Страница 6 из 22
Тем не менее приказ был отдан, и протесты, которые задумал Харилл, ничего не дали бы, а только раздули бы тлеющий огонь. Поэтому Самакро будет исправно выполнять свою работу и проследит, чтобы остальные члены экипажа не отставали.
И попутно будет надеяться, что очередной неизбежный политический провал Трауна не выйдет им всем боком.
Воспоминания II
По окончании перелета, вынырнув из глубин Третьего зрения, Ал’иастов снова оказалась на тускло освещенном мостике транспортника Сил обороны чиссов «Томра». Убрав руки с навигационного пульта, она почувствовала, что опустошена морально и физически.
– Старший коммандер? – осторожно обратилась она к офицеру, сидевшему рядом.
– Мы долетели, – подтвердил он. – Благодарю. Теперь моя очередь.
– Хорошо, – пробормотала себе под нос Ал’иастов, отстегиваясь. Затем она прошла через весь тихий мостик в сторону люка.
Выйдя наружу, девочка направилась по пустому коридору к капитанской каюте, где ее поселили вместе с воспитательницей. «Томра» никогда не покидала границ Доминации, поэтому специальных кают для «идущих по небу» здесь не было. Мейфол, воспитательница Ал’иастов, весьма громогласно сокрушалась по этому поводу, чем навлекла на свою голову недовольство младшего капитана Ворлип.
На других кораблях воспитательница обычно встречала Ал’иастов у выхода с мостика и провожала ее до каюты. Но после ссоры с Ворлип Мейфол заявила, что не покажет носа из их временного пристанища, пока корабль не долетит до Нейпорара, предоставив Ал’иастов самой находить дорогу туда и обратно.
И вот она в одиночестве шла по коридору, а глаза застилали слезы.
Она знала, что в этом путешествии экипаж не нуждался в «идущей по небу». Проложенные в границах Доминации гипертрассы разительно отличались от тех, что пересекали Хаос. Внутренние маршруты были настолько отработаны, что пилоты всегда в точности знали, как провести корабль до точки назначения.
Потому-то флотское командование и назначило для нее испытание в границах Доминации. Подобные перелеты позволяли без риска узнать, годится ли еще «идущая по небу» для своей работы.
Пилот ни словом не обмолвился о результате, и младший капитан Ворлип ни в чем ее не упрекнула.
Но Ал’иастов знала.
У нее не получилось удержать «Томру» на заданном курсе, и пилоту пришлось на ходу исправлять ее промахи.
Ее Третье зрение почти иссякло, служба подошла к завершению. Наступил конец той единственной жизни, что она знала. На целый год раньше положенного срока.
В тринадцать лет.
– Что с тобой?
Ал’иастов замерла, утирая слезы, которые помешали ей заметить, что рядом кто-то появился. Незнакомец стоял в нескольких шагах от нее. Судя по его молодости и отсутствию знаков отличия на воротнике, он был курсантом. На нарукавной нашивке она заметила изображение восходящего солнца. Ал’иастов знала, что это означает принадлежность к одной из Девяти правящих семей, но не могла вспомнить к какой.
– Все нормально, – выдохнула она. Кто-то из воспитателей однажды сказал ей, что нельзя изливать на окружающих свои переживания. – Ты кто?
– Курсант Митт’рау’нуру, – представился он. – Следую в академию Тахарим. А кто ты?
– Ал’иастов. – Она поморщилась, запоздало вспомнив, что любая информация о ней была тайной для всех, кроме высших офицеров. – Я дочка капитана, – произнесла она заученную ложь, специально придуманную на тот случай, если ей заинтересуется кто-то вне мостика.
Траун едва заметно приподнял бровь, и сердце Ал’иастов ухнуло вниз: он ей не поверил. Неужели ее ждет не только крах прежней жизни, но и наказание за оплошность.
– То есть…
– Все хорошо, – оборвал ее Траун. – Что с тобой случилось, Ал’иастов? Я могу чем-то помочь?
Девочка вздохнула. Нельзя выплескивать свои жалобы. Но в кои-то веки ей было не до запретов.
– Вряд ли, – сказала она. – Мне… просто тревожно. Из-за… даже не знаю. Из-за того, что мне предстоит делать дальше.
