Каракурт

Разговор врачей происходил в тесной регистратуре. Здесь, под замком, защищённые дежурным постом старшей медицинской сестры хранились все карточки пациентов, содержащие кровавые описание течения их чудных болезней, написанные отвлечённым языком функционеров от "карающей" медицины. В карточках, помимо диагнозов и хода течения болезни, содержались списки всех лекарств в нужных дозировках и процедур, назначаемых больным в разное время. Довольно скучное чтиво, особенно учитывая совсем не аппетитные подробности, для непрофессионала.

Услышав про Сатану, Ольга, оторвавшись от хаотичного пролистывания какой-то истории, проявив должный интерес, спросила:

– Тот самый маньяк-колдун? Его ещё Королём в некоторых газетах называли.

– Угу. Вы хорошо подготовились, хорошо.

– А куда он делся?

– Да в общем-то никуда. Его перевели в другую клинику. Возвращаясь к доступным нам пациентам, могу, как уже говорил, выделить трех. Первый – Герман Шавыков, двадцать один год. Убил свою мать, топором вырубил две квартиры соседей. Тех, которые на свою беду, оказались дома. После задержания признался ещё в двух убийствах. Шизофрения, мания преследования, психоз навязчивых состояний. Приехавшим на место преступления полицейским он сказал, что ему приказал всех убить некий вселенский разум и добавил: «Они были не теми, за кого себя выдавали».

Ольга смотрела на маленькое фото на жёлтой обложке, переданной ей Даком карты. – "Никак не скажешь, что ему 21 год. Скорее все 30, а может и больше". – Лицо худое, собачье, с глубоко запавшими, горящими неизлечимым психозом глазами, снизу ограниченными большими лиловыми мешками. Морщинистые и припухлые, словно у боксёра, веки. Волосы жидкие, как будто облитые топлённым салом. Жуть.

– Второй, – продолжал Артур Дак, доставая новую больничную карту с полки, – Геннадий Страхов. Очень интересный тип, интересный. Ветеран, участник боевых действий, как он утверждает. В армии он служил точно, а вот воевал ли он на самом деле в горячей точке… такой информации у нас нет. Но на его теле есть отметены от пуль, так что он скорее всего говорит правду. Страхов, во всяком случае до болезни, обладал сильными экстрасенсорными способностями. У него посттравматический синдром, параноидальная шизофрения. Характерно, что надолго купировать его галлюцинации нам не удаётся даже с помощью психолептиков последнего поколения. Как вы знаете позитивные симптомы болезни убираются современными препаратами довольно легко, но не в его случае. Наверное, это связано с его талантом. Мозг реагирует на лекарства у всех по-разному, у него он блокирует их действие за счёт врождённых аномальных отклонений. В редкие периоды просветления Геннадий утверждает, что совершил более ста подтверждённых ликвидаций. Может быть, он и не классический маньяк, ну уж точно будет вам интересен.

Ольга всматривалась в фотокарточку, подспудно ожидая чего-то необычного. Например, того, что сорокалетний мужчина, отображённый на фото, подмигнёт ей или отвернётся, показав затылок. На худой конец, она ждала горящего взора, высеченного из камня лица с волевыми чертами. Но, увы, мужчина с сонным взглядом и двойным подбородком добродушного толстяка никак не походил на её представления о людях, обладающих божественным, или нет – скорее дьявольским даром сверхспособностей.

– И третий, имеющий к теме вашей работы непосредственное отношение – Каракурт.

– Простите?

– Вообще-то его зовут Роман Каримов. Известен он, как Каракурт – убийца детей. У него вот здесь, – заведующий показал на сгиб правой руки, – вытатуирован черный паучок с красным пятнышком на брюшке размером с булавочную головку. Самый что ни на есть серийный убийца. На его счету семь загубленных душ. Все, кроме одной жертвы, мальчики от восьми до тринадцати лет. Никакого сексуального насилия. Долгие пытки и смерть. Скорее всего его завораживал сам процесс мучений жертвы. Мерзкая тварь. К сожалению, есть проблема. На сегодня ему поставлен диагноз прогрессирующая деменция. – Заканчивая вводную лекцию, Дак передал ей последнюю пухлую папку карточки.

