Страница 2 из 12
Здоровяк кивнул и захлопнул за собой дверь. Дитер выглядел вполне обычно. Его выдавал лишь голос, точно простуженный.
– Карл сказал, что с тобой что-то случилось, – я опустился на стул напротив, приставил к нему трость, сложил руки на коленях. В кабинете было на удивление прохладно, так что снимать пальто желания не возникло.
– Угу, – ростовщик снова погрузился в бумаги. – Большая неприятность случилось, и я чрезвычайно рад, что ты пришел.
– Не очень заметно, – я наклонился, чтобы видеть его лицо: – радости не видно.
– Скажи мне, Максим, – Дитер с усилием выпрямился и часто, но мелко задышал, – тебе доводилось когда-нибудь сталкиваться со взрывчаткой?
– Я думаю, что мне очень повезло не сталкиваться с ней вообще, иначе бы я сейчас не сидел перед тобой.
– Оно и видно, – он приложил ладонь к ребрам, – бестолково это. Легкая контузия, сказали мне врачи. Только вот дышать нормально до сих пор не могу, – он бросил на стол ручку и выдохнул: – Прости мою бестактность. Я правда рад тебя видеть, мой друг, но мое состояние меня раздражает. С чем пожаловал?
– Срок подходит, – напомнил я.
– Знаю, в банк пора. А ты что, уже все потратил?? – вдруг осенило его.
– Не все, но мне так кажется, что мои ресурсы стали таять неоправданно быстро.
– Настолько быстро? – недоверчиво уставился на меня немец. – Не может быть.
– Жизнь меняется.
– О, так ты нашел ее! Я же читал газеты, но там… – он на секунду замолк, – это же ты на той фотографии в театре, верно?
– Верно, – улыбнулся я. – В этом у меня все-таки успех. Но, пожалуйста, не говори никому. Ситуация сейчас слишком сложная для того, чтобы демонстрировать меня миру.
– Все-таки не все ладно?
– Как видишь, – я указал на трость. – Теперь я временно как ты.
– Не надо, как я, – замотал головой ростовщик. – Шутишь? Я такого врагу не пожелаю. Но я вижу, что у тебя все еще какие-то тайны и секреты. Значит, Третье отделение тебя скрутило окончательно?
– Вот как раз с ним у меня и есть очень сложная ситуация, Дитер. Кто-то из него мне помогает. Другие – мешают. Я до сих пор не знаю, кому можно верить. А Трубецкого так и вовсе искать надо, но только вот мое состояние не позволяет.
– Ты пришел за помощью?
– Нет, ты и так много для меня сделал, а я достаточно с тобой расплатился, чтобы я мог прийти и проведать тебя, как друга.
– Алан за решеткой, – как бы между делом заметил ростовщик.
– Знаю. Его освобождение тоже стоит в списке моих ближайших свершений.
– Ого! – немец присвистнул. – Ты сильно изменился за те несколько недель, что я тебя здесь не видел. Может быть, тебя и вовсе подменили?
– Тише, тише, господин ростовщик, – рассмеялся я. – Все же я прекрасно помню, как Карлу накостылял какой-то портовый грузчик или морячок.
– Похоже, что с памятью у тебя все в порядке. А с ногой?
– Поскользнулся, упал. Очнулся – гипс! – процитировал я и тут же объяснился: – Нашелся один типус, который решил, что надо меня сперва покалечить, а потом убить.
– Но ты ему показал, где раки зимуют?
– Нет, это сделал брат императора с его личной охраной.
– От тебя любая новость – как песня, – повеселел ростовщик. – То Третье, то императорская фамилия прозвучит.
– Как Элен? – прервал его я.
– Лечится, – коротко ответил Дитер. – Уже скоро все. Курс закончится дней через пять, и ее выпишут.
– Планирует скучать по сигаретам?
– Надеюсь, что да. Но, мне кажется, я это вряд ли узнаю – не так уж она и заинтересована в моей персоне, как оказалось.
– Все наладится, вот увидишь, – утешил я его. – Но ты так и не рассказал о том, что произошло с тобой. Контузия от чего?
– А ты разве не читаешь газет?
– Нет, я не привык к этому и до сих пор никак не привыкну. Больше как-то по книгам.
– Тоже полезно, между прочим, особенно, если читать правильные газеты. Мне пришлось расстаться и очень быстро с новеньким «беором». В смысле, автомобилем, – объяснил он мне. – Хороший, мощный. В меру быстрый.