– Я все понимаю, – кивнул курсант.
У Ал’иастов перехватило дыхание. Неужели он догадался, кто она такая? Бунтарская искорка тут же погасла, и на первый план выступило осознание того, что неприятностей за оплошность не избежать.
– Правда? – робко спросила девочка.
– Конечно, – ответил Траун. – Все мы испытываем сомнения на своем жизненном пути. Не знаю, что беспокоит конкретно тебя, но могу заверить, что все курсанты на этом корабле взирают в лицо переменам, которые ждут их в будущем.
У Ал’иастов на душе полегчало: все-таки он не знал, что она «идущая по небу».
– Но все вы знаете, куда ведет вас этот путь. Ты курсант и будешь служить в Силах обороны. А я не знаю, что буду делать дальше.
– Ты же дочка капитана, – напомнил он. – Тебе, несомненно, открыты все дороги. Да, я знаю, что лечу в академию, но это не означает, что все в моей жизни разложено по полочкам. А неопределенность может оказаться самой опасной ловушкой, в которую мы сами себя загоняем.
С этими словами, к изумлению Ал’иастов, Траун опустился на одно колено, отчего ему пришлось смотреть на нее снизу вверх. Взрослые никогда так не делали. Даже большинство воспитателей взирали на нее с высоты своего роста.
– Несмотря на то что перед нами лежит множество путей, выбирать все равно нам самим, – продолжил курсант. – И ты тоже вольна выбирать, какой путь подойдет именно тебе.
– Не знаю. – Девочка почувствовала, как глаза снова наполняются слезами. Какой выбор лежит перед «идущей по небу» тринадцати лет – круглой неудачницей? Никто ей ничего не объяснял. – Но спасибо за…
– Что происходит? – раздался за спиной окрик младшего капитана Ворлип. – Вы кто такой и что тут делаете?
– Курсант Митт’рау’нуру, – отрапортовал Траун, вскочив на ноги. – Обходя корабль, я наткнулся на вашу дочь. Мне показалась, она расстроена, и я задержался, чтобы узнать, не нужна ли ей помощь.
– Вам не разрешается входить в этот коридор, – отрезала Ворлип. Обогнув Ал’иастов, она встала перед курсантом. – Вы не видели обозначений, что это зона только для тех, у кого есть допуск?
– Я полагал, что запрет касается гражданского персонала, – ответил Траун. – Поскольку я курсант, то подумал, что на меня он не распространяется.
– Распространяется, – осадила его капитан. – Вы должны быть вместе с остальными курсантами.
– Приношу свои извинения. Я всего лишь хотел почувствовать корабль.
Склонив голову, Траун повернулся, чтобы уйти.
Ворлип вытянула руку, преграждая ему путь:
– В каком смысле – «почувствовать» корабль?
– Я хотел изучить его ритм, – пояснил курсант. – Палуба едва заметно вибрирует в такт толчкам и выхлопам двигателей. Перемещение сквозь гиперпространство складывается, как пунктир, из торможений и разгонов. Небольшое движение воздуха выдает смену направления. Время от времени после смены курса компенсаторы немного зависают, что тоже сказывается на вибрации палубы.
– Вот как. – Ворлип больше не казалась рассерженной. – На скольких кораблях вы летали до этого?
– Ни на одном. Я впервые выбрался с родной планеты.
– Надо же. – Капитан подошла ближе. – Закройте глаза и не открывайте, пока я не прикажу.
Траун немедленно подчинился. Ворлип взяла его за плечи и без предупреждения начала раскручивать на месте.
От неожиданности курсант взмахнул руками. Ноги, не поспевавшие за телом, чуть не подвернулись. Не переставая вертеть беднягу, капитан начала медленно перемещаться вокруг него. Преодолев треть окружности, она крепко схватила его за руки, останавливая вращение.
– Глаза не открывать, – произнесла Ворлип, удерживая его на месте. – Куда движется корабль?
С секунду Траун не отвечал, затем поднял руку и безошибочно указал в сторону носа «Томры»:
– Туда.
Чуть помедлив, Ворлип отпустила его и отошла на шаг назад.
– Можете открыть глаза, – смилостивилась она. – Возвращайтесь в каюту и не вздумайте входить в запретные зоны, пока не обзаведетесь допуском.