Страница 4 из 25
Аделина сделала затяжку и выпустила изо рта табачный дым, зафиксировав тлевшую сигариллу в пепельнице, лежавшей на рабочем столе…
Рим. Севернее исторического центра города.
Чёрный седан «Альфа-Ромео» плавно передвигался в уличном потоке машин, направляясь к Квириналу самому высокому из семи городских холмов «Вечного города». Его покровителем с древнейших времён являлось воинственное языческое божество – Квирин. Пусть, легенды о сабинянах давно исчезли в прошедших тысячелетиях, но люди во все времена любили красивые истории.
Романов опустил стекло передней двери и закурил кубинскую сигариллу, поднеся к ней прикуриватель. Солнечные лучи падали на лобовое стекло, играя на его поверхности в чехарду. Андрей поправил солнцезащитные очки «авиаторы» и выпустил изо рта табачный дым.
Грибов молча вёл автомобиль, пребывая в собственных раздумьях, где искал, но не находил ответы на большинство своих вопросов. Подполковник Романов был для него особым авторитетом и самым лучшим учителем, но Алексей не хотел повторить его пути. Далеко не каждый человек способен вынести столько испытаний и при этом не лишиться надежды.
Андрей сделал затяжку табачного дыма, выпустив его изо рта, и продолжил вспоминать мгновение ушедшего рассвета. Горе или счастье, беда или удача; всё это не имеет никакого значения, когда не чувствуешь на душе ничего, кроме пустоты.
Виа Квиринале вела к одноимённой площади, расположенной перед президентским дворцом, где фонтан Диоскуров молча с усталостью взирал на туристов, горожан и первых лиц государств.
Алекс сбросил скорость и подъехал к дворцу, остановив «Альфа-Ромео», плавно выжав педаль тормоза. На площади полиция и карабинеры расставляли на площади ограждения, готовясь к завтрашнему наплыву антиглобалистов, любящих агрессивный тип поведения, но при этом стараясь не давать лишнюю волю обострённому «чувству справедливости».
Романов затушил окурок в пепельнице и поднял дверное стекло. Он дёрнул на себя за ручку и вылез из машины, захлопнув за собой дверцу. Солнце припекло короткостриженую голову, и Андрей поднял голову к небу, ожидая пока Грибов припаркует машину в отведённым для этого места.
Чёрный «Кадиллак» заехал с улицы на площадь и затормозил в нескольких метрах от Романова. Он резко повернул голову, бросив на внедорожник сосредоточенный взгляд, замерший на передней дверце.
Анджелина сняла солнцезащитные очки в пластиковой оправе и посмотрела на мужчину в строгом тёмно-синем костюме, в котором узнала Андрея. Её сердце на мгновение затихло, а через секунду начало учащённо сокращаться. Она вылезла из «Кадиллака» и, стоя у передней двери неотрывно смотрела на него.
Романов увидел её и, сняв солнцезащитные очки, с улыбкой посмотрел на Анджелину, понимая, что любые раны способна исцелить лишь настоящая любовь, так редко встречающая в этом несправедливом и жестоком мире.
Она улыбнулась в ответ и, прикрыв дверцу внедорожника, сделала первый шаг навстречу.
Андрей с трудом сглотнул, внезапно образовавшийся неизвестно откуда ком в горле, и шагнул ей навстречу.
Судьба, которая так любит отбирать, иногда способна дарить мгновения счастья, чтобы человеку было ради чего жить дальше, когда ему кажется, что испытания и боль никогда не кончатся…
– Ждите меня в фойе президентского дворца! – неотрывно смотря на Романова, отдала приказ агентам Секретной Службы Анджелина и её пальцы рук сплелись воедино с его.
Ангелы бывают разные! Есть и такие, которые ходят по земле, и ангелом Андрея была Анджелина.
– Здравствуй, любимая!
– Здравствуй, любимый! – сказала она, посмотрев ему в глаза, и обняла, положив свою голову на плечо Романова.
Андрей положил руки на её талию и, уткнувшись кончиком носа в её волосы, собранные в конский хвост, коснулся их губами.
