Госпожа не-мертвых

Под необычными в данном случае понимаются маги. Темная Гильдия хоть и числила основным домом Талею, сама по себе была слишком разобщенной организацией, чтобы ограничиваться одним ядром. Здесь, в Ласкарисе, власти относились к ним снисходительно, позволяя продавать свои изделия и оказывать купцам различные услуги, не всегда законные. Другое дело, что простой народ магов по-прежнему недолюбливал. Странное положение — колдовскими способностями обладали почти все дворяне, гордились ими, развивали, в то время как остальные сословия в лучшем случае старались игнорировать. В худшем — обнаруженного чаровника могли убить. Те же торговцы, активно использовавшие артефакты или зелья, предпочитали держаться на расстоянии от изготовителей, ограничиваясь чисто деловыми отношениями по принципу «ты мне — я тебе».

Маги, естественно, отношение чувствовали. Кто мог — старался пристроиться поближе к правящему классу, занимая должности советников или астрологов, у кого не получалось — сбивались в кучки и, постепенно, оказывались под протекторатом Темной Гильдии. Качество человеческого материала не самое высокое, зато в силу профессии часто имеют доступ к конфиденциальной информации, каковой готовы поделиться с благодетелями.

Впрочем, и среди них попадались настоящие уникумы. Люди, привлекшие особое внимание Селесты, ценимые ею, ставшие её личными агентами.

— Здравствуй, Хоми, — убедившись, что кроме них в лавочке никого нет, поздоровалась госпожа. — Встань. Сколько можно повторять, что передо мной простираться ниц не надо?

— Конечно, Госпожа.

Он всегда так отвечал, продолжая поступать по-своему. Селеста не пыталась узнать, что там у него в башке творится — ей хватало того, что в верности Хоми она не сомневалась.

— Наконец-то я могу увидеть твою замечательную лавку своими глазами, — оглядываясь вокруг, заметила она. Телохранители встали у дверей снаружи, явно собираясь никого не пускать внутрь. — Признаться, я представляла её несколько больших размеров.

— Для продажи чая достаточно этого помещения, Госпожа. Иные товары я держу в задней комнате.

— О? Там есть нечто, чем ты хотел бы похвастаться?

— Если ничтожному слуге будет позволено, — улыбнувшись, поклонился Хоми, одновременно приглашающе указывая рукой.

Соседи считали Хоми преуспевающим торговцем редкими сортами чая, люди осведомленные знали о его принадлежности к Темной Гильдии, единицы могли назвать внутренний, довольно высокий, ранг. Для Селесты он оставался обычным уличным мальчишкой, из жалости подобранным и отданным Хастину в обучение.

Усадив гостью на почетное место и заварив её любимый сорт чая, Хоми дождался, пока она сделает первый глоток, и только тогда отпил из пиалы сам. Надо же — помнит, что она недолюбливает местные круглые чашки с квадратной ручкой, и держит подходящую пару по её вкусу.

— Вот здесь, — не вставая, хозяин надавил на сучок на стене, отодвигая в сторону фальш-панель, — я держу то, за чем ко мне на самом деле приходят важные господа. В основном их интересуют зелья от импотенции и яды, что-то другое заказывают редко. На витринах образцы.

— Надо же, — искренне впечатлилась Селеста, оглядывая плотно набитые флакончиками с приклеенными ярлыками ряды. — В магазинах Цонне ассортимент побогаче, но в них девяносто процентов товаров — косметика. Хотя честно скажу, нас они в данном вопросе превосходят.

— Вполне естественно, Госпожа, эдикты связывают магам руки. Сложно развивать науку, когда на плече лежит шелковый шнур палача.

— Неужели и в Ласкарисе всё настолько плохо?

— Нет, нас герцог в обиду не даёт… По мере возможности. Иногда приходится побыть разменной монетой в его играх с центральной властью.

— С кем именно? — уточнила Селеста. — С королем, канцлером или орденами?

— Тяжелее всего со священниками — они выступают против нас единым фронтом, вне зависимости от взаимных отношений. Администрация канцлера хочет видеть нас в составе своей Гильдии и сочетает пряник с кнутом, король ограничивается эдиктами. Ему, похоже, не до нас.

— Так оно и есть, — согласилась госпожа. — Он рассчитывает на помощь Лаша в борьбе с канцлером, поэтому давить опасается. Многие храмовые структуры, с одной стороны, его естественные союзники в данном вопросе, в то же время, аппетиты у них чрезмерные. И с герцогом они на ножах. Я планирую кое-что, чтобы ослабить их влияние, но времени на подготовку уйдет много. Ты как себя чувствуешь?

— В каком смысле, Госпожа? — не понял вопроса Хоми.

— В прямом. Тебе давно за две сотни лет перевалило, возраст даже для мага приличный. Может, болячки замучили, ты мечтаешь выйти в отставку, переехать в тихое поместье неподалеку от Талеи и нянчить своих сколько-то там раз правнуков. Операция предстоит сложная, долгосрочная, не на одно десятилетие. Если уходить, то уходить сейчас, пока она не началась.

В ответ на предложение маг грустно улыбнулся и покачал головой:

— Мои дети и внуки выросли, некоторые из них давно мертвы, правнуки — почти чужие люди. Ученики мне ближе родных. Да и сколько я проживу без серьёзного дела? Недолго, думаю. Нет, Госпожа, уходить мне некуда и незачем. Не переживайте, я продержусь столько, сколько потребуется.

Ответ Селесту не удивил. Не все люди способны сидеть на пенсии, для иных смерть и прекращение активной деятельности равноценны. Хоми как раз из таких. Задумчиво кивнув, она впервые проверила — нет, обратить его она не сможет. Жаль.

— Тогда слушай…

Основная задача Хоми заключалась в присмотре за Саттаром. Глава местной общины никогда не давал повода сомневаться в своей преданности, иначе сидел бы на другой должности, если бы вообще сидел, но госпожа в прошлом несколько раз очень жестко обожглась и теперь осторожничала. Однако, раз уж Саттар не помышлял о самостийности, Селеста дополнительно ориентировала агента на сбор сведений о влиятельных городских группировках.