Жребий некроманта 2

— Успокойся. Не ори как потерпевший! — повысил я голос и принялся лихорадочно размышлять над очередной порцией тревожной информации.

— Да как не орать?! Что нам делать?!

— Вести себя, как мужчины, а не как истеричные барышни, — рыкнул я и тут же добавил: — Сегодня же все вчетвером поедем на поезде в Калининск.

— Но как же учёба? — ахнул брат, точно я покусился на святыню.

— Тебе кто дороже? Родители или академия? Пару дней пропустишь, а потом наверстаешь. Ничего страшного. Хотя ты можешь и не ехать. Мне достаточно будет Ильи и Алешки.

— Нет, я поеду! — заявил он, гордо тряхнув всеми подбородками. — Я прямо сейчас помчусь на вокзал за билетами!

— Вот это слова настоящего героя! — похвалил я брата и хлопнул его по плечу. — А я тогда попозже позвоню, в смысле телефонирую Илье и Лёхе. Уж они-то ради родителей точно бросят все свои дела.

— Непременно бросят! — выпалил Шурик, расправив плечи, а потом менее уверенно добавил: — Вот разве что Алёшка… хотя он в последнее время исправился. Деньги шлёт маменьки с папенькой. И это, Иван, у меня рубликов не достанет на целых четыре билета.

Я дёрнул щекой и всучил ему несколько помятых банкнот. Брат радостно схватил их, оделся и вылетел из комнаты. А я потопал в библиотеку. Мне хотелось немного отвлечься, дабы унять терзающее меня чувство вины. И пусть я не сделал ничего предосудительного, но именно из-за меня у Корбутовых образовались крупные проблемы.

По дороге в библиотеку мне неожиданно повстречалась бледная баронесса. Мы неловко друг другу улыбнулись. А затем я тихонько произнёс, бегло осмотрев пустой коридор:

— Мария, тебя уже допрашивали?

— Да, — прошептала она, теребя носовой платочек.

— И ты не это?..

— Нет, — отрицательно качнула девушка прекрасной головкой.

— А кто-нибудь мог видеть, как ты брала те заклятия? — поинтересовался я, нахмурив лоб.

— Вряд ли, — ответила она. И я не почувствовал уверенности в её голосе. Тьфу, час от часу не легче.

— А кто потенциально мог заметить пропажу заклятий?

— Я не знаю. Честно! — нервно выдала магичка и топнула миниатюрной ножкой. — Но в факультетском хранилище с пергаментами точно никого не было. Клянусь. И никто не видел, как я проникла в него. Но, возможно, кто-то после меня входил в хранилище и обратил внимание на то, что на полке не хватает нескольких заклятий. Там ведь их не так уж и много.

— Твою мать, — безрадостно прошептал я себе под нос.

Дело осложнялось всё больше и больше. Оказывает, есть шанс того, что кто-то мог заметить отсутствие в хранилище пергаментов с заклятиями. И баронесса даже не знала, кто это может быть. Вот ведь дерьмо. Но с другой стороны — совсем не факт, что кто-то был в хранилище после Марии, да ещё и углядел отсутствие заклятий. Блин, у меня уже мозг разрывается от всех этих вариантов, писанных вилами по воде.

Девушка меж тем вкрадчиво прошептала, исподлобья глядя на меня:

— Что ты теперь намерен делать, Иван?

— Пока ничего. Отпущу ситуации. К тому же мне с братьями надо наведаться в Калининск, чтобы помочь моим приёмным родителям, — честно сказал я, наблюдая за руками баронессы. Она так теребила платочек, словно хотела порвать его. — А вернусь я в середине недели.

— Ты пропустишь часть занятий.

— Я понимаю. Но зато ко времени моего возвращения полицейские возможно поймают настоящего убийцу. И мне тогда не придётся самому разбираться в этом деле.

— Будем надеяться. Желаю тебе удачи, — тихонько произнесла Мария и торопливо поцокала каблучками по коридору.

Я хмуро посмотрел ей вслед и автоматически перевёл взор на её пятую точку. Но та оказалась скрыта пышной юбкой. Пришлось недовольно поморщиться и продолжить путь в библиотеку.

В библиотеке я просидел около полутора часов, читая очередное жизнеописание Повелителя мёртвых. В нём он был сынок кузнеца, хотя девяносто пять процентов подобных книг утверждали, что Повелитель мёртвых благородных кровей.

И именно в библиотеке меня отыскал Шурик. Я почти по Булгакову не шалил, никого не трогал, починял примус. И тут он. Прямо в верхней одежде подлетел ко мне, сел на свободный стул и, тяжело отдуваясь, обречённо пролепетал:

— Всё пропало. Билеты закончились прямо передо мной! Такая неудача. А ежели бы у брички по пути не сломалось колесо, то, глядишь, я бы и успел. Полчаса провозились!

