Страница 5 из 15
Огромную часть коллекции Фроста занимали книги по мифологии и истории. Но впечатлили меня великолепные тома анатомии человека, морфа и вампира, а так же сборник «Фольклорных сказов народов мира». Очень красочно, чрезвычайно наглядно. Да-м. На рабочем столе при этом не оказалось ничего примечательного, личного. Так, записи, учебный план, который он, видимо, готовил на осень, стопка брошюр и письменные принадлежности. Конечно, ноутбук. Скукота. Сочтя осмотр завершенным, прошла к дивану. Интересно, Фрост пошел к Малышеву? Было бы хорошо, если б он закрепил эффект от своего своевременного появления и запугал мальчишку – мне меньше работы.
Куратор вернулся через 10 минут. Первым делом, зайдя в комнату, он направился в санузел и помыл руки. А вот после этого уже подошел по мне и сел рядышком.
– Ну, говори что болит.
Я опешила:
– С чего вы взяли? – уточнила я.
– Ты спрашивала обезболивающее у Малышева, так вот – я предлагаю помощь. В отличии от твоего знакомого, мои способности на самом деле способствует лечению.
Я даже не подумала упираться.
– У меня сотрясение. – Он опять это сделал – воззрился на меня в немом укоре. – Тошнит и голова кружится, – пришлось пояснить.
– Нужно снять симптомы иначе завтра будешь ползать на тренировке.
– Ага, – как не согласиться с очевидным.
– Не первое, так понимаю.
– Нет.
– Поворачивайся спиной и сними резинку с волос, – устраиваясь ко мне лицом сообщил серьезный Фрост.
– Они мокрые.
– Переживу,– было мне ответом.
А что я? Я повернулась и сняла резинку. Фрост запустил пальцы в волосы и начал массировать мои виски, постепенно смещаясь к темени. Может в другой ситуации это было бы здорово и приятно, но ни когда пальцы массажиста холодные, словно льдинки. Через каких-то 5 минут у меня создалось отчетливое ощущение, что бедный мозг промерз насквозь.
– Холодно, – удалось прошептать.
– Все. – Раздалось из-за спины. – Теперь ляг.
С трудом повернувшись, улеглась, и подтянув ноги к груди, мгновенно уснула. Пришла в себя лишь от того, что меня звали по имени. Голос принадлежал Фросту. Под покрывалом, которым меня заботливо укрыли, было так тепло и уютно, спокойно…Я встряхнулась, прогоняя сонливость, и поднялась.
– Как голова? – Фрост взирал на меня с рабочего места.
Я прошлась туда-сюда, пару раз тряхнула головой:
– Великолепно, – пришлось признать. – Спасибо.
– Пожалуйста. – И без какого-либо логического перехода, продолжил. – Юрий больше не подойдет к тебе.
Я удержалась от восторженных восклицаний и комментариев. Но подошла к столу, за которым устроился Фрост, и какое-то время помявшись, все же решила поделиться с ним своими наблюдениями о порядках, царящих в лагере, в надежде, что он объяснит, что к чему…
– Знаете, когда сюда ехала, – рассказывала я Фросту, внимательно следя за его реакцией, – расспрашивала знакомого, какие тут царят порядки и вообще отношения внутри групп учащихся, …в частности, у стражей. Мне сказали, что в лагере очень строгая дисциплина. Все расписание регламентировано, а поведение обучающихся находится под неусыпным контролем кураторов. Я в этом частично убедилась, когда мне выдали печатную копию Свода правил. Он, знаете ли, у меня на столе все время лежит. – Куратор не сводил с меня спокойного взгляда и …тоже меня изучал. От этого становилось неуютно. Этот его взгляд. – Особенно понравилось место, где указывалось, что за любой проступок назначают наказания всему без исключения составу группы попавшихся. И все бы хорошо, но там такая ма-а-аленькая сноска была внизу специально для стражей, я даже не сразу на нее внимание обратила: куратор стражей сам вправе выносить наказание, на свое усмотрение. В Своде еще пара тройка пунктов была с такими же «звездочками». К сожалению, все тот же знакомый был не особо словоохотливым. Так что я все еще в неведении по большей части относительно того, какие конкретно наказания назначаются, то есть в действительности. Только сейчас я начала кое-что понимать, – наигранно улыбнулась я,– возможно наказаний и не было вовсе. Сноски в своде дают стражам более широкие права и не ограничивают их конкретными наказаниями. – Фрост молчал. – Я наклонилась над столом, поставив руки на столешницу. – В этом подвох, не так ли? Отношение к стражам насколько особое, что оно проявляется не только в негласных нормах поведения, но и закреплено законодательно. Настолько, что они в столовой, в присутствии педагогов, могут себе позволить угрожать простым магам клана. А кураторам-стражам, позволено еще больше, точно больше, чем остальным педагогам, не так ли? – Очень кстати вспомнилось мне поведения Степана.
