Страница 18 из 30
Павел только дважды отвлекался, чтобы позвонить адвокату Фрейдзону Науму Давидовичу. В третий раз Дроздову повезло – адвокат Фрейдзон снял трубку. Павел представился, вкратце обрисовал суть проблемы, На что адвокат заявил, что у него масса клиентов по уголовным делам и очередь к нему может быть на год, если не больше. Однако когда Павел сообщил, что он обращается по рекомендации своего друга Прохора Ковалева, Фрейдзон буквально преобразился, очень доброжелательно пригласив лейтенанта к себе домой сегодня, часа через полтора.
Не теряя времени, Павел быстро собрался и попрощался с гостеприимными хозяевами. Карасева вышла на лестничную площадку, чтобы персонально проводить симпатичного лейтенанта. Дроздов же внезапным порывом нежно обнял Юлию обеими руками и крепко поцеловал ее в губы.
– Паша! Ты что? Совсем очумел! Я же замужняя дама! – с деланным возмущением воскликнула Юлия, помахав ему рукой на прощание с очаровательной улыбкой.
По дороге Павел переживал свою выходку, навеянную мотивами картины известного французского живописца XVIII века Фрагонара «Поцелуй украдкой», немного удивляясь своей дерзости. С другой стороны, он все-таки командир РККА, который не может и не должен быть размазней.
Дроздов, как он и обещал, подъехал к адвокату Фрейдзону в точно назначенное им время. Наум Давидович встретил лейтенанта РККА как дорогого и близкого родственника. Прочитал рекомендательное письмо Ковалева, внимательно выслушал рассказ Павла по делу Константина Карасева и сказал, что немедленно приступит к нелегкой процедуре освобождения пострадавшего из мест заключения. Но для этого ему предстоит проделать очень большую работу, которую для Прохора он мог бы сделать ее и бесплатно. Однако, для того, чтобы дело изначально имело законный порядок на счет адвокатской конторы необходимо в недельный срок внести аванс в размере 300 рублей, а затем, как минимум, еще 900 рублей. От Юлии Карасевой надо получить подробное заявление, по сути предлагаемого к пересмотру дела, заключить с ней соответствующий договор, получить от нее необходимый авансовый платеж на адвокатские услуги и выполнить еще ряд обязательных формальностей. Весьма важно, по мнению Фрейдзона, обеспечить необходимую доказательную базу. Следует добиться пересмотра уже закрытого уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам – а это сделать будет очень нелегко. Прежде всего, надлежит обеспечить и организовать серьезную техническую экспертизу этого рокового для Константина плаката, получить объяснительные записки от всех членов комиссии, принимавших плакат, а также заявления всех проходивших по делу свидетелей. А для этого надо заручиться решениями судебных и иных разрешительных органов.
Затем Фрейдзон с помощью своей супруги Софьи Ароновны организовал для уважаемого гостя торжественное чаепитие, на котором объяснил причину своей признательности и благодарности Прохору Ковалеву. Лет 5 назад Фрейдзон серьезно помог Ковалеву с необходимой юридической регистрацией его огромного домовладения. А Прохор Ковалев, в свою очередь, убедил Наума Давидовича обязательно поставить в квартире две входные двери. Первая дверь была сделана железная с глазком и очень прочной цепочкой. Вторая же дверь тоже была прочной, изготовленной из дубовых двухдюймовых досок, утепленная и с такими же надежными замками и задвижками. Материалы и мастеров – умельцев для этой работы заказал тоже Прохор. Фрейдзон только оплатил соответствующие очень немалые счета мастерам за качественно выполненную работу.
То, что эти затраты были не напрасны, выяснилось уже через несколько месяцев, когда на квартиру адвоката была совершена попытка дерзкого разбойного нападения. Банда отморозков – антисемитов собиралась не только ограбить адвоката Фрейдзона, но и отомстить ему, а возможно, и убить за то, что младший брат главаря этой банды угодил на нары на 20 лет с подачи Наума Давидовича.
