Страница 1 из 13
Ольга Волченко
Пятеро лучших, балерина и хакер. История экипажа
Глава 1
За массивной дверью с табличкой «Приемная комиссия» послышался шум двигающихся стульев, сдержанный разговор. Дверь распахнулась, в холл вышли чем-то озабоченные очень серьезные мужчины и женщины. Они, разбившись на небольшие группы и активно продвигаясь к указателю «Выход», негромко переговаривались.
Только двое пожилых мужчин настолько погрузились в тему заседания, что все еще продолжали стоять у добротной двустворчатой, покрытой темным лаком двери. Тот из них, что пониже ростом, профессор Шульгин, худощавый, с реденькими, кудрявыми с проседью волосами, с цепким взглядом прищуренных глаз, с каждой своей репликой пытался ухватиться или хотя бы тронуть за рукав собеседника, как будто это было главным условием правильного понимания его слов:
‒ Ты уверен, что именно такой типаж нам подойдет?
Его кустистые, все еще черные брови взметнулись верх в ожидании ответа. Не только брови, все лицо было подвижным, и сам он, в отличие от своего друга, не мог долго стоять на одном месте. Он переминался с ноги на ногу, шарил по карманам своего пиджака, видимо, ему ежеминутно важно было знать, что его очки все еще на месте.
‒ Абсолютно! – отвечал второй, высокий, при этом пытаясь отвести руку, дабы не быть пойманным. – Уверен. Только на основе данных Эннеаграммы нам удалось подобрать необходимый состав претендентов. Это весьма эффективный способ определения типологии личности.
Высокий ‒ профессор Николаев ‒ имел примечательную внешность. Несмотря на преклонный возраст, его все еще можно было назвать красавцем. Волосы, брови и маленькие усики были совершенно белыми и неизменно ухоженными. Его особинка – статная, горделивая осанка, и взгляд водянисто-серых глаз, слегка надменный, но всегда глубокий и понимающий. Одеваться любил с шиком, все в нем было ладно и благообразно. Это нисколько не мешало ему быть человеком увлеченным, высоконравственным и душевным.
Сейчас он недоумевающе смотрел на коллегу с высоты своего значительного роста, как бы говоря всем своим видом: ну как же, все человечество уже пользуется этой схемой, а ты все еще в хвосте.
‒ Не соглашусь, – не унимался тот, что пониже, ‒ это повод для дискуссии. Ну, ладно, основная группа пойдет, а №3 и №6 – категорически нет, их кандидатуры я не поддержу. Это безответственно. Речь идет не о каком-то там космическом туризме, речь идет о самой возможности продолжения жизни людей.
‒ Я осознаю всю степень ответственности за свои решения и убежден, что имея материал с подобным генофондом, мы сумеем обеспечить полноценное развитие будущего населения планеты Кмилея.
Пытаясь донести неоспоримые, очевидные факты до своего коллеги и друга, высокий упустил момент, когда тот, кудрявый, все же смог суховатой рукой поймать рукав, и, цепко удерживая его, продолжал проталкивать свою идею:
‒ Да ты не понимаешь, у них «ноль» организованности и знания на «троечку».
‒ Зато индекс здоровья 100%, – говорил высокий, потеряв надежду высвободиться, ‒ у них мощнейшая мотивация! В роду деятели науки, культуры. Да и потом, ведь они пока еще дети. Они еще формируются. Совместное участие в столь жесткой программе их просто заставит быть организованными. Они либо выживут, либо нет, в смысле, вылетят из проекта. – После небольшой паузы он добавил, ‒ да, и насчет знаний на «троечку» ты погорячился. Ты же знаешь, какой индекс IQ нужно иметь, чтобы сюда попасть, да всё ты знаешь! О космосе мечтают особые люди! Те, у кого знания на «троечку», думают о других звездах, которые куда ближе находятся, для этого есть эстрада, ТВ, интернет, там всяких полно. Хочу напомнить тебе, Викентий, одну истину: все знают, что это невозможно, но вот приходит невежда, которому это неизвестно, он-то и делает открытие.
‒ Так ты делаешь ставку на недообразованных, на невежд!?
‒ Я восхищаюсь мечтателями и романтиками! А у «Шестого» есть самое главное – мечта! Замотивированный романтик даст фору любому умнику.