– Деменция? То есть слабоумие? – беря историю болезни в руки, задала вопрос удивлённая Ольга.

– Полицейские перестарались. Их можно понять, можно. – Дак любил повторять некоторые слова в предложении для усиления эффекта сказанного. Такая была у него привычка. Ольга ещё вчера заметила эту маленькую его странность. – При задержании они хорошо его обработали. В результате – черепно-мозговая травма, а на фоне застарелой наркомании на выходе мы получили в наше распоряжение почти что овощ. Плюс маниакально-депрессивный психоз. К сожалению, от него теперь мало толку, в смысле его исходной мотивации и прочего.

– А где фотография? – Ольга обратила внимание, что на обложке истории болезни отсутствовало запечатлённое на фотобумаге изображение пациента.

– Оля, знаете, тут такое дело. Каримов не получается на фото. Совсем не получается. Вместо лица проявляется мутная взвесь помех. Мы пробовали снимать его на видео и никаких проблем. Когда изображение движется его видно, а на фото – нет. Мистика. Знаю звучит дико, но факты упрямая вещь, знаете ли. Факты.

"Шутит он, что ли. В принципе, на психиатров это похоже. Правда, ситуация не подходящая, да и я давно вышла из студенческого возраста глупых розыгрышей".

– Артур вы серьёзно?

– Ладно-ладно, не берите в голову, – поспешил успокоить своего нового сотрудника доктор Дак, увидев, насколько она встревожена. – Можете ознакомиться с историями здесь. Отберите которые вам подходят. Если понадобятся карты, можете взять к себе в кабинет, только не забудьте их сначала зарегистрировать вынос в журнале у старшей сестры. Оставляю вас наедине с ними. – Артур указал на пять стопок карт, лежащих на столе. – Время пролетит незаметно, смотрите не пропустите обед, Ольга.

– Постараюсь, Артур.

– Если хотите, могу за вами попозже зайти.

– Пожалуй, не сегодня. Люблю работать в одиночестве, и чтобы меня ничто не отвлекало от работы. Простите. – Ольга, чтобы сгладить отказ, обворожительно улыбнулась.

Улыбнувшись в ответ, доктор Дак откланялся. Обед Ольга всё-таки пропустила: профессиональный интерес победил голод. Она с головой погрузилась в мир больных иллюзий, страшных описаний подробностей преступлений (чем больше таких подробностей врачу удавалось собрать, тем выше была вероятность обнаружения источника повреждения психики больного), откровений пациентов на сеансах психотерапии. В регистратуре в отдельном сейфе хранились копии всех аудио и видео записей, сделанных лечащими врачами на сеансах терапии. Оригиналы записей врачи оставляли у себя в кабинетах, так им легче было с ними работать. Также ещё копии записей любого сеанса находились в компьютере заведующего отделением и главврача.

К двум часам Ольга отобрала себе четырех пациентов. Она забрала к себе в кабинет их карты и записи их сеансов. Записей сеансов оказалось всего четыре. В клинике больше полагались на воздействие химических препаратов, чем на умения врача. Типичная ситуация. Работали по старинке.

В первую очередь Ольга искала так называемые метки дьявола – аномалии в строении мозга, безошибочно указывающие на предрасположенность человека к серийным насильственным действиям. Нашла она их у двух из четырёх отобранных ей пациентов. Герман Шавыков и Каракурт в мозгу имели изменённые характерным образом участки мозга. Лобные доли, – самые новейшие для человека в эволюционном плане, – оказались поражены. Височные области у них также были повреждены. И самое главное: на уровне глубоких структур желудочки мозга резко увеличены.

Лобные участки мозга отвечают за стратегию поведения и её устойчивость, выбираемую человеком. Височные доли отвечают за формирование личности, мораль, этику. В 3-м желудочке локализуются зоны ответственности за инстинктивные желания, прогностические функции, сознательную деятельность. И все эти важнейшие области у двух из четырёх пациентов сильно отличались от нормы.