Я оттолкнулась от стола и выпрямилась, не отводя взгляд. А Фрост молчал. Игра в гляделки, конечно, мной была проиграна почти сразу же. Хотела бы я посмотреть на того, кто сможет смотреть в эти глаза без содрогания. Но отсутствие ответа – тоже, в какой-то степени, ответ. И, не сказав больше ни слова, я направилась к двери.
– Особые правила? – помедлив, отозвался куратор. – Действительно существует их собственный свод. Они неукоснительно ему подчиняются. – Я обернулась.– Это некий синтез Закона с правилами поведения в стае, в клане и той ролью, что стражи играют в магическом мире. Соблюдения их внутренних правил – во многом вопрос воспитания стражей. Мы все – педагоги, тренеры, маги клана, вынуждены мириться с ними, потому что эта система работает. – Глаза Фроста недобро блеснули в искусственном освещении комнаты. – Что касается их прав. Особыми правами обладают стражи только относительно членов других кланов. Внутри нашего мы все равны. – Мужчина на мгновение отвел взгляд. – Я допускаю, что находясь здесь, молодые необученные волки иногда теряют границы. Эйфория новых возможностей… – Фрост выдержал паузу. – Чем бы они тебе не угрожали – это бравада.
– Так, в столовой это был просто молодой волк?
– В том числе. Кроме того, Малышеву сказали, что в лагерь прибывает женщина из Белого клана магов стихийников по соглашению Александром. У тебя очень светлые волосы, как у подавляющего большинства этого клана. В общем, он поверил. И ты ему понравилась. Волки очень…мм темпераментны.
– А если бы это было правдой, про стихийницу?
– Он блефовал,– как отрезал Фрост. – Предъявлять право на женщину волку можно только после того, как он получит подтверждение ее благосклонности. Ну, или спровоцировать ее вызов на поединок и победить.
– Думаю, мне стоит знать эти правила подробней, значительно подробней, – ошарашенная таким поворотом, выдала я.
– Мы этим займемся. В целом жизни нашего клана мы посвятим много времени. Но несколько позже. Если ты помнишь, у тебя на завтрашний день есть задание, – многозначительно напомнил Фрост.
Я выдохнула и проглотила оставшиеся вопросы. Впрочем, один…:
– А правда ли, что стражи разумны во второй ипостаси…
– Конечно, разумны, но их инстинкты почти те же, что и у животных. – Фрост поднялся из-за стола и принялся расхаживать по комнате, разгоняя холодный воздух. – Поэтому они и объединены здесь в группы, каждая из которых – маленькая стая во главе с альфой и куратором. Здесь стражи каждый раз занимаются тем, что дают волю своим волкам, а потом снова и снова берут их под контроль сознания. Учатся работать вместе и поодиночке. Подчинятся альфе.
У меня в голове не совсем уложилась вся эта новая информация, но я однозначно поняла, что знаю очень и очень мало, поэтому:
– Хорошо, – подвела я итог теме. – Фрост, можете мне назвать благонадежного мага, кто мог бы подтянуть меня с рукопашным боем?
– У тебя в индивидуальных тренерах Степан…– «просветил» меня удивленный куратор.
– Именно поэтому и прошу. Думаю, он не в восторге, что ему в ученики досталась я. И его педагогическая методика… она сомнительная. Я не думаю, что избивать меня это тоже самое, что и учить.
– Ты понимаешь, что сейчас одному своему куратору жалуешься на другого? – Я прям подавилась воздухом от удивления.