Острова жизни

— Да ну? — хмыкнул Ройг. — Пытать будете, что ли? — Что помешает мне в этом случае морочить вам головы, каждый раз выдавая что-то новенькое? Пока вы будете пробовать, наступит Пришествие и все мы благополучно подохнем.

— Все гораздо проще, — Кимр вернул ему усмешку. — Ты догадался, как именно создана сфера, удерживающая тебя на месте? Каждую триаду мы приносим по жертве, чтобы удержать тебя. Знаешь, кто они? Люди из тарса. Мы переловили всех. Запас живой крови достаточно велик, чтобы спокойно продержаться до Пришествия. Потом, конечно, будет труднее, какое-то время, но шиаллах работает и после Пришествия, только слабее. Мы будем убивать их у тебя на глазах, питая твою клетку и свою силу, пока у тебя не проснется совесть.

— Никогда не сомневался, что ты мерзавец и сволочь, — с чувством сказал Тэйн. — Надеюсь, во время Пришествия ты сдохнешь.

— Вряд ли, — ответил жрец со спокойной уверенностью. — У нас есть убежища, полностью изолированные от внешнего мира. Так же, как и Тонхайр, кстати. И запас пищи и воды. Мы продержимся. Жители раканов, конечно, сильно пострадают, но постепенно, медленно, Кэлленар восстановится, и мы приложим все усилия, чтобы вернуть прежний уклад.

Тэйн в бешенстве стиснул зубы. Подонки. Какие тут, к дьяволу, переговоры?

— Вы не попадете на Алуре, — процедил он сквозь зубы. — Никогда.

— Кого принести в жертву на этот раз, чтобы ты перестал выделываться? — вздохнул Кимр почти буднично. — У нас там есть ученики из школы илларов. Подростки. Ты сам был таким. Есть женщины из тарса. С детьми, кстати. Правда, дети дают мало Огня… их невыгодно использовать, — он посмотрел на Ройга с насмешкой. — Лучше всего — таких как ты, злобных и неуступчивых.

Тэйн скрипнул зубами, потому что иных возражений, кроме нецензурных, ему на ум не пришло.

Так и не дождавшись согласия, Кимр выполнил свою угрозу, когда сфера контроля заметно ослабла. Тэйн заставил себя досмотреть ритуал до конца. Жертва оказалась пожилой женщиной, но не телларианкой, а алареем. Она не сопротивлялась и почти не реагировала на происходящее. В момент, когда один из жрецов приставил нож к ее горлу, Ройгу удалось подняться с ложа и ударить его по руке, но жрец успел податься назад. Движение, замедленное сопротивлением все еще живого кокона, не достигло цели. Его схватили и уложили обратно, на всякий случай застегнув черные браслеты на руках и на ногах, а необходимый ритуал был доведен до конца. Ройг сквозь пелену слез и дикой боли смотрел, как льется и сразу же испаряется в воздухе кровь, превращаясь в видимые объемные знаки, сливающиеся в цепочки и постепенно рассеивающиеся. Сфера контроля светилась, став видимой.

Когда они ушли, унося синее бескровное тело, он закрыл глаза и застонал. Легче не стало — и он закричал, давая выход ярости и боли.

Потом он долго лежал, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Боль от браслетов быстро утихла, поскольку он перестал шевелиться и лежал неподвижно. Вместе с болью ушла и ярость, и он снова обрел способность трезво мыслить. Пошагово воспроизведя в памяти ритуал, он увидел в нем крохотную лазейку. Главное — завладеть ножом до того, как они принесут следующую жертву.

Задремав, он очнулся, когда целая делегация жрецов явилась по его душу с одинокой миской чего-то, похожего на кашу. Усилий, чтобы это съесть, не потребовалось — он быстро проглотил полужидкую пищу и уставился на визитеров с нескрываемым раздражением. К счастью, никто не стал его беспокоить — жрецы, удовлетворившись кормежкой, ушли.

Кимр появился через какое-то время, в сопровождении четырех человек и очередной жертвы — насмерть перепуганного телларианского подростка. Мальчишку явно вытащили из школы илларов во втором слое тарса, и он плохо понимал, что происходит, но жрецам доверял, хоть и с опаской. Тэйн, злой как дьявол и психологически готовый увидеть любую жертву, только сжал зубы, сохраняя неподвижность и внешнее равнодушие.

— Решил что-нибудь? — спросил Кимр будничным голосом.

— Убирайся, — ответил Тэйн тихо, неотрывно глядя на жреца, следя за его движениями.

— Тогда продолжим, — тот повернулся и кивнул своим спутникам. Мальчишку вытолкнули вперед, он увидел нож в руках жреца, но, все еще не веря происходящему, гордо выпрямился и сам сделал шаг навстречу.

