Страница 10 из 11
– Мне жаль, – только и смогла я сказать, не понаслышке зная, что означает предательство. Невольно вспомнился и тот момент невозврата, когда я поняла, что с меня хватит. Было больно. Безумно больно… а после к этому еще и добавилась информация о систематических изменах… Но та, первая боль не сравнится ни с чем. Может потому что, когда узнала о неверности супружника, для меня он был уже чужим?
– Спасибо, но основная моя проблема заключена в другом: я стал сторониться людей. Даже близких. А после встретил тебя и понял, что с тобой… иначе.
– В каком смысле? – удивилась я.
– Я избегал даже лучшего друга, не желая с ним обсуждать данную ситуацию. С психотерапевтом буквально заставлял себя выдавать каждое слово, потому что понимал, что ситуация становится критической, – нехотя признавался он, словно и сам пытался ответить самому себе, почему ему понадобился этот договор с незнакомкой. – А тебе, почему-то, говорю об этом. Не скажу, что приятно и легко это дается, и я бы не хотел посвящать тебя в данный этап моей жизни. Но раз уж я настоял на том, чтобы месяц мы притворялись друзьями – ты заслуживаешь правды.
Он высказался, а после продолжил неспешно идти по аллейке, в сторону пруда, что виднелся впереди. Я, разумеется, шла рядом, пребывая в своих мятежных мыслях, разрываясь между двумя противоположностями своего характера, пока не сдалась:
– Терпеть не могу быть обязанной, – немного помолчав, с досадой призналась я, чем привлекла внимание мужчины. – Это моя боль, которая касается практически всего. Я ненавижу принимать подарки, даже самые незначительные, советы и… помощь. При других обстоятельствах я бы послала тебя куда подальше, потому что проблемные мужики – едва ли предел моих мечтаний. Даже в дружеском ключе. Особенно в дружеском. Если мне однажды поможет проблемный друг, я чувствую за него ответственность и в благодарность начинаю искать решения уже его проблем. Наверное, поэтому я добровольно и осознанно отстранилась ото всех друзей в свое время. Сейчас у меня остались только родители и сестра. Ну и Славка, но мы друг друга вынуждены терпеть и друзьями нас назвать, все же, трудно.
Я помолчала, облизнув и закусив губу, посмотрела на пруд в парке, где неспешно проплывали серые утки со своими выводками, не подозревающие о моих моральных терзаниях.
– Теперь я хочу помочь тебе.
– Это чем же?
– Я, конечно, не психотерапевт, но, ввиду своей профессии, вынуждена немного разбираться в человеческой натуре, – лихо и важно улыбнулась я, вскинув подбородок.
– Что ты предлагаешь? – все еще далекий от понятия «энтузиазм», не скрывая скепсиса, покосился на меня Некрасов.
– Посетить одно интересное место, – заговорщицки прищурилась я и многообещающе улыбнулась. Суда по выражению лица Вадима, задумки он не оценил.
– Не уверен, что хочу вновь экспериментировать, – твердо произнес Вадим, спрятав ладони в карманы своих брюк, и отвернулся, отведя от меня взгляд. – Расценивай мою помощь, как плату за свое время. Это не услуга, а оплата. Так тебе легче воспринимать меня и трату своего времени на мое общество? Затея с тиром мне понравилась. Спасибо за наводку. Можем считать, что один способ успокоения ты мне уже показала. Мы квиты.
– Боюсь, что поздно, – печально вздохнула я и виновато поджала губы, разведя руки в стороны. – Теперь я не успокоюсь, пока не попробую.
– Так вот что ты имела в виду в пятницу, говоря, что у всех, кому хочешь помочь, появляются проблемы? – усмехнулся мужчина, но было видно, что убедить его не получилось.
– Ну, как правило, основная проблема таких людей – я. А ты по неосторожности сам пришел ко мне. Так что и будешь отгребать по полной программе. Я же буду старательно причинять тебе добро, в надежде, что тебя им не придавит, – оскалилась я, не скрывая иронии. – Ладно, у нас не так много времени осталось, – заметила я, посмотрев на наручные часы. – Пошли.
– Рината, давай не будем? – поморщился он. – С меня достаточно и одного психотерапевта, который, по крайней мере, имеет соответствующий диплом и лицензию. С чего ты решила, что можешь мне помочь?
