Всеволод Бобров

Вот строки из книги Всеволода Боброва «Рыцари спорта»: «Никогда не забуду того мгновения, когда прозвучал в том матче финальный свисток. Как по команде, мы подбросили вверх клюшки, и они беззвучно упали на лёд: стадион грохотал так, что вообще ничего, кроме рёва многотысячной толпы, не было слышно. К нам, прямо на лёд, выбегают сотрудники советского посольства, крепко жмут руки. И рукопожатие этих людей казалось нам в тот миг рукопожатием Родины-матери, во имя которой, прежде всего, совершали мы свой спортивный подвиг!»

В книге Анатолия Салуцкого есть такой фрагмент: «Член исполкома ЛИХГ Павел Михайлович Коротков сидел в почётной ложе неподалёку от короля Швеции Густава IV, наследного принца Альбрехта и дипломатического корпуса шведской столицы. Разгромный счёт, сокрушительная катастрофа, которая на глазах у 16 726 зрителей, собравшихся на Королевском стадионе, постигла непобедимых канадцев в игре с дебютантами чемпионатов мира, произвела ошеломляющее впечатление на сиятельных персон и послов многих стран мира. Как и в Англии 1945 года, как на Олимпиаде в Хельсинки, спорт снова способствовал тому, что авторитет СССР, страны, способной создать такую дружную и могучую команду, ещё более возрос».

Вспоминая тот матч, президент Международной федерации хоккея (ЛИХГ, с 1979 года — ИИХФ) Джон Ахерн на страницах «Футбола-хоккея» (№ 52 за 1971 год) восклицал: «Фантастическая игра новичка на мировой арене и фантастическая победа. Это была “бомба”, которая взорвалась неожиданно для всех... Я увидел команду, не похожую на канадскую, со своим стилем, в основе которого лежала мысль, высокая техника и фантастическая скорость. Ни одного движения без мысли, и лучшим выразителем этого принципа был Бобров!»

Своими впечатлениями о поединке с канадцами поделился в интервью газете «Спорт-экспресс» Виктор Шувалов: «Играли они слишком предсказуемо. От красной линии швырнут шайбу в угол — и вдвоём к ней несутся. Но наши-то защитники в скорости не уступали. На шайбе были первыми, пасовал и вперёд, отрезая одного, а то и двух соперников. И мы спокойно разыгрывали лишнего.

Первый период закончили 4:0. Думали, канадцы изменят тактику, но они упрямые, как бараны. Лезут и лезут. Все семь шайб были словно под копирку — бросают, бегут и получают гол на контратаке.

Канадцы весь турнир держались высокомерно, но после этого матча общались уже иначе. В раздевалку к нам зашли, поздравили. Разглядывали, в чём мы играли, и смеялись».

К чести канадцев нужно признать, что своё поражение они перенесли достойно. Их капитан Томас Кэмпбелл сразу же сделал журналистам такое заявление: «Советские спортсмены блестяще провели игру. Мы просто не представляли себе, что в хоккей можно так играть. В решающем состязании мы оказались разгромленными. Нас поразили работоспособность русских, их умение вести игру в необычайно стремительном темпе».

Газеты подробно описывали ход матча, который назвали «канадским Ватерлоо». Они восторженно рассказывали о том, как забивали голы в ворота непобедимых канадцев «советские хоккейные эквилибристы» Шувалов (две), Гурышев, Бобров, Бычков, Кучевский, Кузин, как отлично действовала наша защита, в которой выделялся дуэт Уколов — Кучевский, как замечательно играл вратарь Пучков и поражал невиданной скоростью Хлыстов.

В одной из статей говорилось: «Одним из экспертов игровых видов спорта, который сегодня может себя чувствовать особенно довольным, является председатель АИК Путте Кокк. После возвращения команды АПК из Москвы он предсказал, что Советский Союз увезёт домой титул чемпионов мира. Над Путте Кокком в Швеции из-за проигрышей АПК насмехались. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним».

