Тридцать девять недель

- Можете даже не думать об этом, ваше высочество, - холодно ответил он. - Милостивый государь дал четкие распоряжения насчет мистика Алориуса. Этот ублюдок просидит в камере до конца жизни, и никто не сможет навестить его.

- У меня с вашим братом был договор, - поспешила напомнить Сисаль. - Он поклялся, что у меня будет возможность встретиться с мистиком, когда я стану его женой!

- А при чем тут я?

- Диар де Тарган не спешит выполнять часть своей сделки.

- Жаль это слышать, - усмехнулся советник. - Но я не пойду против брата. Хотите встретиться с Алориусом? Идите и убедите в этом своего мужа. Здесь я ничем не смогу помочь.

Сисаль чувствовала неприязнь в его словах. Что-то изменилось с момента их последней встречи, когда они еще были друзьями. И она начала подозревать, что это не просто злость за убийство племянника. Даже Диар де Тарган смирился и согласился, что Малкир обрел покой. Так, почему же советник не может этого понять? Или же дело вовсе не в этом?

- Мне пора вернуться к работе.

- Советник, чего вы хотите? - бросила вслед Сисаль, и он застыл возле двери. - Даймон… пожалуйста… - прошептала она, вцепившись в его широкие плечи. - Скажи, чего ты хочешь? Я могу быть… благодарной…

Внезапно он схватил ее за горло и повалил на бюро, где лежали кипы бумаг:

- Решила соблазнить меня, ведьма? - яростно прошипел он. - С моим братом не получилось, и ты переключилась на меня?

- Мне казалось, что мы с вами всегда были близки, - ответила она, распутав розовую ленточку. Ее огненно-рыжие волосы рассыпались по столу, и Сисаль улыбнулась. - Я всегда считала вас хорошим человеком и преданным другом, Даймон. Если хотите убить меня, пусть будет так. Я не стану сопротивляться.

Крепко сдавливая шею, Даймон зарычал, ослабил хватку и одним взмахом руки разорвал корсаж платья королевы, оголив ее упругие груди. Они прижались друг к другу, и языком Даймон приоткрыл ее губы. Она прильнула к нему, предлагая попробовать запретный плод, который он мечтал надкусить все эти годы. Ее губы ласкали его, ее язык снова и снова проникал в его рот. Советник, опустившись ниже, взял жену брата за талию и стал сосать ее грудь. Сисаль тихонько стонала, сдерживаясь из последних сил, чтобы их никто не услышал. Эти характерные звуки возбуждали его. Он приподнял голову и стал ласкать другую грудь, покусывая набухший сосок.

- Даймон…

Он продолжил эту сладкую пытку.

- Даймон, перестань истязать меня, иначе нас услышат.

- Хочешь остановиться?

- Нет, я не хочу останавливаться, - призналась Сисаль, задрав ноги. - Но нам нужно поспешить, пока никто не увидел.

- Ты права. - Даймон залез руками под пышные юбки королевы, которых на ней было штук пять, стащил с нее панталоны и приспустил штаны.

Сисаль выгнула спину, чтобы встретить его. Он с легкостью вошел в нее, погрузившись во влажное, горячее лоно, о котором он думал и мечтал все это время. Она сильно закусила нижнюю губу, чтобы не закричать, и Даймону показалось, что он причинил ей боль. Советник хотел остановиться, но она вцепилась в широкие плечи руками, не отпуская его, сомкнув ноги у него за спиной.

Ее бедра ритмично двигались ему навстречу. Даймон взял ее голову обеими руками и впился в ее губы долгим, страстным поцелуем, с каждым толчком проникая все глубже и глубже. Сисаль сдерживала себя из последних сил, стараясь не шуметь, чтобы любопытные служанки не заметили, чем она занимается с братом короля. Вот только бюро, на котором она лежала, ходило ходуном и скрипело от каждого пылкого движения советника, словно в любой момент могло развалиться на части. В миг апогеи она выпучила глаза и забилась в конвульсиях, которые передались и ему.

Сисаль лежала под ним, не двигаясь, но он слышал, что учащенное дыхание постепенно успокаивается.

- Ну вот, - пробормотал Даймон, - теперь нас обоих ждет виселица.

- О чем ты говоришь? - спросила Сисаль, когда он отступил, чтобы надеть штаны.