Сейчас, подумал Тэйн. Не сводя глаз с Кимра, он всем телом рванулся к жрецу, державшему нож. От боли потемнело в глазах и на несколько мгновений перехватило дыхание, но не парализовало, а лишь вызвало волну злости, благодаря которой он и смог вцепиться в рукоять и вывернуть нож из рук. К нему сразу же бросились два крупных для Агваллара аларея, но Ройг успел полоснуть себя по руке так, что капли крови брызнули веером в разные стороны. В следующее мгновение он воспроизвел заранее подготовленную шайолу. Впитав его кровь, она стала зримой, повиснув перед ним громоздкой негармоничной конструкцией; он резко, изо всех сил потянул на себя весь Огонь жизни, вложенный в сферу контроля. Вонь мертветчины затопила сознание, но Тэйн ждал этого, поэтому сразу же, быстро пропустив его через себя, создал следующую шайолу, опять брызнув на нее кровью из пореза на руке. Шайолы сплелись, образовав черную, угрожающего вида воронку, в которую сразу же затянуло ложе, на котором он только что лежал, и аларея, находившегося рядом. Задетый краем черного вихря, он закричал, лицо мучительно исказилось, и, судорожно сжав голову руками, он рухнул на пол. Остальные мгновенно отшатнулись, но воронка, медленно и неуклонно увеличиваясь в размерах, занимала все больше и больше места. Когда рост ее остановился, Тэйн, повинуясь приступу яростного безумия, снова полоснул себя ножом, по другой руке, добавляя изрядную порцию крови и бросая в воронку еще одну ши-ала. Мелко подрагивали стены комнаты, а ее очертания потекли и стали расплываться.

— Что ты делаешь? — заорал Кимр. — Эта твоя… штука… Она высосет из тебя жизнь… Да и из нас тоже! И разнесет все вдребезги…

— Именно, — пробормотал Тэйн отстраненно. — Она сожрет кусок пространства вместе с вами и со мной, насытится кровью и Огнем жизни, вырастет и пойдет жрать дальше. Пока не сожрет весь Остров. А поскольку в пространстве над Телларом, — он поднял глаза на Кимра, — жрать нечего, она выдохнется, как только Агваллар перестанет существовать. Процесс займет какое-то время, — он хрипло рассмеялся, чувствуя безумие от того, что только что совершил, и радуясь своему безумию. — Кто-нибудь успеет сбежать на Теллар. Ненадолго. Чтобы погибнуть во время Пришествия.

И он сосредоточенно принялся наблюдать за процессом формирования своего смертельного разрушительного творения, то и дело добавляя в него небольшие порции крови.

Кимр размахивал руками, отдавал приказания спутникам, но никто его не слушал — один за другим жрецы и алареи исчезали из поля зрения — видимо, бросались вон из помещения, спасаясь бегством.

В конце концов черная воронка оформилась в сферу диаметром в человеческий рост, переливающуюся разными цветами, в которых преобладали красный и фиолетовый. Оторвать взгляд от ее зловещей, завораживающей красоты было невозможно. Ройг чувствовал, как, наливаясь силой, она пульсирует в такт биению его сердца.

Осознание сути своих действий приходило интуитивно, словно всплывало откуда-то со дна памяти. Сфера разрушения — так называлась эта убийственная штука тогда, при повторном чтении Арта Аш Ар, а сейчас знание пришло с неожиданной легкостью, будто он знал о ней всегда, и только сейчас вспомнил на практике.

— Что дальше? — спросил Кимр, оставшийся наедине с Ройгом в пустой, заполненной голодным хаосом комнате. Голос его был до странности спокоен.

— Если я вступлю в нее, процесс активизируется, — ответил Тэйн. — Она ждет только жертвы.

— Ну, давай, — усмехнулся Кимр. — Хватит сил-то?

— Хватит, — отрезал Тэйн.

— Ты никогда не казался мне самоубийцей. Безумцем-да. Наглецом. Но не самоубийцей.

«Тянет время или провоцирует?» — подумал Ройг с раздражением. Кимр стоял по ту сторону воронки, достаточно близко, чтобы при желании утянуть его с собой. Неожиданно рядом с ним появился глава клана Следящих. Склонившись к Кимру, он принялся что-то негромко ему втолковывать, отчего на лице Кимра проступило выражение хмурого недовольства. Тэйн напрягся. Ривард и раньше производил впечатление человека проницательного, стоящего словно бы в стороне от интриг старших жрецов Конклава. Глядя, как злится и упрямо сжимает губы Кимр, Ройг, неожиданно решившись, шагнул в самый центр воронки.