Страница 8 из 25
– Просто, Кира, он давно готов ко всему! В нашем деле ещё неизвестно, что лучше: «геройская» гибель на службе или забвение в полном одиночестве с ноющими ранами и призраками, блуждающими во снах и мраке комнаты?!
– А ты, брат, чтобы выбрал? – с некой обречённостью в голосе спросил Новиков, понимая правоту слов Андрея.
– А я бы, не то и не другое не выбрал! Пусть будет, как будет, главное, чтобы оно было только моё! – долго не думая, ответил Романов, не собираясь здесь и сейчас пророчить себе самому. – Открывай, давай!
Кирилл провёл ключ-картой по считывателю, и Андрей зашёл в камеру. Бронированная дверь захлопнулась, оставив Романова и Майлза наедине. Джейк закрыл книгу и, положив её на лежак рядом с собой, перевёл свой взгляд на Андрея.
– История окончена! – коротко произнёс Майлз, продолжая сидеть на металлическом лежаке, и положил левую ладонь на переплёт книги.
– Не думал, что вы решите так быстро сдаться! – с улыбкой на лице, которую скрывала чёрная маска, не собираясь попадаться на лукавые слова и подготовленную тактику психологической модели поведения, сделал «вывод» Романов.
– Отнюдь! Дело не в победе или поражении… Дело в целесообразности! Да, и давайте больше не будем о Рое Фермане! Вы совсем другие люди и у вас другие методы, – вздохнув, расставил все точки над «i» глава римской резидентуры.
– Интересно, мистер Майлз! – решив подыграть своему американскому коллеге, коротко начал Андрей и опёрся спиной о холодную бетонную стену.
– Да нет здесь ничего интересного! Прагматизм сплошной… Вы, хотите знать кто такой «Флинт». Я этого не знаю! Всё что я знаю, что один из советников президента по безопасности мистер Фитцджеральд имеет с ним личный контакт. Я не собираюсь с вами играть, тем более что знаю о вас не так мало! – спокойным тембром голоса говорил Джейк, словно, понимал, что сегодня его точно не убьют и не отправят в какой-нибудь бетонный сырой мешок на просторах РФ ждать обмена, перед этим выпытав из него всё, что только возможно. – Как ваша дочь?
– Какая дочь?! – невозмутимым голосом ответил Романов встречным вопросом.
– Однажды, мой наставник в Лэнгли, когда я начинал свою службу сказал: «Отрицание очевидности – глупый приём! А отрицание проигранной партии, тем более!». Может, конечно, старик Бен в некоторых вещах был и не прав в своей жизни, но философию разведки он знал лучше, чем Библию, которую читал по воскресеньям перед походом в церковь.
– Вы, интересный человек, мистер Майлз! Мы здесь и сейчас, как два игрока в покер! Между блефом и паршивыми картами в руках, пытаемся не проиграть большего, чем можем себе позволить! – сосредоточенным взглядом смотря в глаза главе римской резидентуры, произнёс Андрей, решив разыграть партию до конца.
– Хм… Ну, нам к такому раскладу не привыкать, мистер Романов!
– Может быть! – стянув с головы эластичную чёрную маску, добавил Андрей.
– А, вы ещё спрашивали, какая дочь?! Кэтти, конечно! Жизнь – это игра, а играют в ней либо по-крупному, либо не садятся играть вообще! Присаживайтесь, рядом, – подвинувшись в сторону, сидя на металлическом лежаке, произнёс Джейк. – Мир готов измениться, но перемен не бывает без жертв и тревог.
– Как выглядит, мистер Фитцджеральд? – присев на другой конец металлического лежака, спросил Романов.
– Его фото нет нигде! Одно, только скажу. Вы, его обязательно узнаете! Можете не сомневаться, – с чуть заметной улыбкой на лице, ответил Майлз.
– Почему вы мне об это так открыто рассказываете? – с едва ощутимой растерянностью в голосе, спросил Андрей.
– Всему свой время, мистер Романов! Даже у «Призрака» должны случаться сюрпризы, поскольку мир «живых» и мир «мёртвых» очень часто намного ближе, чем мы себе это представляем.
– Прощайте, мистер Майлз! Ближе к ночи или ночью вы окажетесь в Риме, – встав с металлического лежака и направившись к бронированной двери камеры, с усталостью в голосе, произнёс Андрей. С каждым новым днём он понимал, что сыт по горло всевозможными секретами, тайнами и хитросплетениями чужих и своей судеб.