– Разбил? – не утерпел я.
– Если бы! Я же говорю тебе – у меня контузия. Это значит, что ее взорвали.
– Добро пожаловать в клуб, – кивнул я. – Мне хотя бы повезло не покалечиться.
– Не перебивай, сперва моя история. А то мне уже любопытно узнать все и сразу.
– Все, я слушаю.
– Взорвали его прямо перед моим носом. А я же специально для такой малышки нанял водителя!
Называть автомобиль «малышкой» в нашем мире было куда привычнее. Четыре с половиной метра длины, полтора – высоты. Вот тебе и малышка, компактный автомобиль. Даже кроссовер в такие габариты укладывался.
Для Империи ширина машины в два-два с небольшим метра по корпусу была оптимальной. То же касалось и остальных размеров – все они заметно превосходили то, к чему я привык. Но я тактично промолчал.
– В итоге от водителя – фарш, пару пешеходов поблизости посекло осколками, а меня пришибло к стене.
– Так зато жив остался.
– Не то чтобы это уж очень радовало. Это был вроде бы как сигнал мне.
– Кто-то хочет, чтобы ты свернул свою деятельность? – спросил я.
– Похоже. Я даже думал отыскать тебя и передать все наши средства на хранение тебе, но…
– Мой дом сейчас не в том состоянии, чтобы хранить там деньги, – заметил я. – Но я могу поговорить с людьми и решить этот вопрос без лишних бумажек.
– Уверен?
– На девяносто девять процентов. Но сперва у меня в планах Трубецкой. Раз уж в банк мы соберемся не раньше, чем через пять дней, я потрачу их с большей пользой, если доберусь до этого несчастного шпиона.
– Это так важно?
– Очень. Он пытался раскрыть единственный след. Я постараюсь отыскать Павла. Потом вытащить Алана. И у нас появится подходящий ресурс для помощи.
– Звучит, как очень хороший план. Но ты собираешься все это делать в одиночку?
– Нет. Я разберусь. Все же барон в этом мире что-то значит.
– Смотри не загордись, – усмехнулся ростовщик, а потом схватился на ребра. – Охо-хо… когда же это уже закончится.
В дверь постучали. Условный сигнал Карла, который поднялся наверх и принес письмо.
– Что это? – Дитер осторожно осмотрел желтый конверт, не прикасаясь к нему руками.
– Мальчишка принес, посыльный.
– Почему не задержал?
– Он кинул письмо на стойку и убежал со всех ног, – Карл выглядел озадаченным. – Но он не из почтовой службы.
– Так, ясно. Давай сюда, – фон Кляйстер схватил конверт.
Посмотрел на свет, пытаясь определить содержимое. Потом протер бумагу пальцами, провел конвертом по грани столешницы, скрутив при этом конверт сперва в одну, а затем в другую сторону.
Наконец, когда он убедился, что внутри только лишь бумага и ничего больше, он осторожно, ножом вскрыл конверт и вытряхнул на стол плотный белый лист. Когда он прочитал, что там было, то стал белее этого самого листа и протянул его мне.
– «Тебе повезло», – прочитал я наклеенные на газетные буквы, – «значит, судьба дала тебе шанс рассказать все самому». Что это за бред?
– Дальше читай.
– «У тебя есть то, что должно быть моим. Чужие долги забирать нехорошо. Даю тебе срок до послезавтра – встретимся в «Румяном кролике»…». Да кто ж такие названия придумывает! – воскликнул я и продолжил читать. – « … в полдень». Не было печали! Что это за псих?
– Думаешь, я знаю? Я догадываюсь лишь, что речь идет о вполне известных мне и тебе долгах Апраксина, деньги которого мы присвоили. А теперь кто-то намерен их вернуть. Вероятно, с процентами!
Я с отвращением положил лист на стол. Мало мне проблем – так еще какая-то сволочь решила, что Дитер должен ему денег. Доберутся до меня или нет, сказать сложно. Я посмотрел на свои руки.
И близко не похожи на холеные лапки графов и князей. То есть, принцев. Нехорошая история с поведением князя Николая лет так сто с небольшим назад привела к избавлению от княжеских титулов в императорской семье. Но дворянство между собой все равно именовало некоторых представителей древних родов князьями.