Госпожа не-мертвых

Картинка жизни в Семиречье выглядела неприглядно. До определенного момента местные живые — племена охотников, собирателей и пахарей, потомков деградировавшей цивилизации — и немертвые сосуществовали относительно мирно. Каждое племя находилось в зоне влияния одной группировки восставших, сильнейшего из которых называли Хозяином Ночи. Учитывая, что восставшие прежде происходили из того самого племени и о родственных связях не забывали, то особо людишек не резали. Те, в свою очередь, в поисках нежити не усердствовали, разумно полагая, что на место своих волков тогда придут чужие и станет хуже.

Равновесие продлилось долго, пока одновременно не совпало несколько событий. Во-первых, среди восставших появилось большое число старших, на порядок более сильных, перешедших на следующую ступень в развитии. Во-вторых, пришла эпидемия, кормовая база значительно снизилась, некоторые племена вымерли полностью. Исчезли города, примитивная цивилизация рухнула. Между Хозяевами Ночи началась война, в результате которой часть восставших, настроенная на сосуществование с людьми, была вырезана, а победители начали править напрямую.

Подробности того конфликта пленник не знал — события происходили до его рождения. Впрочем, Селесту они интересовали постольку-поскольку. Куда сильнее она стремилась выяснить существующие реалии общества Семиречья, узнать их болевые точки, понять, можно ли рассчитывать на мирное взаимодействие. У неё ещё сохранялась надежда избегнуть конфликта, хотя интуиция упрямо твердила, что двум медведям в одной берлоге не жить.

— Насчет одинаковости ты был прав, — заметила она, оторвавшись от услужливо поданного кубка. — Во всяком случае, в плане моральных критериев.

Саттар умудрился мимикой, с помощью одной вежливой улыбки, изобразить самодовольное «а я же говорил!». Длительное взаимодействие с аристократами сильно на него повлияло, многому научив бывшего ремесленника.

— Мессена видела нечто неприятное?

— Именно. У них, к сожалению, есть своя культура. Дикая, кровавая, бесчеловечная, но притом полноценная культура. Нам придется уничтожить всех её носителей, потому что ассимилироваться они не захотят, а жить рядом мы не сможем.

Селеста прекрасно осознавала, что, если когда-нибудь вампиры перестанут балансировать между человеческими властными группировками, их раздавят. Нежити позволено существовать до тех пор, пока приносимая ей польза превышает наносимый вред. Пока она не пытается нарушить сложившиеся правила. В противном случае…

Однажды госпожа ради интереса попробовала просчитать последствия конфликта с орденом Святителей Огня, одним из трех крупнейших религиозных объединений Талеи. Результат получился неприятным. При условии нейтралитета остальных человеческих структур выходило, что орден восставшие уничтожат, но и сами понесут значительные потери. Фактически, единая общность исчезнет, оказавшись раздроблена на множество мелких осколков, уцелеют в основном те, что расположены за рубежом.

Сейчас правители людей уверены в том, что с вампирами можно говорить и договориться. Да, чудовища, но чудовища разумные, вменяемые, удобные. Близкое знакомство с семиреченцами может сломать устоявшееся мнение, даст лишний козырь в руки непримиримых оппонентов разумной нежити. Такого сценария нельзя допустить.

— Заканчивайте здесь, — приказала она, направляясь к выходу. — Он мне больше не нужен.

Всего в Ласкарисе Госпожа провела неделю.

Некоторые решения принять способен только верховный правитель, слишком уж они глобальны. У Саттара, к примеру, постоянно возникали споры с Гардоманом, два влиятельных восставших жаловались друг на друга, строили козни, иногда дело доходило до столкновений подчиненных структур. Деньги есть деньги, они кого угодно перессорят. Селесте приходилось вмешиваться и вручную разводить спорщиков. Дальше так продолжаться не могло, следовало четко разграничить зоны ответственности, а для этого нужно было лично приехать в город и разбираться на месте. Ни доклады, ни длительные переговоры через зеркало абсолютной гарантии верности картинки не давали.

До недавнего времени Селеста была ограничена в перемещениях. Теперь, судя по всему, придется экстренно наверстывать упущенное и объезжать все владения. Рано или поздно информация просочится, люди узнают, что Хозяйка Талеи получила возможность покидать свой город. К чему это приведет, непонятно. Пока что вампиры умудрялись хранить тайну, однако никто не скажет, долго ли продержится пелена запущенных слухов.

Латам успешно перетягивал на себя внимание. О его положении правой руки и карающего меча Госпожи хорошо знали, за его действиями наблюдали пристально, суету среди вампиров города связывали именно с его приездом. Тем более что старейшина не сидел на месте без дела. Он навещал знатные семейства, проводил переговоры с верхушками крупных торговых домов, о чем-то долго совещался с герцогскими «приносящими ответы». Звучит странно, но его появлению обычно радовались.

Вампиры не изменяли сложившейся традиции и продолжали охотиться на чудовищ. С какой стороны ни посмотри, занятие полезное. Туша разбиралась на ингредиенты и продавалась по частям, принося хороший доход даже без учета награды от заказчика. Помимо денег приобреталась положительная репутация, люди начинали видеть в немертвых возможных защитников от более страшной опасности. И, наконец, качественно выполненная работа — это не только работа, но ещё и услуга, которой можно похвастаться в узком кругу и на которую можно рассчитывать в дальнейшем. Появлялись связи, полезные для общины.

Гвардия бралась за самые сложные заказы. Смертные от них отказывались, или проваливались, пытаясь исполнить, или требовали столько, что проще терпеть регулярные убытки в виде пожранных крестьян. Вампиры — справлялись, причем брали не так уж и дорого. Поэтому визит Латама у персон осведомленных ассоциировался с решением возникших проблем, что само по себе ценно и приносит дивиденды самыми неожиданными способами.