Страница 2 из 2
Он шесть часов ехал автобусом, на полдороги выпил двести граммов водки, сейчас клонило в безмятежный сон.
Но оставалось перетерпеть несколько минут прежде, чем окунуться в полное блаженство.
Шум затих.
Вдохнула и выдохнула незапертая дверь.
В комнату хлынула влажная волна, пахнущая шампунем.
В коридоре зашлепали мокрые босые шаги.
–…О-о-ой!!!
Олег Константинович открыл глаза.
В проеме без двери стояло белое тело, одетое лишь в красное полотенце на голове.
Черный треугольник под животом говорил, что немец Лакман оказался женщиной.
2
– Но как же так! Эта Иосифовна, черти бы ее задрали!
– Да уж, наша грудастая кариатида отколола номер, – согласилась незнакомка.
– Как выражаются в определенных кругах, к которым мы, к счастью, не принадлежим, – сказал Волынец. – Рамсы попутала.
Кухня была уютной.
В белом халате, замотанная тем же полотенцем, женщина резала домашний пирог.
На столе дымились чашки, чай она заварила из своих запасов.
– И что она вам сказала?
– Сказала, что в эту квартиру уже заселился Гэ-Лакман с бухгалтерского потока, которого зовут Григорием.
– «Гэ-Лакман» – это я. Лакман Грета Рудольфовна. Собственной персоной и, можно сказать, в собственном соку.
– Волынец, – привстав сказал он.
– А зовут?..
– Олег… Константинович.
– Очень приятно.
Соседка поправила халат, запахнула потуже на груди.
В движении не было нужды, рассматривать там было нечего.
Это Волынец успел понять за секунды, когда обнаженная немка вспыхнула перед ним.
– Вы понимаете, у меня в мыслях ничего такого не было, – виноватым голосом сказал он. – Лакман и Лакман, то ли немец, то ли еврей, по фамилии не поймешь, что вы женщина.
– Вот, поверьте, если бы я пришла заселяться позже и спросила, с кем буду жить, она сказала бы, что О-Волынца, кажется, зовут Ольгой. И я бы тоже ничего такого не подумала, у меня в бухгалтерии есть Лена Волынец, милая девочка.
Женщина рассмеялась.
Судя по всему, она находилась в таком же приподнятом настроении, какое еще полчаса владело им самим.
– Да вы ешьте, Олег Валентинович, ешьте!
– Константинович, – машинально поправил он.
– Ох извините, плохая память на имена, особенно отчества…
Грета Рудольфовна подтолкнула тарелку с большим куском пирога – кажется, грибного.
– Так о чем бишь я… – она провела ладонью по лбу. – Ах да… Квартирка чистенькая, но холодильник не мыли со времен Александра Великого, надо быстро съесть, не то провоняет.
– Пирог знатный, да.
– А вы кто, Олег Константинович? По виду не бухгалтер.
– Нет, не бухгалтер. Я вообще не знаю кто. Учусь… – Волынец невесело усмехнулся. – На маркетолога. Хотя убей бог, если понимаю, что это за профессия. И есть ли такая вообще. Но начальство требует второго высшего, как бы по профилю, грозится взять молодого…
Слово, которое рвалось наружу, казалось неприемлемым в диалоге с незнакомой женщиной.
–…С дипломом. А в миру я инженер-гидравлик. Работаю в фирме, бывшей государственной.
– Заместителем директора, – сказала Грета Рудольфовна.
– Как вы догадались?
– Потому что директора в вашем возрасте уже ничему не учатся, сами учат кого угодно… Сколько вам, кстати?
В речи женщины отсутствовали переходы, это забавляло.
– Скоро сорок семь.
– Хорошо сохранились.
– Насчет директора вы правы, – он кивнул. – Предприятие торгует оборудованием, всяким разным Как оно организовалось, я стал замом по экономике. Им, должно быть и на пенсию уйду…
Олег Константинович вздохнул.
–…Если, конечно, уйду и если она к тому времени еще будет.
– А мне сорок пять, – Грета Рудольфовна непонятно покачала головой. – И…
Она не договорила, села, закинув ногу на ногу.
Махровый халат не имел пуговиц, держался лишь поясом. Полы разошлись, круглое колено взглянуло на Волынца.
Он быстро отвел глаза – женщина успела заметить, прикрылась.
Это получилось плохо, ноги Греты Рудольфовны казались двухметровыми и заняли всю кухню.
Устав бороться с халатом, который не был рассчитан на ношение при постороннем мужчине, она придвинулась вместе со стулом, заслонилась краем стола.
Волынец подумал, что действие напоминает подростковую игру, абсолютно ненужную в их возрасте и в данной ситуации.
– Сорок пять… – повторила она, глядя в окно. – Осень жизни. Хоть и говорят, что ее, как осень года, надо благодарно принимать.
С девятого этажа тополевая посадка на краю квартала казалась сплошной желтой массой.
В самом центре виднелось дерево другой породы – высокое и еще зеленое.
– Вы тоже хорошо сохранились, – сказал Волынец, хотя так не думал.
Грета Рудольфовна выглядела на свой возраст, если не больше.
Голая она выглядела белой, в халате поблекла, колено казалось желтоватым.
Хотя это не интересовало.
Он устал от суеты, а отдых откладывался.
Третья сессия не задалась точно так же, как и первые две.
Не переведя дух, даже не помывшись, предстояло снова решать жилищные проблемы.
Олега Константиновича грызла досада. Неудачная соседка, кажется, подобного не испытывала.
Впрочем, она заселилась сюда первой и уходить должен был он.
– Я на самом деле тоже инженер, но уже сто лет как бухгалтер, с недавних пор главный, – заговорила Грета Рудольфовна. – Работала и работала и все было прекрасно. Но сейчас комбинат выкупили москвичи. Все молодые, молоко на губах не обсохло, но командуют так, что только сабли сверкают. И та же история – заменят молодой, если не будет нужного диплома. Когда оказалось, что надо учиться, думала – повешусь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.