Лобановский

В Киевский политехнический институт Валерий поступил в 1956 году, но диплом ему выдавал Одесский политех. Перевод был вынужденным. После конфликта с Масловым (о чём речь впереди) Лобановский отправился играть в «Черноморец» и поставил перед собой задачу не только заниматься футбольными делами, но и завершить, наконец, обучение в вузе.

При поступлении в Киевский политехнический Лобановского, несмотря на школьную медаль (вузы, особенно технические, устанавливали свои правила), проверяли на знание математики. Устная проверка принесла «отлично», письменная — «хорошо». Хватило Валерия на два года очного обучения. Потом последовали перевод на заочное отделение, академические отпуска, ходатайства о восстановлении: сборы, тренировки, матчи, постоянные поездки игрока сначала дублирующего, а потом основного состава киевского «Динамо» — всё это с каждодневной вдумчивой учёбой не стыковалось. Одногруппники вспоминают, что он был «толковым студентом и неплохо учился, но потом футбол стал занимать в его жизни основное место».

Когда было время, Лобановский играл за сборную теплоэнергетического факультета, потом и это перестал делать. Однажды команда его факультета играла против команды металлургического факультета на институтском стадионе. Конечно, Лобановский с партнёрами выиграл, но один из них пожурил Валерия: «Ты не очень-то и старался, а ведь мы все на тебя играли». Стали спорить. Партнёр предложил: «Попади с одиннадцатиметрового в перекладину десять раз». Лобановский попал двадцать пять раз подряд, а затем так запустил мяч в сторону улицы, что его с трудом отыскали.

И в студенческом чемпионате города «политехи» во главе с Лобановским побеждали, обыграв в финале с крупным счётом 3:0 не кого-нибудь, а «профильных», можно сказать, соперников из Института физкультуры. Один гол забил Валерий, два — его товарищ Евгений Снитко, который так и не вырос в игрока высокого класса, хотя подавал надежды. Лобановский уже тогда «ко всему в жизни относился не по возрасту серьёзно. Его оценки отличались взвешенностью и прагматизмом, а для себя он ставил жизненные задачи повышенной трудности и старался подтянуть до своего уровня других». Он и Снитко уверял, что тот может играть на приличном уровне, звал его в «Динамо», но тот Валерия не послушался («Там, — говорил, — такие ребята подобрались, затопчут, что клопа»), уехал играть в Ровно — так, по его словам, и «загубил талант в заштатных командах».

«Учился Валерий удивительно легко, во все поездки брал с собой конспекты и учебники, — рассказывал Станислав Видяев, часто бывавший у Лобановских дома (его Валерию ставили в пример: «Зачем тебе футбол? — говорила Александра Максимовна. — Становись, как Славик, инженером»), — У нас был замечательный преподаватель математики Алексей Дмитриевич Яновский, он хорошо относился к Валере. Делая перекличку, обычно громко вопрошал: “Лобановский есть?” Вопрос повторял, а потом резюмировал: “Лобановского нет. Ну, ничего, этот хоть математику знает. А вот была у меня в группе известная гимнастка, так мне легче было обучить интегральному исчислению свой портфель, чем её”».

Не только математика, но и сопромат, о котором выпускники технических вузов всегда вспоминают с содроганием, был для Лобановского «семечками». Души в Валерии не чаял доцент Дебривный, страстный футбольный болельщик. Он вёл практические занятия по сопромату. Как-то после ответа Лобановского на зачёте Дебривный стёр с доски все ответы Валерия, нарисовал ворота, «расставил» футболистов и принялся «играть»: «Вот здесь — Серебряников, вот здесь — вы. Сюда надо было мяч посылать в последнем матче, а вы что сделали?» — «По телевизору, — отбивался Лобановский, — ориентироваться легче».

Профессор Антон Павлович Арнадский рассказывал, что в киевском политехе Лобановский не так-то уж и часто приходил на экзамены, но когда приходил, то знал не меньше, чем на «четвёрку». Однажды профессор работал дома, услышал звонок в дверь. Открывать пошли его сыновья-близнецы. Арнадский слышал, что вошедший о чём-то ребят спрашивает, но те молчат. Профессор забеспокоился, вышел в коридор. Оказалось: мальчишки, увидев футбольного кумира, потеряли дар речи.

