Страница 35 из 75
Глава 10
Пару дней заняло испытание закиси азота и вот я удостоен чести лицезреть счастливых Габриэля Вуазена и его брата. Мне долго трясли руку, думал повесят медаль на сюртук. Мощность мотора резко скакнула, но французский пепелац все одно не производил впечатления надежной истории. Ну никак у меня не получалось назвать горку тряпочек, палочек и веревочек самолетом. Летать он летал, но как те крокодилы — нызенько-нызенько. И недалеко. И так себе управлялся — хотя бы потому, что имел винт толкающий и рули высоты спереди. Вывернутая наизнанку классическая схема. О чем я не преминул сообщить Габриэлю и Шарлю. Сначала надо мной вежливо посмеялись, дескать, что этот бородатый muzhik понимает в высоком искусстве воздухоплавания, но кивок в сторону мотора и рекомендательное письмо от Кованько малость переломило ситуацию.
— Вы же воздухоплаватели, воздушный океан, так? А припомните, что легче делать — тянуть баржу или толкать ее? Вот то-то, вижу, что вы задом наперед летаете, а надо бы чтоб мотор был впереди и баржу воздушную тянул.
Так что когда я недрогнувшей рукой пробашлял строительство аэроплана привычной мне схемы, да еще с элеронами, о которых тут не задумывались, ко мне относиться стали иначе. И даже начали учить управлять этой… конструкцией. Не бесплатно, разумеется.
Страх и ужас. Это как… ну даже не знаю… во, прыгать с сарая с зонтиком вместо парашюта. Или катиться вниз на горных лыжах, не умея поворачивать. Скорость, высота и почти никакого контроля над процессом. Прямо памперсы изобретай, чтобы летать.
Пока я там дергал рычаги, а Дрюня с помощью подключившегося Сотникова бился с Гном-Ронами, приехали Щекин и Варженевский. С победой — купили завод. Почти миллион рублей.
Я схватился за голову.
— Тридцать шесть станков — Варженевский достал бумаги — Аренда персонала на год. Заплатил сразу авансом половину зарплаты. Триста семь сотрудников. Запас оптического стекла, шпата — два вагона. Кроме того, немцы потребовали купить патенты и привилегии.
— Да в России своего шпата завались! — взывал я.
— На сей счет никаких указаний не было, — пожал плечами юрист
— Григорий Ефимович — Щекин пощелка счетами — Так то не дорого, без бумаги от кайзера, завод все полтора миллиона стоит. А окупается он за пять лет. Но нужны заказы.
— Будут от армии — буркнул я, переживая насчет цены — И от флота. Вот что ясны голуби. Езжайте теперь к Вуазену и Сегену. Дрюня вас познакомит. Заводов у них еще нет, так сараи какие-то… Можно недорого кого-то переманить. Да станки выкупить.
— А разве нам не потребуется разрешение французского правительства? — осторожно спросил Варженевский
— Тут в стране бардак почище нашего — пожал плечами я — Да и не понимают пока французы всю важность аэронавтики. Одни энтузиасты пока в деле.
Понимали, не понимали — а подводочку ко мне сделали. Это стало ясно, когда я позвал всю честную компанию в кабак познакомиться с французским развратом. Точнее не в кабак, а в кабаре “Мулен руж”. То бишь “Красная мельница”. А вот там уже…
Но прежде чем удалось предаться разврату пришлось поучаствовать в двух скандалах. Один — мне ожидаемо закатила Елена, которая хотела пойти с нами, но вышел облом — женщин в “Мулен руж” не пускали.
— Вы все негодяи! — заклеймила нас эсерка — Думаете “святая молитва” защитит вас от сифилиса?
— Да не собираемся мы там ни с кем любиться! — отмахнулся надушившийся одеколоном Распопов — Так, посмотрим только…
— Посмотришь, посмотришь. Носы ваши почернеют и провалятся! И правильно, и поделом!
Второй разговор вообще начинался мирно. В Ритц заявился не кто-нибудь, а сам посол России во Франции Александр Иванович Нелидов. Борода лопатой, грозный взгляд… Ну чисто Александр III Только постройнее.
В руках Нелидов держал телеграмму от царицы и вид имел самый очумелый.
— Вот, извольте, милостивый государь ознакомиться.
Я взял бланк, вчитался. Аликс срочно требовала от посла найти меня и телеграфировать в Царское, что делать с татуировкой дракона на руке Никсы. Тому на днях духовник втер, что изображение дьявольского змея на теле Помазанника — как он вообще понял, что змей дьявольский?? — ведет Русь к гибели. Я выругался. Вот же Феофан… никак не успокоится. Гадит, где может. Накручивает царицу через Никсу. А еще меня ставит в патовое положение. Какой совет не дам — все будет извращено и плохо истолковано. Я то тут, а Феофан, там, возле императорских ушей. Надо возвращаться!
Мою ругань посол принял на свой счет, раскричался:
— Что вы себе позволяете?!? Я потомственный дворянин и…
— Ты баламошка, чужеяд отпетый! — мне пришлось схватить Нелидова за отворот сюртука, встряхнуть — Поганец эдакий!
В холле отеля мигом стих говор гостей, все в шоке уставились на нас.
— Думаешь, не знаю про твои выкрутасы с Проливами — я еще прибавил голоса, повторно дернул посла за одежду — Хочешь стравить нас с Турцией?! Все не угомонишься?? Сен-Стефанский мир тебе поперек горла??
Нелидов побледнел, попытался оторвать мои пальцы, но пустое. Я крепко его держал.
— Что вы… да что вы себе позволяете?!?
К нам кинулись Распопов с Ароновым, попытались разнять, но я держался крепко за посла. Скандал с Нелидовым мне был нужен как воздух. Во-первых, он и правда вел подрывную деятельность — привез Никсе несколько лет назад план нападения на Турцию и захвата Проливов. Что нам в свете войны с Германией и Австро-Венгрией было совсем некстати — нахрена стране третий фронт? Да еще безо всяких внятных военных перспектив! Ладно, может захватить проливы и можно, но как удержать в глубине вражеской страны? Которой еще тут же начнут помогать обеспокоенные бывшие союзники по Антанте! Знаем, плавали… А десант просто скинут в море и всех делов.
Во-вторых, о скандале донесут царю. Пока суть да дело, будут разбираться, про змея на руке забудут.
Краем глаза увидел, как рядом появились репортеры, начали что-то записывать в блокноты. Надеюсь, они понимают по-русски или для кого тогда скандал? К нам направился обеспокоенный консьерж.
— Дьявольское оно не на теле — я ткнул пальцем в голову отшатнувшегося посла — Оно вот тута! Так Аликс и передай. Я також телеграмку ей пошлю.
Илья с шуриным наконец, оторвали мою руку от отворота сюртука посла, тот попытался дать мне пощечину. Не получилось — между нами уже влез не менее бледный консьерж, быстро что-то залопотал.
— Батюшка, больно сердит ты — Аронов начал меня успокаивать, выдавливая в сторону выхода — Уже и таксомотор приехал, будь ласка, не серчай, поехали в кабак.