‒ А № 3!? Балерина нам зачем!? Что она может!?
‒ Ну, в данной ситуации балерина ‒ это форма, а вот содержание куда серьезней. С ее упорством можно иглой колодец выкопать.
‒ И все-таки, ты должен знать мое мнение ‒ я буду против. До свидания, коллега Николаев, – поджав губы и отпустив, наконец, чужой рукав, седовласый профессор быстро развернулся и, чуть пришаркивая, энергично размахивая руками, поспешил к лестнице.
‒ А мнение Совета? Решение принимается коллегиально!
‒ До свидания. – глухо донеслось из-за двери.
‒ До свидания, друг Шульгин, ‒ задумчиво проговорил тому вдогонку тихим голосом высокий, машинально разглаживая чуть смятый рукав, затем мельком глянул в одно из многочисленных зеркал холла и, убедившись, что его сорочка и галстук все также безупречны, тоже зашагал к выходу.
Прошел год.
В залитое светом фойе «Центра космонавтики», уставленное разнокалиберными горшками и кадками с растениями, зашел высокий, с иголочки одетый господин, на ходу вежливо здороваясь и улыбаясь гостям. Перед зеркалом он поправил платок-паше, немного выдвинул манжеты с запонками за пределы рукава. Оставшись довольным увиденным, он бросил взгляд на наручные часы и проговорил:
‒ Рита, все ли кандидаты зарегистрировались?
Стоявшая у окна миловидная девушка, кладезь пунктуальности, сообразительности и спокойствия, как говорил о своей помощнице сам профессор Николаев, главный консультант проекта, быстро подключилась к теме:
‒ Николай Николаевич, информация уже поступила, из 12 кандидатов отсутствует только №6.
‒ Держите на контроле.
‒ Он в поле нашего зрения постоянно. Сейчас он на станции «Дубки».
Никита, как только узнал о наборе в отряд детей-космонавтов, начал собирать деньги на поездку. Он никогда и никому не говорил о своей мечте. А его никто из домашних особо и не слушал, все были очень заняты своими делами. Он не обижался. Разве что, совсем чуть-чуть. Понимал, маме, трудно быть внимательной ко всему, ведь ей одной их с братом поднимать. Хорошо, что хоть у того проблемы такие же маленькие, как и он сам. Есть еще прабабушка, но с ней не все так просто. Она в восторге от идеи Никиты стать космонавтом, но помнит она об этом ровно один день. Уже на следующий, его любимая Буля или просто Ба, обнимая правнука, снова задает свой вопрос: «Солнышко мое, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Но это ничего. Зато как интересно с нею мечтать, рассматривая звезды из окна, или слушать удивительные, нескончаемые истории из ее театральной жизни.
Ничто не захватывало Никиту настолько сильно и целиком, и ничто не заставляло так трепетно биться его сердце, как мысли о космосе. На полках его комнаты не было книг Джоан Роулинг или Толкина, все свободное пространство занимала литература о космосе. Парень всегда знал, что он там побывает, но пока не понимал, как это осуществить. И вот он прочитал объявление, разосланное через социальные сети, о том, что запущен сенсационный проект с участием детей, что для реализации замысла был построен и оснащен новейшим оборудованием специальный Центр для подготовки отобранных кандидатов. Задачи у этого проекта просто фантастические, ни много ни мало – полет на космической станции к далекой планете Кмилея. Там, по расчетам ученых, есть признаки атмосферы, по своему химическому составу она близка земной, а, следовательно, там возможна жизнь. На обдумывание был дан год.
«Да что тут думать! Ехать! Просто нестись туда, расшибиться в лепешку, но добиться своей цели!» – едва сдерживая нетерпение, думал Никита. Казалось, за спиной уже были крылья, которые сейчас развернутся и понесут его.
Потом он понял, что крылья расправлять еще рано, что придется ждать еще двенадцать месяцев, так надо, потому что это еще и период тестирования кандидатов. Ему пришлось все это время терпеливо и добросовестно выполнять все задания, направляемые ему из Центра. Как итог, из всех отозвавшихся кандидатов было выбрано два состава по шесть человек. Под номером 6 первого состава был Никита.