- Мы совершили страшный грех. Я и королева… Всеотцы, гореть мне теперь на костре…

- Как глупо, - промурлыкала Сисаль, поправляя порванный корсаж платья. - Поверьте, советник, костер не самое ужасное, что может произойти. В империи Домин, например, неверных супругов подвергают оскоплению. А это намного ужаснее.

- Откуда вы знаете?

- Видела, как развлекается бабушка, когда наказывает наложниц.

- Хотите сказать, что она прямо при вас кастрировала мужчину?

- Почему же мужчину? - усмехнулась Сисаль, натягивая панталоны. - Женщину.

- Разве это возможно?

- Советник, когда речь заходит о моей бабушке, можно забыть о слове невозможно. Если она хочет наказать, она сделает это голыми руками.

Даймон подошел к окну, пока королева пыталась поправить платье, которое он безвозвратно испортил.

- Я нарушил все законы, - пробормотал он. - Сначала падшие женщины, а теперь и сама королева… Что я наделал?

- Откликнулись на зов сердца.

- Даже если так, в глазах брата я стал предателем.

- Если только он об этом узнает. А этого не будет, потому что я не собираюсь умирать.

- И чего вы хотите? - спросил он. - Начнете меня шантажировать, чтобы я сопроводил вас в казематы?

Сисаль лукаво улыбнулась:

- Помните место у ручья, где я читала, пока ждала возвращения Малкира?

- Да, конечно.

- Встретимся там через два дня.

- Зачем?

- Хороший вопрос, не правда ли? - тряхнув огненно-рыжими волосами, Сисаль подвязала ленточку. - А теперь простите, советник. Я должна незаметно добраться до спальни и переодеться, чтобы не вызвать подозрений.

Сисаль выскользнула из кабинета, незаметно пробралась в комнату, в которой жила несколько лет, нашла в старом сундуке одно из своих платьев и переоделась. Потом она вышла во двор, обратив внимание, что советник смотрит на нее из окна, спряталась от него в палантине и поехала во дворец.

Прибыв ко двору, Сисаль первым делом прошла в свои покои и привела себя в должный вид. Она умылась, расчесала взъерошенные волосы и переоделась, сменив нижнее бельё, которое пропиталось мужским потом и семенем. Потом она надушилась духами и спросила у прислуги, чем занят король.

- Милостивый государь обедает в саду, ваше величество.

Сисаль вышла из комнаты, вспомнив обжигающие губы советника, что ласкали её груди. От этих воспоминаний она вздрогнула и улыбнулась, прекрасно понимая, что совершила страшный грех. Это и возбуждало её.

Она пришла в сад и увидела, как Диар де Тарган сидит за столом и обедает олениной. Покой монарха охраняло несколько стражников.

- Оставьте нас, пожалуйста! - приказала Сисаль, и солдаты со служанками вышли из сада.

- Где ты была? - спросил у неё Диар де Тарган.

Сисаль обошла стол, провела рукой по плечам мужа и, убедившись, что вокруг никого нет, села к нему на колени.

- Встречалась с вашим братом, милостивый государь, - ответила она, повиснув у него на шее. - У нас состоялся разговор, во время которого я поняла, что Даймон де Тарган обвиняет меня в смерти племянника.

Диар не мог нормально пообедать, потому что ему мешала жена. Но он не стал прогонять её. Вместо того чтобы доесть, он посмотрел на неё и заметил красные пятна на шее.

- Что случилось? Даймон обидел тебя?

- Нет.

- Не ври королю, женщина! Я ведь вижу, что ты что-то скрываешь.

- Ну... - нехотя призналась она, - советник схватил меня за шею, когда выставил за дверь.

- Идиот!

- Не злитесь на брата, милостивый государь, - заботливо прошептала она. - Ему очень тяжело справляться с утратой.

Диар де Тарган нахмурился, но не успел он открыть рот, как Сисаль провела пальцами по его груди и, опустившись ниже, засунула руку в штаны. Король был приятно удивлён настойчивости молодой королевы. В нем проснулась прыть, что начала выпирать из штанов. Каждое прикосновение нежной ладони пробуждала животные инстинкты.

- Что ты задумала? - спросил он, облизнув пересохшие губы. - Думаешь, твои действия заставят меня передумать и позволить тебе встретиться с мистиком Алориусом?