Богиня смерти

Подхватив меня под бедра и заставив обхватить его талию ногами, мужчина понес меня куда-то, не прекращая терзать мой рот своими губами и языком, отчего кровь начинала кипеть в жилах, а привычный холод стал отступать, позволяя ощущать себя живой.

Выяснилось, что меня несли до ближайшей мебели, которой оказался комод. Усадив на него, эльф обнял меня за талию одной рукой, а второй зарылся пальцами в мою прическу, безнадежно испортив ее. На пол посыпались заколки и шпильки, а я ощутила, как мне на плечи упали тяжелые, длинные локоны и запоздало запаниковала.

Открыв глаза, заметила, что Тайлан меня больше не целует, а внимательно разглядывает белую прядь волос, которую я тщательно скрывала вот уже несколько дней от всех.

– Не страшно, – покачав головой, заверила я, обхватывая его лицо ладонями и заставив посмотреть мне в глаза. – Это не страшно, – повторила я, но мужчина лишь сурово хмурился, явно предаваясь нерадостным мыслям. – Я скучала по тебе, – решила я сменить тактику. – Поцелуй меня, прошу… Я так скучала… – задыхаясь и самостоятельно целуя лицо с короткой щетиной, шептала я, жмурясь от удовольствия, просто от его запаха.

Сдавшись, Тай отвлекся и вновь обнял меня. Но теперь в его прикосновениях была такая жгучая потребность, от которой было сложно дышать. Каждый поцелуй, каждый взгляд, каждое слово, сказанное тихим шепотом, было пропитано безудержной жаждой и даже одержимостью.

– Люблю тебя… Девочка моя… Люблю… Мара… Моя Морана… – тяжело дышал Тайлан, лаская мое тело. В какой-то момент, я ощутила его ладонь под своим платьем, пока она медленно поднималась от лодыжки, огладила колено, а после поднялась выше, чтобы на некоторое время задержаться на крае чулок, словно предвкушая следующую вольность. Когда шершавые, мозолистые пальцы, от частой работы с оружием, коснулись обнаженной кожи, посылая по моему телу табун мурашек, я выгнулась в его объятиях, чтобы потереться о твердую грудь занывшими сосками, заключенными в плен корсета и платья.

– Такая нежная, – восхищенно вздохнул он, проникая в мой рот своим языком, дразня и соблазняя поступательными движениями, от которых кружилась голова. В купе с ощущениями широкой ладони, которая уверенными, хозяйскими движениями гладили мое бедро и попку, скрытую бельем, ощущение реальности стало стремительно покидать меня, оставляя лишь потребность в одном единственном мужчине, с кем я не могла быть…

Эта мысль отрезвила, и я насильно отстранила от себя мужчину, пока не зашло все слишком далеко, чтобы напряженным голосом напомнить:

– Ты знаешь правила, Тайлан, – посмотрела я в его потемневшие от возбуждения глаза, которыми могла любоваться вечно. – Мы не можем… – Договаривать я не стала, но этого и не требовалось.

Отметила, как помрачнели и посуровели черты лица эльфа. После, заметила проскользнувший в его глазах упрямый и решительный огонек, что заставил меня напрячься и… предвкушающее облизнуть вмиг пересохшие губы. Обычно такое выражение предвещало нечто волнующее, запретное, опасное, но такое томительно сладкое, воспоминания о котором я смаковала одинокими ночами в вынужденной разлуке.

Пристально вглядываясь в мое лицо, мужчина медленно сместил свою ладонь, дотронувшись развилки между моих ног и погладив меня сквозь белье.

– Однажды ты будешь умолять меня… – пообещал он низким голосом, я же промолчала, ни капли не сомневаясь, что именно так и будет, ведь уже сейчас отчаянно борюсь с  собой, чтобы предательские слова не сорвались с губ.

Придвинувшись ближе, практически вжимаясь в меня своим возбужденным пахом, отчего дыхание сбилось, эльф облизнул мои раскрытые губы, а после просунул ладонь под ткань трусиков, врываясь пальцами между влажных складок. Судорожный всхлип, шире разведенные бедра и до боли сжатые пальцы на краю комода – были ему ответом на откровенную ласку.