– Во-первых, сегодня день, когда я выбираю, где мы будем проводить время, – с важным видом сложила я руки на груди. – Во-вторых, ты будешь просто сидеть и помалкивать. Единственное, что от тебя требуется – наблюдать и делать выводы. В-третьих, я точно знаю, что это в некоторых случаях помогает.
– Откуда такая уверенность?
– Проверила на себе, – проворчала я с тяжелым вздохом, а после развернулась и пошла по аллее в сторону парковки. – Учти, либо тащишь свою задницу за мной, либо прекращаем этот цирк и трату моего времени немедленно! – не оборачиваясь, громко оповестила я, не сомневаясь, что мужчина согласится. Я уже успела понять по Некрасову, что, несмотря на свою замкнутость – мужик уж больно любопытный. Иначе меня бы тут не было. А значит, ему станет, как минимум, интересно увидеть то, что я предлагаю. А большего мне и не нужно.
***
– Зачем мы сюда приехали, Ринат? – осматривая мрачным и подозрительным взглядом неоновую вывеску, спросил Некрасов. По одному только брезгливому выражению лица мужчины было понятно, что данное заведение он давно перерос и старается даже близко с ним не показываться, чтобы не запятнать репутацию. И нет, я его не в бордель привезла. В кабак. Довольно посредственный, согласна, но он мне и не своей кухней нравится, которую, уверена, Некрасов с его пятизвездочным рестораном даже нюхать не стал бы. – Раз ты голодна, то я могу посоветовать что-то менее рискованное для здоровья, если уж решила пренебречь «Победой».
– Выдыхай, медведь, – фыркнула я издевательски. – Ничего есть я тебя здесь заставлять не стану. Мы приехали сюда для другого, – послала я ему лукавую улыбку и слегка прищурилась, так как сдвигаться с места от своего припаркованного автомобиля мужчина вроде бы не собирался. Тяжело вздохнула, а после цапнула его за руку и буквально потащила за собой, к полуподвальному помещению. – Ну же, смелее, – провокационно усмехнулась. – Не заставляй меня думать, что ты трусишь.
– Я не трушу, – совершенно спокойно ответил Некрасов, а челюсти напряглись, отчего на щеках с короткой бородой заходили желваки. И да, это так же едва не заставило меня мечтательно вздохнуть. – Ты уверена, что это необходимо?
– Не уверена, но я все равно очень хочу, чтобы ты кое-что увидел своими глазами.
– Сомневаюсь, что смогу почерпнуть у этого заведения интересные идеи для своего бизнеса.
– Вадим, прекращай ломаться,– психанула я, так как некоторое время буксовала на месте, без возможности сдвинуть эту махину с места. – Что ты как маленький?! Я прошу у тебя всего десять минут. После мы уйдем. Как я уже сказала, ни пить, ни есть я тебя не стану заставлять. К чему артачиться?
Мужчина помолчал, будто искал достойный ответ, смотря мне в лицо. Видимо, не нашел, потому обреченно спросил:
– Там много народа обычно бывает? – задал он всего лишь один вопрос, от которого я отпрянула, моментально растеряв всю недавнюю злость. Вспомнилась фобия мужчины и моментально стало понятно его нежелание идти в незнакомое, публичное место. Удивительно, как он на бильярд и тир согласился. Видимо, это мужчине дорого стоило. В моральном смысле.
– Там обычно не особо многолюдно в это время, – честно призналась я, смягчив тон. – Обычно ближе к полуночи набивается народ. Но даже сейчас там довольно темно. На нас не обратят внимая, обещаю, – попыталась я приободрить его, для себя решив, что если он сейчас откажется, настаивать точно не стану.
– Хорошо. Думаю, я могу посмотреть на то, что ты так хочешь мне показать, – кивнул он, отчего я подпрыгнула на месте, а после, пока он не передумал, вновь взяла за руку и потащила за собой вниз по лестнице.
Толкнула тяжелую, местами пошарканную дверь, и мы с Вадимом оказались в темном, довольно узком коридоре, который вывел нас на ненужный сейчас гардероб. А после открыл вид на совершенно не впечатляющее, прокуренное помещение в полумраке с единственным хорошо освещенным местом на небольшой, импровизированной сцене, с высоким табуретом и сиротливо лежащим на нем беспроводным микрофоном.