Госпожа не-мертвых

Личные приближенные слуги в вампирском сообществе давно выделились в совершенно особую касту, обладавшую уникальными правами и обязанностями. Они могли говорить от имени своих повелителей, покушение на них приравнивалось к покушению на вампира, причем с отягчающим обстоятельством в виде хрупкости человеческих организмов, их допускали к секретам, недоступным даже руководству влиятельных сект. Объяснялось столь неординарное положение смертных просто — верностью.

Приближенные слуги или, как их ещё называли, дневная свита, всегда происходили из семей, поколениями служивших хозяевам ночи. Они с детства проникались мыслью о нормальности предоставления своей крови вампирам, не видели в них чудовищ и считали возможность связать с ними жизнь чем-то средним между высшим благом и удачно сделанной карьерой. В мировосприятии потенциальных приближенных религия прочно переплеталась со знанием реалий общества немертвых, поэтому перед вампирами они благоговели, но не идеализировали. Соглашаясь на ритуал создания связи, свитские будущую судьбу представляли полно, без иллюзий.

Смертный, связанный с вампиром, получал частичку сил своего господина, взамен создавая нечто вроде импринтинга у животных, только на более глубоком уровне. Слуги любили своих хозяев, что не мешало им видеть недостатки последних и даже, в зависимости от сложившихся отношений, ругать за косяки. Учитывая долгий срок жизни — вхождение в дневную свиту позволяло прожить до двухсот лет, сохраняя активность, — отдельные приближенные относились к вампирам, словно к родным детям, и вели себя соответственно.

Конечно, имелись и недостатки, из-за которых далеко не все вампиры приближали к себе смертных. Насильственный разрыв связи из-за преждевременной гибели слуги тяжело бил по мастеру, отражался на состоянии его организма, отбрасывая в развитии на десятилетия. Если свитский попадал в руки жрецов живым, те могли наслать на хозяина проклятье, или просто найти его местонахождение, чтобы убить. Многие не хотели рисковать.

Собирэ находилась рядом с Каше с тех пор, как та вышла из детского возраста, их связь образовалась едва ли не спонтанно, ритуал просто закрепил и усилил существующую. Вампирессу она втихомолку считала дочерью, позволяла себе критиковать, спорить и в целом не видела в ней высшего существа, волей Темного Бога ниспосланного на землю, дабы служить проводником воли Его. Её ворчание Каше воспринимала, как должное.

Вторая служанка, Лесика, приняла служение совсем недавно и была во всех смыслах неопытнее, что и подтвердила, признавшись:

— Я однажды видела, как дрались двое старших из свиты старейшины Зервана. Если гвардейцы им не уступают, то пятерых, наверное, хватит.

— Только при них такого не ляпни, — прислушавшись, далеко ли Реджи, приказала Каше. — Оскорбятся они от таких сравнений.

— Их можно понять, — понизила голос Собирэ. — Сколько зла Зерванова стая принесла? Благослови, Темный, а хорошо, что этих не стало.

— Собирэ! — предупреждающе прошипела магичка.

— Да я ж тихонечко, — ничуть не смутилась та. — Люди, и слуги, и остальные, когда узнали, что Госпожа старейшину казнила, чуть праздник не закатили. Ладно-ладно, преувеличиваю! Но то, что никто о нём не жалел, правду говорю.

— Так оно и есть, госпожа Каше, — согласно пискнула Лесика в ответ на взгляд вампирессы. — Его боялись, сильно.

— Я не слышала, чтобы подчиненные старейшины нападали на своих. Лет двадцать назад был случай, но тогда убийцу нашли и сожгли.

— Слухи ходили, госпожа…

— Намного спокойнее по подземельям ходить стало.

— Собирэ, — на сей раз имя прозвучало совсем иначе, и служанка мгновенно замолчала. — Плохая тема для обсуждения. Вернемся к предыдущей. Лесика, гвардейцы и сами по себе очень сильны, и долго учились работать вместе. Каждый из них тренировался сотни лет, изо дня в день, с оружием и без. Поверь, нападать на них — даже днем безумие. Их потому с нами и отправили, что они справятся с любой мыслимой опасностью.

Секунду помолчав, Каше самокритично добавила:

— Только не надо у них под ногами путаться и мешать.

Удобное место для лагеря нашлось километрах в десяти от раскопок, его показал проводник. Кем был щуплый мужчина в простой одежде, агентом из управления старейшины Кальдерана или сектантом, Каше не интересовалась. Просто отметила, что он одинаково органично смотрелся бы и в деревне, и в бедных городских кварталах, и даже в задних помещениях особняков богачей, после чего занялась своими делами.

Деревня, послужившая отправной точкой расследования, расположилась чуть подальше и правее, если смотреть на заброшенный город. Они до неё не доехали — свернули на заросшую дорогу, настолько узкую, что кое-где приходилось карету на руках переносить. Магичка недовольно щурилась, но помалкивала. Ей не нравилось, что в случае бегства карету придется бросить, и в то же время она понимала, что тихих уголков, где можно было бы оставить средство передвижения, здесь нет.

Вампиры встали лагерем во второй половине дня, несколько часов ушло на обустройство и разведку ближайшей местности. К наступлению ночи, ко времени своей силы, они были готовы действовать. Маги давно экспериментировали с влиянием солнечных лучей на вампиров и выяснили, что в дневное время суток активность организма прямо пропорциональна толщине слоя грунта над ним. Иными словами, в очень глубоких пещерах даже молодняк в полдень не нуждался во сне. Ночью негативное воздействие исчезало, тело тратило энергию не на поддержание своего состояния, а на движения, охоту или использование способностей, в зависимости от ситуации.