Богиня смерти

Морана повернулась ко мне, с недоумением нахмурившись.

– Какая тебе разница? – совершенно справедливо задала девушка вопрос. Но брать слова назад помешала гордость и… любопытство. Нужно взять на заметку – более не пить. Или пить только в присутствии родных и знакомых, хотя прежде никогда не страдал словоохотливостью даже в невменяемом состоянии. Как оказалось, лишь до тех пор, пока на пути не попалась странная, раздражающая и еще менее словоохотливая, чем я, надменная принцесска.

– Считай это любопытство – компенсацией после полученной по твоей вине раны, – усмехнулся я, но эльфийка не торопилась утолять мое любопытство, упрямо поджав пухлые губы. Проклятье! – Развлекаться все равно нечем, так почему бы не поговорить? – пожал я плечами, глотнув еще разок, и поморщился, так как делать этого, казалось бы, больше не собирался. Отставил бутылку и вновь посмотрел на девчонку, которая долгим взглядом смотрела в лицо эльфа. Даже мне было видно, что выглядит он заметно лучше. Крепкий, гад. Обычно данный процесс занимает не меньше суток. И это у более опасных и крепких рас, чем светлее эльфы. Мне начинает нравиться этот парень. – Ваш союз более, чем странный. Раз вы до сих пор официально не вместе, что я понял из сказанного тебе эльфом, полагаю, ваш союз не одобряют твои родители, так? Все дело в его незнатном происхождении?

– Все не так, – вдруг произнесла Морана и поморщилась, как от боли, когда я думал, что она так и не ответит. – Дело не в нем и его происхождении, вовсе нет, – покачала девушка головой, а в голосе слышалась горечь. – И родители тоже не виноваты. Они поддержат любой мой выбор, в чем нет никаких сомнений.

– Тогда, в чем дело? – поторопил я ее с ответом, когда она вновь замолчала, перебирая в руках пальцы на ладони бессознательного эльфа.

– Во мне, – с горечью усмехнулась девушка, нехотя поднимая взгляд на мое лицо.

– Мне казалось, что вы любите друг друга.

– Любим, – не стала она отрицать и вновь посмотрела на Тайлана, отчего ее губ коснулась легкая улыбка. – Просто… я другая, – явно подбирая слова, выдала девушка и тяжело выдохнула, словно это признание далось ей тяжело. – Я родилась не такой, как другие эльфы. Возможно, не в том месте, не от тех родителей и не даже не в том Мире. Я не должна была родиться… такой, – с затаенной тоской произнесла девушка и отвернулась. – Как бы было хорошо, родись я обычной, – не скрывая грусти в голосе, добавила она и, не дав уточнить, что она имела в виду, продолжила: – С самого детства я отличалась. Меня опасались, сторонились и даже боялись. Лишь сестра могла меня понять, но… Сети, это Сети, ее всегда обожали. Я же полная противоположность. Меня не обделяли любовью и, уверена, родители любят ничуть не меньше, но даже в их глазах я видела беспокойство. Я была слишком замкнутым и тихим ребенком. Многих вещей не понимала, кожа всегда холодная и с эмоциями… все было сложно. Я и сейчас не сильно разбираюсь в них. Без них проще. Это беспокоило родных и отпугивало остальных. И, помимо сестры, только один эльф принимал меня такой, какой я была. Он не боялся, не старался переучить меня, не задавал вопросов, относительно моих странностей, – улыбнулась она, с нежностью погладив лицо мужчины перед ней. – Я не помню того дня, когда полюбила его. Казалось, это чувство всегда было со мной, стоило только увидеть доброту и понимание в его глазах. Он – единственный, помимо родителей и сестры, кто сумел полюбить меня… такой, – развела она руками.

– Тогда почему ты ему отказываешь? – тихо спросил я, повторяя в мыслях услышанное от девушки. Вот оно как повернулось. Я думал ее излишнее хладнокровие – следствие воспитания в королевской семье, а оказалось… что все только сильнее запуталось. С единственным поспорить трудно – она странная. Но пугающая? Не думаю. Давно я не видел таких невинных и нежных черт лица, и, как я успел убедиться, милосердие, сострадание и доброта в девушке, безусловно, есть. Все это не позволяет видеть в ней что-то отталкивающее. Сомневаюсь, что в ее детстве было иначе. Да – хладнокровная, да – порой надменная. И кожа у нее, действительно, очень холодная. Но разве что-то из этого повод ее опасаться?

