Охота на мотылька

– Я хотел всё исправить… – потёр Вова лицо.

– Ты только всё испортил, – резко бросила Катя, а после поднялась из-за стола и вышла из кухни. На брата стало больно смотреть, видя, с какой горечью он провожает жену взглядом.

– Расскажи, что произошло дальше, – попросила я уже более мягко, но всё равно требовательно, желая отвлечь брата.

– Казалось, всё шло как нельзя лучше, – механическим голосом, продолжил Вовка, вертя в руках чашку с нетронутым чаем. – Мы без проблем прошли в ресторан, а после в бар. Но задержались там ненадолго. Пока Женька болтал о какой-то чепухе, рассказывая последние игровые новости, я выискивал глазами потенциального партнёра в общем зале. Знакомых и влиятельных лиц было столько, что глаза разбегались, и я никак не мог определиться с выбором, с кем испытать удачу. Как только я заприметил одного политика и бизнесмена, в зал вошёл ОН. Рязанов Илья Андреевич, – процедил он сквозь зубы. – И самое удивительное, оказалось, что Женька с ним знаком, причём очень хорошо. Когда-то они начинали заниматься бизнесом вместе. Вот только если Женька так и остался в самых низах, постепенно проигрывая заработанное, то Рязанов поднялся до небывалых высот и сейчас одна из самых влиятельных фигур нашего города. На подобную удачу я даже не мог рассчитывать, но Рязанов не только признал старого приятеля, но и пригласил в отдельный VIP-кабинет. Ну, и меня с ним.

– И ты согласился?.. – вздохнула я.

– Конечно же, я согласился! – взбесился брат и посмотрел на меня, как на полоумную. – Такой шанс выпадает не так часто. Рязанов мог сослужить мне хорошую службу. С его связями меньше чем за три месяца я мог бы восстановить всё, что потерял.

– Но вместо этого ты оказался ему ещё и должен, – напомнила я, строго посмотрев на Вовку. – Я правильно понимаю, что эта самая VIP-ложа – просто подпольное казино?

Брат не ответил, собственно, его ответ и не требовался. Вместо этого он продолжил:

– Пользуясь моментом, я завёл разговор, пытаясь ненавязчиво вывести Рязанова на тему бизнеса. Он охотно отвечал и был вполне добродушен, несмотря на нелестную молву о нём, как о тиране и деспоте. Одна только манера общения чего стоит! – вспомнила нашу с Рязановым встречу и была вынуждена согласиться с братом. За исключением нескольких издевательских усмешек, эмоций на его лице я больше не увидела. Как со статуей разговаривала. Передёрнула плечами от не радужных воспоминаний и сосредоточилась на словах брата. – На середине разговора он предложил сыграть, – поджал брат губы, а после затравлено посмотрел на меня полубезумным взглядом. – Я просто не мог отказать, понимаешь? Мне казалось, что он заинтересован в моём предложении. Вот только ставки были мне не по карману, о чём я честно сообщил, как бы стыдно мне перед ним не было. И тогда он предложил начать с минимальной – сто тысяч.

Я почувствовала, как мои глаза округляются, а после гулко сглотнула.

– И я решил рискнуть. В том случае, если Рязанов согласился бы сотрудничать, я выигрывал в другом, даже проиграв в карты. А в случае проигрыша… эти сто тысяч всё равно не спасли бы моё дело.

– Зато они пригодились бы семье, – не смогла я смолчать, и получила яростный взгляд в ответ.

– Ради них я на это и пошёл! – рявкнул брат, а после вспомнил про спящего сына и притих, запустив пальцы в растрёпанные волосы.

– Лучше говори, что было дальше, – обречённо выдохнула я.

– Дальше я выиграл. Пятьсот тысяч, представляешь? – произнёс брат и поджал губы. – И это произошло. Во мне словно рычаг какой-то переключился. Я готов был просто попросить прощения и уйти после первого проигрыша, или подождать, пока Рязанов наиграется. Но я выиграл. И всё, даже Рязанов отошёл на второй план. После выиграл снова и снова, после немного проигрался, но всё равно на руках у меня был миллион! Понимаешь? Я уже навыдумывал себе, что за одну ночь смогу выиграть необходимую сумму для налаживания бизнеса, обойтись без спонсоров! И не смог остановиться. Азарт захлестнул, несмотря на последовавшие проигрыши. Совершенно неожиданно, но логично, миллион закончился, а меня было уже не остановить. И когда Рязанов предложил одолжить, я не отказался. Пришёл в себя, когда подписывал расписку на десять миллионов, – закончил брат, сцепив пальцы между собой и пустым взглядом уставившись в стол. Через некоторое время, за которое мы оба молчали, не зная, что сказать, брат горько усмехнулся и выдал. – И знаешь, что? Рязанов согласился помочь мне с бизнесом, – засмеялся он зло. – Вот только условия предложил обсудить после того, как я верну ему долг.

