Танцующие демоны

Только бы поскорее прикоснуться к ней. Я бы может даже не стал ее сразу брать. Если она так хрупка, как говорят. У меня возможно хватило бы сил еще немного подождать. Лишь бы она была рядом! Дотронуться бы только до ее белой, дурманом пахнущей кожи, волос.

Нет.

Ждать ничего я не буду!

Сквозь мысли я слушал речь юми и чувствовал, что меня опять охватывает пламя… Огненный зверь адалы свирепел. И с каждым новым взрывом прижать его к земле становилось все сложнее, понял я. Моя сущность иступлённо нуждалась в той темноглазой, кудрявой девочке. Умопомрачительной, необыкновенной, безмерно соблазнительной.

Мне сообщал спокойный, мелодичный голос, что лаяна сильно напуганная и измождённая. Не может встать с кровати. Во сне постоянно зовёт на помощь.

Приятная речь юной юми текла, как ручей, но звучали остро неприятные вещи. Мне сообщала девушка, что нирасити лаяне не помогает и Нимнас беспокоится о сохранности ее сознания.

Да ладно! Беспокоится! Нимнас!

Мерзкий ледяной змей! Ты ее угробишь! Разве лаяне нирасити твоя сейчас нужна!

Убью его! Точно!

Мне захотелось немедленно пойти и разорвать фиолетовую верховную шкуру найха!

Охваченный гневом, я поспешил покинуть гьяли. Прошел по коридорам. Поднял ару. Пересёк пустыню и высадился на высохшую землю Убаи.

Здесь среди гниющих останков все еще повсюду был ее аромат. Я без труда нашел место, где она лежала, когда я привел Ардагару аши.

Присел и прикоснулся ладонями к горячей земле. Захватил в кулаки горстки рыхлой, сухой почвы и поднес к носу, к губам. Мне захотелось впитать в себя эту землю.

Я в тысячный раз за прошедшие сутки вспомнил в мельчайших подробностях ее тоненькое, стройное тело.

Когда Ардагар подвел меня к ней, она крепко спала. До моего прихода, Повелитель дал ей рилаби. Хаиды обмотали всю ее колахами, перетянув многочисленные раны.

Она была такой трогательной во сне. Я вспомнил движения ее ресниц, губ. Шорох дыхания. Рука лаяны тогда лежала на груди, слабо сжимая ладонь, словно оберегая что-то. А когда Ардагар её уносил подальше от костра, по её щекам текли слезы…

Милая. Досталось же тебе…

Я огляделся.

В несколько сторон шли тропы ее аромата. Я мог проследить ее путь с точностью до сантиметра!

Я прошел по следу до того места, где закончила свое смертоносное расширение воронка асагаронов. Дальше запах уходил в толщи земли. Но он в глубине усиливался! Я направил туда адалу. Прорыхлил несколько глубоких борозд. В одной яме нашлись предметы ее одежды. Они и пахли более всего! Обрывки верхней рубахи и клочки обуви… Я их сжег, чтоб они не перебивали запах при дальнейшем поиске. И сразу нашел нечто интересное! Ладонь притянула из другого рва маленькую блестящую вещичку.

Ну, надо же! Золото! Цепочка и кулон в виде младенца с крыльями. С удивлением я поднял находку немного повыше, рассматривая ее в последних лучах заходящих солнц, и невольно улыбнулся, сжал его в кулаке. Хорошая находка!

Пошел по следу дальше, до огромных потрескавшихся от землетрясения валунов. Они скрывали много чего пахнущего лаяной! Запах был ничуть не меньше, чем от лоскутов ее одежды! Ее пот, лёгкий след крови, даже пару упавших волос. Все источало будоражащие до одури мозг частички паров, того же особого вещества. В таком огромном количестве я бы унюхал его за несколько километров!

Рядом с этими камушками лаяна долго сидела, прикасалась к ним…

Я раздробил валуны. И увидел лежащий на земле инопланетный приборчик. Тоже забрал его.

Дальше путь лежал в пещеру. По дороге я подобрал сначала одноглазый небольшой предмет. Тоже иномирный. Затем, через пять шагов — головной убор. Весь затоптанный, в пыли и крови. Кровь была чужая, но шапчонка принадлежала нашей лаяночке.

Войдя в пещеру, я сразу нашел место открытия портала. В своде еще клубились густыми пучками различные энергетические субстанции. А так же витал, отлично сохранившийся в подземных ходах, все тот же божественный аромат.

Ная. Так называла ее юми.