– Мы с сестрой не просто эльфийки-полукровки, – замявшись, словно решая, говорить или нет, произнесла девушка. – Наши родители тоже необычные жители Елея. Или, если быть точной – двое из них.

– Ты про свою мать и Эриса? – уточнил я, потеряв терпение. Девушка дернулась и посмотрела на меня внимательнее. – Да, я знаю и про мать – Избранную чистой душой и бывшего бога Хаоса, который пожертвовал своей силой, выбрав жизнь смертного.

– Откуда?.. – прищурилась она подозрительно.

– Неважно. Просто знаю, – отмахнулся я. – Как я понимаю, основная часть сил досталась твоей сестре? Но, и ты унаследовала кое-что, верно? Я ощущаю в твоей магии божественную составляющую.

Морана нахмурилась, поджала губы, а после кивнула.

– Да, так и есть. В этом и заключается проблема. Я не могу быть с кем-то, чей магический потенциал недостаточно силен. У Тайлана он начал проявляться лишь несколько месяцев назад. Я могу убить его…

– Стоп! – резко оборвал я слова девчонки и даже подался вперед, не обращая внимания на саднящее чувство под повязкой от резкой смены положения. – Ты что… все еще девственница?

***

Глава 18. Морана

– То есть, из всего, мною сказанного, тебя заинтересовало только это? – изумилась я. Не то, чтобы я ожидала от этого ракшаса чего-то иного… Хотя, нет, я действительно ожидала, нервничала и подбирала слова, боясь перевести его внимание и на другие нестыковки. Но его вопрос все же поразил. Я уже молчу о том, что в данном факте нет ничего странного: я – принцесса, мне по статусу положено быть девственницей до свадьбы. Не то, чтобы это правило было строгим… откровенного говоря, в истории Елея это правило существовало слишком давно, еще до того момента, когда Мир покинули первоначальные боги. Но из рассказов Айне и той же Сети, я прекрасно знала, что в других Мирах, это правило является безусловным, о чем Ксину, наверняка, должно быть известно.

– Так ты девственница? – настаивал он.

– Какая тебе разница? – возмутилась я, отпрянув и с подозрением поглядывая на рогатого мужчину, который смотрел на меня уж больно странно.

– Ответь! Это важно, – упорствовал Ксин. – Я видел вашу близость с эльфом, – произнес он практически с обвинением, отчего я ощутила намек на смущение, но упрямо поджала губы, запрещая себе краснеть. – Хочешь сказать, что вы до сих пор так и не стали полноценными любовниками?

– Не твоего собачьего ума дело, демон! – разозлилась я. Этот хвостатый ублюдок совершенно потерял грань дозволенного: выкрал, принудил к сотрудничеству, угрожая жизни Тайлана, подверг куче опасности, и боги его знают, сколько этих опасностей нам еще предстоит. А теперь он имеет наглость еще и лезть в мою личную жизнь???

Не успела я договорить, как мужчина бросился на меня, и уже через мгновение мою шею сжимала широкая ладонь с длинными, когтистыми пальцами, а руки сковал длинный хвост у меня за спиной. Сам мужчина угрожающе нависал надо мной, пристально вглядываясь в мое лицо полыхающими красным глазами и… принюхивался.

Воздуха возле моего лица ему показалось мало, и он отвернул меня, наклонившись к самой шее, шумно втягивая запах с моей кожи. Тяжело дыша, ощутила, как хватка на моем горле ослабла, а ракшас позволил посмотреть на него. Заметила растерянность, злость, досаду и еще что-то странное в его взгляде, прежде, чем Ксин отпрянул от меня так же быстро, как и приблизился.

– Девственница… – произнес он пораженно, покачал головой и криво усмехнулся, прежде чем посмотреть на меня почти с обидой. – Проклятье!

– Ничего не хочешь объяснить? – мрачно уточнила я, садясь ровнее и внимательно отслеживая каждое движение этого припадочного.

– Тебе не понравится то, что я скажу, – покачал он головой, а после опрокинул в себя остатки алкоголя из бутылки. Я настороженно прищурилась, давая ему время сглотнуть это адское пойло. – У нас вырисовывается новая проблема, девочка.