Порочно улыбнувшись мне, Тайлан вновь нагнулся к моему лицу, выпивая первый стон, вырванный умелыми движениями пальцев между моих ног. Теряя голову в ощущениях, остро почувствовала жар мужской ладони даже через корсет, когда Тайлан опустил ее на мою грудь и не сильно сжал. Этого было мало, и я подалась вперед, молча умоляя о большем. Словно услышав мои молчаливые мольбы, шершавая ладонь скользнула в вырез платья, обхватывая грудь и сжимая в пальцах болезненно пульсирующий сосок.

Я так скучала по его прикосновениям и ласкам…Тосковала даже по его запаху, голосу и взглядам. Я стала зависима, с тех пор, как он признался мне в своих чувствах на наше с Сети совершеннолетие. Нет, кажется, даже раньше, когда еще совсем ребенком отчаянно ревновала молодого и красивого эльфа, которого считала лучшим другом, к другим женщинам, несмотря на нашу с ним разницу в возрасте. Я помню, как плакала, застав его в объятиях другой. Кажется, мне тогда было всего двенадцать. Поняв в чем дело, Тайлан долго просил у меня прощения, утешал и целовал волосы, когда я хотела совсем иного. Он ничего не был мне должен или чем-то обязан, ведь я была совсем ребенком, а он – молодым парнем, но уже на следующий день Тайлан попросил своего отца и моего папу – Эльтара принять его на службу и отправить подальше от дворца.

После я тосковала в разлуке и нечастых переписках, чтобы через два долгих года встретить вернувшегося эльфа возмужавшим, повзрослевшим и еще более красивым. Он провел со мной два дня, а после напросился на очередное задание и вернулся лишь через четыре года, в которых я с трепетом и скрытой злостью ждала каждое его письмо. Я злилась, обвиняла и даже ненавидела его за такой поступок, думала, что всему виной его нелюбовь к одной вредной, навязчивой принцессе в моем лице.

Затем, когда я стала больше разбираться в мужских взглядах и жестах, вспоминая поведение Тайлана, пришла к мнению, что я ему небезразлична. Но это не успокоило, наоборот, я стала винить его в трусости. И лишь к концу четвертого года до меня дошла одна простая истина – что ему со мной было куда сложнее, чем мне без него. И вот тогда я стала ждать нашей встречи с большим нетерпением, но не для того, чтобы выплеснуться свою злость и обиду, быть может, причинить боль, как мечтала в начале его отъезда, когда ночи напролет плакала в своей спальне. Тогда я ждала его совсем для другого. И на мое день рождение Тайлан был моим самым главным подарком, сам того не понимая.

Тогда, в той беседке, где я с затаенным восторгом и счастьем слушала его признания и просьбы простить, я сама поцеловала того, кого любила так долго и поняла, что пропала. В тот день я попросила его быть моим первым мужчиной, искренне признавшись, что всегда мечтала лишь о нем. И если бы не появление Айне с ее предупреждением…

С тех пор прошло три года, а я до сих пор не знаю, то ли благословлять, то ли ненавидеть крестную за ее появление и предостережение.

От грустных мыслей меня отвлек Тайлан, чуть сместив пальцы и погладив мой вход, но после вновь вернулся выше, массируя комок нервов, заставляя гореть и плавиться в его руках. Мужчина потерся пахом о мое бедро, а мне захотелось вновь ощутить в руке бархатную тяжесть члена и отследить пальцем каждую вздутую вену, фантазируя, какого бы было ощущать его внутри себя.

Послав мужчине короткую улыбку, потянулась и развязала завязки на его брюках, запуская в их недра ладошку и почти моментально отыскав истекающий смазкой возбужденный до каменного состояния член.

Застонали мы оба, и уже увереннее я погладила ствол по всей длине, а после отогнула ткань брюк и белья ниже, чтобы было удобнее ласкать эльфа.

Чувствуя, как ускоряется Тайлан, я повторяла за ним, полностью доверившись умелым движениям эльфа. Уже вскоре, я стала ощущать подступающее наслаждение, которое усиливалось стонами мужчины в мой рот, что возбуждали наравне с ласками.

Корсет уже безнадежно сполз, практически полностью открывая грудь под жадные ласки эльфа, который, оторвавшись от моих губ, опустил голову, чтобы ласкать мои соски горячим языком. Это было так сладко, что не смогло сбить тревожное чувство, которое в последнее время преследовало меня, заставив банально не обращать на него внимания. Самым важным сейчас казалось получить долгожданное удовольствие и разделить его с любимым.