– Ты пытался поговорить с ним? Объяснить ситуацию? – напряжённо спросила я.

– Нет, – покачал Вовка головой. – Как я уже говорил – у Рязанова слава человека со сложным и дурным характером. Он бы и слушать меня не стал. Когда я покинул «Олимпию», в отчаянии, поехал к тебе, просто боясь показаться Кате на глаза. Мне было стыдно и страшно. Я боялся… боюсь, что на этот раз она терпеть не станет и отвернётся от меня. Хотя, кого я обманываю, конечно, она отвернётся! Она не простит мне то, что я сделал, теперь, когда мы несём ответственность за сына…

– Может, ещё обойдётся? – нерешительно начала я, пытаясь проглотить ком в горле, хотя отлично понимала, что это маловероятно. Любовь, конечно, многое может победить, но здравый рассудок сохранять всё же следует, особенно когда у тебя на руках остаётся маленький ребёнок.

Квартира досталась Вовке от родителей. Когда-то у нас была трёшка, но когда мы с братом выросли, родители приняли решение перебраться на дачу, а нашу трёшку разменять на две однушки, чтобы нам с братом было, где начинать собственную взрослую жизнь.

Со временем, пока мои картины хорошо продавались, я продала свою однушку, добавила собственных денег и купила большую студию в самом центре города с панорамными окнами. Брат тоже открыл свой бизнес, и со временем, купил двухкомнатную квартиру, в спокойном спальном районе.

Это произошло незадолго до смерти родителей, а после… после всё смешалось во что-то невообразимое и серое. Полтора года назад, когда мы с братом вступили в наследство, я отказалась от своей части в пользу брата, сделав им с Катей таким образом подарок к предстоящему рождению ребёнка. Брат, казалось, обрадовался, затеял стройку нового дома на месте старого. Но вот уже больше года стоит лишь фундамент на голой земле… И теперь я понимаю, почему.

Брат мрачно посмотрел на меня, и ободряющих слов у меня больше не нашлось.

– Что собираешься делать? Продашь бизнес? – потёрла я переносицу. Потом вспомнила, что брат у меня, оказывается, банкрот, и запечалилась сильнее.

– Кто его купит? Я работаю в убыток. Не найдётся такого идиота, который на него позарится, – убитым голосом произнёс Вовка. – Придётся продавать квартиру и брать очередной долг, так как моя двушка даже на пять миллионов не потянет. Хотя из знакомых меня вряд ли кто выручит после недавнего, несмотря на то, что я всё же рассчитался, хотя и сильно просрочил. В банк обращаться бессмысленно. Не с моими доходами брать такую большую сумму… – словно рассуждая вслух, говорил брат, растирая виски. – Я не знаю, как поступить, Даш. Даже если бы я осмелился продать участок, он не стоит и миллиона. Поверь, я узнавал, когда у меня были проблемы. Но тогда рука так и не поднялась, а сейчас меня это не спасёт.

Я посмотрела на разбитого брата, перевела взгляд на дверь, ведущую из кухни, где слышались тихие шаги, неразборчивый голос и детский лепет. И как-то легко для себя приняла, что не могу позволить этой семье разрушиться. Пусть не ради брата, не ради памяти о родителях, которые всегда проповедовали заботу о родных и близких, даже не ради мужественной Кати. А ради маленького мальчика, который не виноват ни в чём и не заслуживает того, чтобы его семья разрушилась, или, того хуже, отец сел в тюрьму, лишившись всего.

– Я знаю, как поступить, – произнесла я и подняла взгляд на полные надежды и сомнения глаза брата.

ГЛАВА 3

– Ты сейчас шутишь? Скажи, что ты просто шутишь! – нервно потребовал Ваня, посмотрев на меня с большой надеждой.