— А чего на другой не поехал?

— Дык, я за эту уже заплатил. А извозчик, мелкая душонка, не хотел возвращать рублики! — возмущённо выдал брат, надувая красные от мороза щёки. — Вот я и ждал.

— Ладно, не переживай. У нас есть ещё одно средство передвижения… — многозначительно недоговорил я, решительно встал из-за стола и подозрительно покосился на немногочисленных хилого вида студентов, склонившись над пыльными книгами. — Иди, вычисляй. А я телефонирую братьям. Но предварительно скажи, сколько нам максимум потребуется горгулий?

Шурик задумчиво наморщил лоб и следом уверенно выдал:

— Не больше шести. Я уже как-то делал такие расчёты, дабы потешить своё любопытство.

— Замечательно. Тогда за дело.

Санек понятливо кивнул и умчался, припрыгивая от энтузиазма. А я во второй раз за этот день двинулся в переговорную. И там первым делом позвонил Алёшке. Он в том месяце переехал в район получше, так что в его новом доме имелся телефон.

Трубку снял какой-то старичок и в ответ на мой вопрос сообщил, что новый жилец квартиры тридцать четыре вроде бы дома. А спустя несколько минут старичок любезно пригласил к аппарату моего брата.

— Да, кто меня спрашивает?

— Это Иван.

— О! Рад тебя слышать! — обрадованно выпалил Лёшка и тут же приглушённо протараторил, явно прикрыв рот и трубку рукой, дабы старичок не слышал: — Всё хорошо. Газета процветает. Тиражи растут. Выручка даже выше, чем мы рассчитывали.

— Шикарно, — безэмоционально проронил я.

Газетой на девяносто пять процентов занимался Алёшка. А прибыль мы делили в следующих пропорциях: пятьдесят процентов он забирал себе, тридцать отдавал мне и двадцать отправлял родителям в Калининск.

Я специально дистанцировался от газеты, чтобы Император не сильно гневался на меня, когда всё откроется. А он точно рано или поздно прознает о такой революционной газете и её конечных бенефициарах. Но будет ли он зол на меня? И закроет ли её? Вопрос весьма сложный. Но по моему мнению, если государь и накажет нас с Лёшкой, то не особо сильно. Мы же, по факту, не сделали ничего противозаконного.

Параллельно с этими мыслями я вкратце рассказал Лёшке о надвигающейся беде и добавил:

— Теперь нам надо ехать в Калининск, чтобы защитить родителей от Хрюнова-старшего. Ну, как ехать… попасть. Билеты на поезд уже все раскуплены, поэтому ты сам понимаешь, что тебе надо сделать. Понимаешь ведь?

— Угу, — глухо угукнул он, переваривая новость. — Тада сегодня встречаемся часов в десять в условленном месте. Я всё подготовлю. Сколько нужно материала?

— Шесть.

— И енто, Вань, это точно не ты его… того? — косноязычно прошептал взбудораженный брат и затаил дыхание в ожидании ответа.

— Нет, — отрезал я. — Мне смерть Хрюна ни к чему.

— Хм, — недоверчиво хмыкнул он.

— И не хмыкай так скептически, — обозлился я и положил трубку.

Правда, потом я её снова поднял, но уже для того, чтобы позвонить Илье. Благо, что мне и его удалось застать дома. Он ответил на звонок и выслушал мой рассказ, который был аналогичен тому, который услышал от меня Алёшка.

— Беда, — коротко подытожил Илья моё повествование. — Но я верю, что Бог не даст нам пропасть. И верю, что ты не убивал Хрюнова.

— Спасибо, — искренне проронил я и поведал ему об отсутствии билетов и моем намерении попасть в Калининск через портал.

— Постой, постой, — загудел брат. — А ежели кто смекнёт, что мы как-то зело быстро оказались в городе? Как мы это объясним? На чём так скоро приехали в город? Ветер оседлали?

— Я всё придумал. Ты возьмёшь у князя Савёлова грузовик с несколькими канистрами бензина. И мы покинем на нём столицу, а потом спрячем машину в лесу. А оттуда все втроём пойдём на погост. Ну а уже когда очутимся за городскими стенами Калининска на кладбище, то незаметно проскользнём в родительский дом. И будем там сидеть до утра. Вроде как мы только утром и приедем. Там ведь, в Калининске, особо-то никто и не будет выяснять на чём мы прибыли.

Конец ознакомительного фрагмента.