Анализируя причины, которые позволили одержать верх над канадцами, Аркадий Чернышёв отмечал: «Все три периода превосходили их в скорости, в организации коллективной игры, в выносливости, в хладнокровии, если хотите. Крупно проигрывая и не видя возможности переломить ход матча, канадцы стали всё чаще прибегать к грубости. Мы не отвечали, хотя и могли бы. Их игроки отправлялись один за другим на скамью штрафников. Разве выиграешь, находясь чуть ли не большую часть времени в меньшинстве?

Тем более, если соперник играет с огромным подъёмом, а наши ребята в том финальном матче играли именно так, отдавая всю энергию, все силы без остатка победе!»

В книге М. Н. Александрова «Призвание — тренер» Аркадий Иванович рассказывает об особенностях игры троек нападения: «Первая армейская тройка Евгений Бабич — Виктор Шувалов — Всеволод Бобров с её явно выраженной тенденцией к мощным атакующим действиям должна стать главной ударной силой. Её задача — ошеломить соперника непрерывными атаками на предельной скорости, частыми и неожиданными бросками по воротам. “Новобранец” этой тройки, заменивший Анатолия Тарасова Виктор Шувалов — хоккеист рослый, физически сильный, отлично катающийся на коньках, мастер обстрела ворот с обеих рук — великолепно взаимодействовал с партнёрами и, кроме того, отличаясь редкой выносливостью, постоянно помогал защите.

Евгений Бабич при его тонком понимании игровой обстановки выполнял в звене функции связующего игрока. Лучший бомбардир Всеволод Бобров был освобождён от иных забот, кроме одной — быть душой всех комбинаций и забивать шайбы.

Мы предполагали (так оно и получилось), что каждый выход ударной тройки на лёд заставит соперника прижаться к воротам, бросить все силы на укрепление обороны, измотает игроков защиты, лишит их возможности даже помышлять об организации контратак...»

Забросивший восемь шайб Всеволод Бобров получил приз лучшего нападающего чемпионата, хотя канадец Моу Гэйленд имел на своём счету вдвое больше.

В книге Анатолия Салуцкого мы читаем: «Накануне матча с канадцами в одной из шведских газет появилась памятная карикатура, изображавшая канадского защитника верзилу Боба Чэпмена, который давал урок хоккея маленькому Всеволоду Боброву, сидевшему за ученической партой. Однако в действительности всё получилось наоборот. И часы под стеклянным колоколом — приз лучшему нападающему чемпионата, который шведские журналисты приготовили для канадца Моу Гэйленда, был вручён капитану советской команды Всеволоду Боброву, единодушно признанному лучшим форвардом чемпионата».

Упомянутые настольные часы позднее экспонировались в павильоне «Физкультура и спорт» на ВДНХ.

Что до карикатур, то со временем в разных европейских спортивных журналах в противовес упомянутой не раз публиковалась другая: за партами сидит вся канадская команда, перед каждым листок с надписью «Азбука хоккея», а учитель Бобров жестом на него указывает. Канадцы все здоровые, квадратные, а Бобров маленький, курносый, на груди написано — СССР.

Солидная шведская газета «Свенска дагбладет» писала: «Всеволод Бобров проявил себя превосходно, он уверенно дирижировал игрой, проводил атаки, быстро оценивал обстановку. Его без малейшего сомнения можно назвать лучшим игроком в розыгрыше первенства мира».

Работавший тогда пресс-атташе советского посольства в Швеции Евгений Рымко рассказывал на страницах «Советского спорта» по случаю 50-летия той победы: «В центре внимания оказался Всеволод Бобров. В Швеции его называли королём хоккея, большие портреты Боброва были на обложках практически всех местных газет. Кроме того, по всему Стокгольму были расклеены афишки с его фотографией...

В нашем посольстве был организован торжественный приём очень высокого уровня. Выпивали мы там, конечно, здорово. И на мясо нажимали, особой популярностью пользовались бифштексы с кровью. На праздники раньше не скупились, столы ломились. Чёрная икра, запечённые окорока, крабы... А пили в основном нашу московскую водку.

После того как уже изрядно выпили на банкете, Бобров у меня спросил: “Слушай, как чемпион мира могу я иметь в Швеции женщину?” Но дальше разговоров дело не пошло. Это был такой кураж победителей. Запомнилось ещё, что он закатал брючину и показал корреспондентам своё колено. Оно было всё в шрамах, сплошь изрезанное».