Как-то вечером в квартире Фрейдзона раздался звонок. Софья Ароновна подошла к двери и спросила, в чем дело, кто там? Посетительница – сообщница бандитов назвалась соседкой по парадной и попросила немного соли взаймы. Наивная супруга хотела уже снять цепочку с железной двери, но быстро подскочивший к двери Наум Давидович успел вовремя остановить ее. Снаружи дверь рванули сильные мужские руки, но стальная цепочка преградила путь грабителям, одного из которых Фрейдзон сразу же опознал как старшего брата осужденного преступника. Бандиты хотели перекусить стальную цепочку специальными пресс-кусачками на длинных ручках, но как они ни старались, цепочка из прочнейшей легированной стали им не поддалась. Наум Давидович тогда быстро захлопнул и закрыл на все замки и задвижки вторую дубовую дверь и кинулся к телефону вызывать милицию. Банд группа, поняв, что налет в этот раз не удался, немедленно ретировалась.
Приехавшая милиция, составила акт и протокол, и напомнила, что необходимо соблюдать осторожность (непонятно для Фрейдзона, или для самой милиции) и отбыла восвояси, заявив, что «если нет тела, то не может быть и дела». Своим проницательным умом Наум Давидович понял, что милиция в данном случае имела в виду именно его, чуть было не ставшим «неодушевленным» тело, А это значит, что пока адвокат Фрейдзон жив, он милиции не интересен.
– А когда я умру не своей смертью, то наша доблестная милиция уже для меня нафиг будет не нужна, – логично рассудил Наум Давидович, набирая телефон Прохора. В результате и получаса не прошло, как Ковалев примчался на своем железном коне. В проблему «въехал» сразу же, уточнив личности и места возможного нахождения членов бандитской группы, а адвокату заявил, что с «бандерлогами» он разберется.
И действительно, слесарь Ковалев так «разобрался» с налетчиками, что вся троица уголовников и еще их двое случайно попавших под его тяжелую горячую руку дружков оказались в больнице с травмами средней и легкой тяжести, хотя нельзя сказать, что бандиты не пытались оказать русскому богатырю сопротивления. Еще как пытались. Но на них со стороны «простого слесаря» обрушился такой мощнейший каскад ударов боевого карате, что не оставил им ни малейшего шанса. Прохор потом дал понять всем членам банд группы и примкнувшим к ним субъектам, что им очень повезло, что в день расправы у него было на редкость хорошее, миролюбивое настроение, в результате чего все попавшие под его стальные кулаки, все-таки остались живы.
В конце этого показательного и в высшей степени немилосердного избиения банд группы, Ковалев очень проникновенно им заявил, что если его друг Наум на них пожалуется еще раз, то он весь их гадючник разорвет как Тузик грелку, а их самих сделает тяжелобольными инвалидами на всю жизнь или вообще замочит насмерть.
Фрейдзон вообще обратил внимание, что после мер, принятых Ковалевым, в правоохранительных органах к нему стали относиться гораздо уважительнее, а уголовный контингент даже стал несколько заискивать перед безобидным адвокатом. Проницательный и умудренный жизненным опытом адвокат Фрейдзон не случайно считался лучшим специалистом в своей области и хорошо разбирался в людях. Ему не составило труда понять, что за Прохором Ковалевым стоит какая-то очень серьезная тайна, немереное богатство, и огромная, непонятная для него сила и власть, которая им искусно камуфлируется наигранной веселостью и простодушием от всех посторонних.
5 сентября Дроздов получил от «Атоса» и его жены Валентины очень тревожное письмо, в котором сообщалось, что 30 августа пошла в лес за грибами и не вернулась Даша – младшая сестра Валентины. Пока поиски не дали никаких результатов, хотя искали очень тщательно с большим привлечением народа и служебно-розыскных собак. В этом письме была большая просьба, чтобы Павел подключил свою острую чувствительность и сообщил бы главное – жива Даша или нет? Дроздов сосредоточился, стараясь сконцентрироваться на этой проблеме, о которой постоянно думал. Но никаких сведений из своего подсознания так и не получил. Тогда Павел показал это письмо Прохору Ковалеву. И тот, поразмыслив, сделал Дроздову укол нейролептика. А потом когда Павел пришел в себя, то заявил, что Даша жива и он ее видел в каком-то помещении в замкнутом пространстве. Обо всем этом 9 сентября лейтенант РККА Дроздов написал Коженковым и как мог, успокоил их, сообщив, что Даша жива, и кто-то ее удерживает в неволе.