– До, свидания, мистер Романов! Мы ещё обязательно встретимся! Можете в этом не сомневаться. И возможно, это будет гораздо раньше, чем вы сами предполагаете! – вслед Андрею добавил глава римской резидентуры.
Бронированная дверь камеры захлопнулась и Романов бросил на стол под мониторами эластичную маску.
– Ну, ты брат, даёшь!!! – потрясённо и коротко подвёл итог Новиков.
– Отвезёшь его ночью на окраину Рима и отпустишь, – отдал приказ Андрей и вышел из тамбура изолятора в зеркальный коридор.
– Как скажешь, брат! Ты командир, тебе и решать! – закрыв дверь изолятора за собой и направившись за Романовым, добавил Кирилл. Он стянул с головы эластичную маску и, поднявшись по лестнице, оказался в холле.
– Хорошего дня, Кирюха! – пожав руку Новикову, сказал Андрей и вышел из дома, направившись к машине, ждавшей его, у парадного входа.
– И тебе того же, брат! – остановившись на ступенях в нескольких метрах от открытой входной двери, произнёс Кирилл и, вытащив из кармана брюк футляр с сигарами, собрался покурить.
Чёрная «Альфа-Ромео» выехала с территории у дома и, набирая скорость, направилась к трассе…
Рим. Дворец.
Яркая светодиодная лампа освещала рабочий стол, где работал ноутбук, лежали схематические рисунки, текстовые и топографические распечатки, а на массивной пепельнице из поделочного камня медленно тлела сигара.
«Первый» открыл глаза, продолжая сидеть на офисном кресле за столом в своей комнате. Проведение последних расчётов и всевозможные перепроверки отодвигали его короткий отдых перед операцией на неопределённое время. Короткое забытьи приносило минуты обманчивого покоя, в которых потеряться гораздо проще, чем допить порцию виски.
Суперсолдат протянул руку к стакану с односолодовым виски, стоявшему чуть в стороне от пепельницы среди схематических рисунков. Его пальцы обхватили хрусталь, а губы через мгновение почувствовали лёгкий холод. Он сделал два небольших глотка односолодового выдержанного виски и вернул стакан обратно на стол.
Судьба этого сумасшедшего мира была сейчас в руках «Первого» и к ней можно было даже прикоснуться и учуять догоравшие фолианты вековых летописей, где правда, такой же вымысел, как и сами рукописные тексты. Тени незримо бродившие многие века среди различных вех тысячелетней истории вот-вот должны были найти свои временные, но реальные оболочки. Мир больше не мог оставаться прежним! Хозяин может быть только один, а если их много, то это уже хаос!
Суперсолдат сделал ещё пару маленьких глотков виски и обхватил губами сигару. Табачный дым вырвался из его рта, подобно злому джинну, готовившемуся исполнить самые коварные и низменные людские желания.
Органная музыка Иоганна Себастьяна Баха тревожным звоном вылетела из динамика аудиосистемы, стоявшей на комоде у стены, и рассеялась по комнате «Первого».
Короткий стук по дверному полотну отвлёк суперсолдата от раздумий, и он сделал пару тяг сигарного дыма.
– Войдите!
– Командир, когда работать по адресу? – открыв дверь и застыв на пороге комнаты спросил «Девятый».
– Ближе к полуночи. Сделайте всё грамотно, тихо и без осложнений! Лора будет вас координировать. Не подставляй себя без надобности! Завтра сложный день, – выпустив изо рта табачный дым, ответил «Первый», продолжая сидеть за рабочим столом на офисном кресле.
– Понял, командир! – коротко произнёс «Девятый» и удалился из кабинета.
«Первый» расстегнул пуговичку на белой сорочке и посмотрел на циферблат наручных часов. На мгновение суперсолдату показалось, что время будто замерло в философском раздумье, решая сложные вопросы перед приближавшейся развилкой дорог…
Рим. Отель. Временная резиденция президента США.
Почти пустой зал ресторана жил какой-то своей особой жизнью, где не хватало только лёгкой музыки Моцарта или скрипки Штрауса, но только романтического драматизма Шопена, потому что за несколько часов до начала саммита он точно был бы лишним.