– У Замка Святого Ангела на мосту в половине девятого вечера, – тихо произнёс Романов и выпустил Анджелину из своих объятий. – Люблю тебя!
– До вечера, любимый! – тихо промолвила она и быстрым шагом направилась к президентскому дворцу.
Андрей резко обернулся, неотрывно смотря ей вслед, и через несколько мгновений перевёл свой взгляд на Грибова, который стоя у машины обескураженно едва заметно вертел головой…
Москва. Новинский бульвар.
Лёгкий ветерок сквозняком продувал салон «Хонды», где на водительском сидении сидел Решетов, чьи глаза были закрыты. Мгновения тишины и иллюзия покоя, среди невидимой войны оставляет лишь недосказанность и ощущение дежа-вю. Всё это уже было и не раз!
Прохладный ветерок обдувал его лицо, а в душе царило бессмыслие происходящего. Решетов прекрасно понимал, что в этой войне никогда не будет победителя, а все короткие триумфы будут сопровождаться такими потерями, которые принести могут лишь политиканы с их агрессивными высказываниями. Броские заявления и угрозы для политиков лишь слова, ведь, они сами не берут в руки оружие, чтобы вызвать своего оппонента хотя бы на дуэль…
Сергей открыл глаза и разблокировал цифровым кодом экран планшета, лежавшего у него на коленях. Он отмотал запись на несколько минут назад, в поисках военного-атташе посольства и услышал короткий звуковой сигнал смартфона, возвестивший о том, что в одном из мессенджеров пришло сообщение.
Его правая рука обхватила смартфон, и он открыл пришедшее сообщение от прекрасной девушки Вики, писавшей о своих увлечениях. Решетов прекрасно осознавал то, что это общение не имело никакого смысла. Она жила обычной жизнью, которой живут большинство людей: работа, домашние дела, выходные в кругу друзей, забота о родителях, увлечения… Сергею нечего было ей предложить! Его жизнь мерилась в лучшем случае во временном промежутке длинной в одни сутки. Это слишком мало для будущего и слишком много для настоящего!
Решетов незамысловато ответил прекрасной Вике скупо на выражения эмоций в тексте и коротко в плане поддержания переписки.
Сергей перевёл взгляд на видеопоток с камеры, направленной на вход в посольства, откуда бодрым прогулочным шагом вышел Рекс Торховски.
Его правая рука дотронулась ключа зажигания, и он запустил двигатель. Решетов посмотрел в какую сторону направился военный-атташе и плавно нажал на педаль газа.
Мистер Торховски направлялся в сторону отеля «Мариотт», что вызвало у Сергея лишь усмешку, которая частично относилась и к нему самому. Суть этой эмоции была в том, что бывают такие моменты, когда выгодно «закрыть глаза».
Внедорожник «Хонда» выехал на бульвар и стал набирать скорость, чтобы не упустить из вида военного-атташе, шедшего, скорее всего, на очередную явку. Капельки мелкого дождя упали на ветровое стекло, и Решетов включил стеклоочистители. Хмурое небо продолжило наливаться свинцом, словно, собираясь напомнить о себе людям раскатами грома и молнией. Грешники должны помнить о том, что где-то там среди бескрайних небесных простор есть тот, кто следит за ними, продолжая вести сухой учёт допущенных компромиссов с собственной совестью.
Рекс продолжал идти прогулочным шагом, направляясь к отелю, сунув руки в карманы чёрного плаща, одетого поверх светло-синего строгого костюма. Тёмно-серые туфли добавляли стильности его образу, добавляя к его имиджу яркости и индивидуальности. Мистер Торховски был большим профессионалом в умении оставить не у дел, практически, любое наружное наблюдение. Артистизм и умение сменить внешний вид и даже образ за предельно короткое время делало из него чистого хамелеона.
Военный-атташе свернул к парадному входу в отель и, не меняя темпа ходьбы, зашёл в центральное фойе.
Внедорожник «Хонда» резко затормозил у тротуара, обтерев резину покрышек о бордюрный камень, и остановился. Сергей выскочил из машины, нажал на кнопку «аварийной остановки» и, застёгивая на ходу молнию кожаной куртки, надел на голову бейсболку, опустив козырёк на глаза.