Ная…

Под ногами валялись две маленькие перчатки. Я нагнулся за ними. И, не успев еще выпрямиться, почувствовал присутствие Шайдара.

— Марна, ты что ли земледелием решил заняться? Землю вспахал, — произнес низкий, хриплый голос.

Я рассмеялся.

— Дамгар! ТЫ что тут делаешь?

— Мы устроили празднество, как ты и хотел! И… Нам нужен наш Шидар!

— Соскучились уже что ли? — спросил я, передавая Шайдару часть найденных предметов.

— Конечно! Жаждем поскорее разделить с тобой веселье!

***

Мы покинули пещеру и вернулись в замок.

Я отдал вещи юми, для изучения и направился с Дамгаром в нижний зал зрелищ. Нас встретили марнавы громкими приветствиями и радостными возгласами.

Таба полулежал на ступенях у подножия первого ряда с бокалом в руке. Завидев меня, он начал подниматься, но я остановил его. Дамгар сел с ним рядом и налил себе аитры из стоявшего на полу большого кувшина, на половину уже опустошенного…

Веселье было в самом разгаре.

В центре стояла толпа плененных нирхарани.

— Смерть! Смерть! — начали кричать хаты, показывая рукой жест расправы.

— Кто эти грязные твари? Неужели в нашей цитадели завелись крысы? — обратился я к своему племени с недоумением в голосе.

Хаты разразились хохотом.

Я прошелся по залу, оглядывая связанных предательниц.

— Нет. Пожалуй крысы поприятнее будут…Уж очень ярко выраженный поганый вид…Кто же это? — я развел руки и нахмурился.

Хаты зашумели и засвистели.

— Ашшши! — ответиили мне, злобно шипя, разом тысячи голосов.

Я обвел ладонью зал, вглядываясь в горящие нетерпением глаза. Выражая своим воинам одобрение.

— Точно! Конечно! — я резко повернулся к нирхарани, заставив их отступить. — Паршивые отбросы! Смрадное зловоние! Это вы! Вы все!

— АШИ! — хаты выкрикнули одновременно со мной ненавистное слово.

— Куча грязи! Позор Найэвы! — Вы… — я не стал даже договаривать, потому что зал дико взорвался, продолжив за меня.

— АШИ!

— Вы будете доживать ваши жизни, купаясь в испражнениях. За предательство своего народа мирного хлада могил вы не получите никогда! Все свои воплощения вы будите гнить заживо и гореть заживо! Потому, что вы самое отвратительное, что может порождать вселенная!

Я проявил, пылающий черной адалой, кнут. Начертил им в воздухе несколько кругов. На рядах ликование перешло в яростный, свирепый рык. И я закончил свой обвинительный приговор:

— ВЫ — АШИ!

Сбросил с воительниц варры.

Нирхарани воплотили илиры. Но нападать первыми не решались. Как паршивые гиены, пригнулись к земле, затравленно смотря по сторонам.

Я приблизился к воительницам, призывая адалу. Она отозвалась лавиной…

…Нирхарани лишь изредка отбивали мои атаки. Позор! Разве можно было вас вообще причислить к роду нирхов!

Кнут вырывал куски мяса, дробил кости. Я измельчил всех за несколько секунд. Марнавы даже издали досадный возглас.

Я успокоил темную силу и с удовольствием взглянул, как беспомощно ползает по полу бывшая родня Руханы. В виде червей они лучше смотрелись.

Но не все черви приняли свой новый статус. Две нирхарани все- таки смогли поднять илиры. Напали со спины. Я в секунду развернулся и оторвал одной голову, а второй — руку, с оружием вместе. Безрукую сразу поднял с пола за волосы и перегрыз ей зубами горло.

Зал неистовствовал. Хаты застучали кулаками о пирила, в знак полного удовлетворения.

Я вытер с губ кровь и направился к шайдарам, перешагивая развороченные, шевелящиеся тела. Под бурные возгласы я принял бокал аитры из рук Дамгара и вознес его.

— Вайш Ра, Адалис! — произнес я, мысленно соединяясь с Древом, и осушил бокал.

— Вайш Ра, Адалис! — выкрикнули мне в ответ все марнавы.

Площадка зрелищ пошатнулась. С рокотом начала наклоняться. Вся кровавая каша тут же с хлюпаньем поехала в низ, в ров с нечистотами, расположенный глубоко под доргами. Сцена провернулась по кругу, вставая вновь на место, но уже обратной стороной — сияющей, как отшлифованный юми итриэлен!