Лето волонтёра

Часть 1. Глава пятая

Глава пятая

Инсеки похожи, но они разные. Я не так много их видел — нашего, сидевшего на Селене, мельком — одного в лагере на Саельме, ну и того, на Трисгарде, который очень хотел, но так и не решился отобрать у меня прозрачный кристалл.

В общем, этот, появившийся в корабле, был «наш».

Я вышел вперёд, всматриваясь в него. Конечно, даже после второго Призыва я был ему не ровня, что уж говорить о моей нынешней форме.

Но мне показалось, что Инсек занервничал.

— Несмотря на конфликт при расставании, хочу напомнить, что ты мне симпатичен.

— Ты же назвал нас обезьянами, — сказал я.

— Наглыми обезьянами, — поправил Инсек. — Наглость свойственна млекопитающим. Ничего оскорбительного, это научный факт.

Я смотрел на него, не отводя глаз. Я хотел дать Милане время собраться с мыслями.

— На всякий случай уточню, что настоящего меня здесь нет, — сказал Инсек.

Он взмахнул передней лапой, и та легко прошла сквозь пол.

Я нагнулся, взял из ящика банку тушёнки и швырнул в Инсека. Та пролетела сквозь глянцевую морду и укатилась в туннель.

— Меня обижают сомнения в моих словах. — Инсек сделал несколько шагов вперёд. В движении он больше напоминал ящерицу, чем муравья. — Я лишь слепок личности. Мне очень неприятно это осознавать и признавать, но я малая часть того, кто был в этом корабле. Говоря понятным вам языком, я упрощённая копия в сознании корабля, голографическая проекция.

— И зачем ты здесь? — спросил я.

— Сообщить вам о вашей судьбе.

Милана мягко взяла меня за руку, отстранила, подошла к Инсеку. Я уже видел такое, только в тот раз в ней был Высший, а Инсек боялся пошевелиться от страха.

— Ты посмел нарушить приказ Высшего? — спросила она.

— Высшего тут нет, — сказал Инсек. — Максим всё понял правильно. Вы в иной реальности.

— Но Высший остался в нашем мире, — сказала Милана. — Поверь, он будет крайне недоволен. Ваша цивилизация будет наказана, а нас он вернёт.

— Нет-нет, — Инсек издал странный булькающий звук. Может быть, смех? — В этом вся прелесть ситуации! Если мы удаляем ключевой элемент, то Высший не возникнет. Будет кто-то другой вместо него, но ты ему безразлична. Понимаешь?

— Вы напали на Высшего, — с нажимом повторила Милана. — Это непростительно.

Инсек заелозил на месте. Хоть он и был голограммой, не контактирующей с материальными предметами, но вёл себя, словно живое существо.

— Мы не проявляли агрессии, — сказал Инсек.

— Не проявляли? — возмутился я.

— Защита имущества не возбраняется, — ответил Инсек. — Никто не требовал от вас появляться на корабле. Никто не заставлял важные элементы Высшего пройти через экран. Никто не заставлял ключевой элемент покинуть свою Вселенную и оказаться в альтернативной. Ни одно наше действие не нарушает соглашений!

— Тогда открой проход обратно, — велела Милана.

— Я не могу, — Инсек развёл лапами. — Я не знаю, как это сделать. Я не обладаю нужными технологиями и энергией. Само время моего существования окончится через несколько минут, что крайне досадно.

Вот это было совсем неожиданно. Инсек создал свою копию и отправил вместе с нами умирать! Зачем?

Самое поразительное, что ответ был только один.

Он хотел позлорадствовать. Он не хотел умирать вместе с нами, но отправил своего цифрового «клона», чтобы тот похвастался расставленной ловушкой.

Как неожиданно мелко!

— Мы донесли свои тревоги и обиды до одного из Высших, который согласился оказать нам помощь, — продолжал Инсек. — Даже на их уровне развития есть конфликты, удивительно, не правда ли?

— Потому что вы создали такой мир, — сказала Милана. — Мир, в котором все ненавидят друг друга и пользуются чужой слабостью.

— Это неизбежность эволюции, — ответил Инсек. — Вы здесь, а Высшего больше нет.

Инсек опять засучил лапами, приближаясь к Милане. Его голова была на уровне её лица.

— Уверены? — Милана не сдавалась. — Вы рискнули убить Высшего, а если он уцелеет?

— Но мы никого не убили, — сказал он. — Высший просто не появился! А вы живы. И вы будете жить любое доступное вам время. В корабле есть воздух, температура может показаться вам высокой, но она в границах переносимого людьми. В следующем отсеке по этому коридору вы найдёте два соска, выступающих из стены на высоте вашего роста. Один сосок подаёт воду, обогащённую витаминами и минеральными солями, другой — питательную кашицу, удовлетворяющую все потребности организма. Там же находится сток в полу для удаления нечистот. Если вам потребуется медицинская помощь, достаточно лечь на пол и начать громко кричать. Рано или поздно корабль выпустит сенсоры, обследует вас и проведёт лечение.

Он снова забулькал. Да, это несомненно был смех.

— К сожалению мы не озаботились развлечениями, — сообщил он. — Но мы полагаемся на вашу находчивость. Можете предаваться любимым занятиям обезьян — спариванию, дракам и почёсыванию друг друга. Не беспокойтесь ни о чём!

Инсек посмотрел на меня и добавил:

— Всё, что происходит на Луне, остаётся на Луне.

Вот же скотина!

— Вы превратили корабль в тюрьму, — сказала Милана.

— О, мы предпочитаем называть это карантином, — ответил Инсек. — Жница!

Дарина ничего не сказала, молча смотрела на него.

— Я не питал иллюзий о людях, — сказал Инсек. — Но вы, Изменённые, меня очень огорчили. Мы спасли вас от смерти, вам были дарованы быстрое взросление, здоровье, знания, полная путешествий и приключений долгая жизнь… А вы так легко и бесчестно нас предали! Ты не хочешь покаяться?

— Если мы сможем вернуться назад, — сказала Дарина, — я найду тебя. Настоящего тебя. Найду и убью.

— Ожидал такой угрозы, — Инсек кивнул. — Но вы не вернётесь.

— Посмотрим, — пробормотал я, просто чтобы оставить за собой последнее слово.

— Я в любом случае не увижу, — сказал Инсек. — Моё существование теоретически может быть опасно — разумное существо способно ошибиться, передумать, испытать жалость или иные чувства. Вдруг я решу вас выпустить? Или убить? Так что я заканчиваю своё существование с твёрдой уверенностью в нашей победе и в сладостном ощущении свершившегося возмездия.

— Ты заманал, — сказала Милана. — Давай, выключайся! Стирай свои мозги, чучело.

— Мне нравится ваша растерянность и беспомощность… — начал Инсек.

— Да тебе просто страшно, — сказал я. — Тебе велено умереть, и ты умрёшь. Вот и треплешься, оттягиваешь миг. Но нравится — не нравится, выключайся, красавица!

Инсек посмотрел на меня. Придумывать не стану, никаких эмоций по его морде я прочесть не мог, тут поглощённый смысл не работал. Но мне хотелось верить, что он посмотрел с ненавистью.