После второго курса учиться Лобановскому стало невозможно: практически все занятия были «завязаны» на чертежах. Их требовалось выполнять еженедельно и при этом постоянно консультироваться с преподавателями. Времени на это не было. А чертёжную доску не возьмёшь с собой на сборы или на матчи, как учебники и конспекты.

«Черноморец», пробившийся к тому времени в класс «А», нуждался в усилении состава. В Киев на переговоры с Лобановским, оказавшимся по воле Маслова в дубле столичного клуба, отправился председатель Черноморского бассейнового совета добровольного спортивного общества «Водник» профессионального Союза работников морского и речного флота П. Досич. В поезде он наизусть выучил собственноручно составленный «меморандум» из четырёх пунктов: гарантированное место в основном составе; соответствующие статусу ведущего футболиста условия; квартира; институт. «Тебе, Валера, — душевно сказал Досич, — пора уже заканчивать вуз. У нас тоже есть политехнический институт, мы оформим перевод. Нужно лишь твоё согласие».

Над предложением «Черноморца» Лобановский, по свидетельству Ады, раздумывал пять минут.

В Одессе Лобановские — Валерий, Ада и родившаяся меньше года назад Света — получили квартиру в центре города — в доме 42 на улице Бебеля, прямо напротив здания КГБ. После решения бытовых проблем — весьма, к слову, оперативного — Лобановский вплотную занялся переводом в местный институт. Ему надоело брать академический отпуск, потом что-то сдавать, снова хлопотать об отпуске: к тому времени студенческий стаж футболиста насчитывал почти девять лет.

8 февраля 1965 года студент В. Лобановский написал заявление на имя тогдашнего ректора ОПИ профессора С. М. Ямпольского: «Прошу зачислить меня в Одесский политехнический институт в связи с тем, что я переехал на постоянное место жительства в г. Одессу. До этого времени я учился в Киевском ордена Ленина политехническом институте на заочном отделении теплоэнергетического факультета». К заявлению прилагалась академическая справка из киевского вуза за №117547: «Выдана гр. Лобановскому Валерию Васильевичу в том, что он обучался с 1956 по 1965 г. в Киевском ордена Ленина политехническом институте на теплоэнергетическом факультете, специальность — промтеплоэнергетика. Отчислен по собственному желанию по приказу № 610 от 29.12.1964». Прилагались также ходатайство бассовета «Водник» с содержащейся в нём просьбой зачислить на 5-й курс теплоэнергетического факультета (заочное отделение) игрока команды мастеров класса «А» «Черноморец» «тов. Лобановского В. В.», справка о том, что Лобановский действительно является игроком «Черноморца».

Рапорт на имя ректора написал декан теплоэнергетического факультета Ю. Денисов. В нём, в частности, было указано, что «при переводе студента Лобановского В. В. на 5-й курс заочного факультета ему необходимо доедать следующие экзамены: термодинамика, компрессоры, вентиляторы и насосы, диалектический и исторический материализм».

Прилагалась и автобиография, написанная Лобановским:

«Лобановский Валерий Васильевич. Родился 6 января 1939 г. в семье служащего. В 1946 г. я поступил в 39-ю среднюю школу Киева, которую окончил в 1956 г. В 1953 г. принят в ряды ВЛКСМ (принимали в Шевченковском РК ЛКСМУ, комсомольский билет № 36176331. — А. Г.). В 1956 г. поступил в Киевский ордена Ленина политехнический институт на теплоэнергетический факультет.

В 1965 г. я перевёлся в Одесский политехнический институт на теплоэнергетический факультет. С 1959 г. я выступал за футбольную команду “Динамо” (Киев). В 1965 г. я перешёл в команду мастеров “Черноморец” (Одесса).

Отец — Лобановский Василий Михайлович, служащий, работал на Киевском мельзаводе № 2, магазинером. Умер в 1960 г.

Мать — Лобановская Александра Максимовна, пенсионерка.

Брат — Лобановский Евгений Васильевич, служащий, работает заместителем начальника отдела в проектном бюро “Гипросахар” в г. Киеве.