший Иван так просто не соглашался. Он стал наливаться силой. И мне пришлось торопливо попросить девушку:
— Ты бы не могла прикрыться?
— Зачем? Тебе разве не нравится? — удивилась она и с лукавой усмешкой провела пальцем по своей груди, коснувшись соска.
Твою мать! Я едва не взвыл от вожделения, но каким-то чудом сумел сдержать свой плотский порыв и прохрипел, стараясь смотреть в насмешливые глаза Анастасии:
— Князь что-то ещё говорил о свадьбе? На какой месяц он её планирует?
— Я ничего не ведаю об этом, — погрустнела девица. — Мы почти не видимся с ним. Он постоянно в императорском дворце. Даже ночует там. Я однажды наведывала его с матушкой, так застала его с красными от усталости глазами, когда он сидел за столом в обществе двадцати, а то и больше аристократов. И все они что-то говорили, предлагали. Один только дворянин сидел в одиночестве в уголке и молчал. Мрачный такой тип. У матушки от него даже мурашки по коже пробежали…
— Да ты что, — заинтересованно протянул я, нутром почуяв, что мурашки вполне могут побежать от какого-нибудь прихвостня Повелителя. — А опиши-ка мне внешность этого сударя. Интересно же, кто может заставить твою мать покрыться мурашками.
Корсакова убрала с лица прядь волос и обрисовала мне этого человека. И её описание сильно походило на того худого военного с лицом вампира, который сидел подле меня за столом на ужине в Широве. Может ли он быть прихвостнем Повелителя? Вполне. Но он так же может быть и обычным офицером, который не имеет никакого отношения к разумной нежити. Но мне определённо стоит побольше узнать о нём.
Я задумчиво спросил у девушки:
— А как зовут этого господина?
— Не знаю, — ответила княжна, начав недовольно хмурить брови. Похоже, ей перестал нравиться наш разговор. Всё же она добавила: — Зачем тебе его имя? Он явно мелкая сошка, раз я его не знаю. Наверное, выполняет какие-нибудь плёвые поручения. Кстати, я сейчас начинаю припоминать, что, кажется, пару раз видела его с отцом. Хотя могу и ошибаться. Впрочем, неважно. Лучше расскажи мне о турнире. Ты подготовился? Он же уже начнётся послезавтра.
— Турнир? — выдохнул я и нахмурил брови, воскрешая в своей памяти всё, что было связано с ним. — Ах да, турнир. Что-то такое припоминаю. Я записался на соревнования по боевой магии.
— Ты забыл о турнире?! — воскликнула девушка, выпучив глаза. — Да как ты мог?! Это же очень важно! Ты просто обязан выиграть состязания магов, иначе я сильно разочаруюсь в тебе!
— Да побежу… победю я в них, — легкомысленно сказал я, больше увлечённый мыслями о Повелители и его прихвостнях, нежели думами о студенческом турнире первокурсников. — Среди всех участников мой дар самый высокий, да и резерв — тоже не плох. Я там всех раскидаю, как торнадо пушки.