Страница 5 из 18
– Эрида… – повторила девушка и сосредоточенно наморщила лобик. – В моем мире, кажется, именно так и звали богиню Хаоса. В греческой мифологии.
– Все верно. Хаос един везде, Иза. На все миры, так как именно здесь, в Тартаре, они и создавались. А Тартар – тот же Хаос, который капризная стихия сдавала другим божествам в аренду для создания своих домов. Это продолжалось, пока те не стали наглеть и не вынудили Хаоса самого стать богом. Тогда Эрида объявила Тартар своей территорией и своим королевством. Негодующие были… но не долго. Эрида, как и все женщины, была быстра в решениях. Кстати, она поступила довольно умно, так как продемонстрировала всем остальным, что с ней лучше не связываться. Но продолжала делать исключения, позволяя создавать новые миры, а в качестве платы брала энергию живущих в них существ, когда остальные были вынуждены питаться поклонением. А это большая работа, должен заметить, – заставить кого-то тебе поклоняться. Это поклонение еще и поддерживать нужно, так как оно, как и все в этом мире, имеет свойство прекращаться.
Я прошелся до ближайшей нерабочей арки и провел по ней пальцем. Удивительно, но отчетливо помню, к какому миру каждая арка относится. Словно все произошло вчера.
– Все вроде бы были довольны. Но проходили века, божества все множились и множились. Одних только богов и богинь Огня было штук триста. А богиня Хаоса по-прежнему одна, и с появлением каждого нового мира она становилась все могущественнее, – заметил я со злой улыбкой. – Ты ведь понимаешь, что это не могло никого не задеть? Стихии такие капризные и не терпят большой конкуренции. Всегда нужно чем-то выделиться, – задумчиво произнес я и перевел взгляд на девушку. Она внимательно слушала меня, но, судя по напряженному взгляду, понимала, что ничем хорошим это не закончится. Умница девочка… это радует. – Это понимала и сама Эрида, как и то, что нельзя единолично владеть такой мощью. В отличие от меня, осознавала всю ответственность наличия этой силы. И решила передать ее часть другому. – Иза проницательно прищурилась. – Оставалось только определиться, с кем ее разделить. Она присматривалась к окружающим богам, но даже самые, на первый взгляд, достойные ее не вдохновляли. Потому ей пришла в голову, казалось бы, идеальная мысль: родить своего приемника самостоятельно. – Девушка дернулась и посмотрела на меня расширившимися от шока глазами. – А что, очень удобно! Как говорится: «Хочешь сделать хорошо – сделай это сам», – засмеялся я, но смех быстро сошел на «нет». – Так Эрида выбрала себе фаворита и сделала из него своего любовника. Тот на радостях решил, что сильнейшая из богинь оценила его достоинства и решила сблизиться с ним, а там, глядишь, и бонусами в виде части собственной силы одарит. Но ошибся. Эрида оценила его достоинства, но лишь как потенциального отца, о чем самому богу, естественно, не сообщила. Как только поняла, что ждет ребенка, она вышвырнула божка из своей жизни и постели за ненадобностью, как отработанный материал. Божок обиделся и затаил злобу, так как, помимо далеких планов, успел возгордиться и рассориться со многими своими прежними союзниками, – добавил я с глумливой улыбкой. – А после с еще большей ненавистью наблюдал, как Эрида вынашивает его ребенка, не скрываясь, не таясь, а его самого не замечает в упор. Вскоре появился я. И вот тут Эрида совершила несколько ошибок. Помимо того, что не скрывала своего положения от других, она решила вначале вырастить и воспитать достойного приемника, прежде чем делиться с ним энергией. Роды значительно ослабили ее. Она полностью сосредоточилась на ребенке, от чего не заметила угрозы.
Я замолчал, а эльфийка с тревогой тихо спросила:
– Она умерла?
– Богом нельзя родиться, Иза. Им можно только стать. И для этого есть два пути: добровольно передать силу другому или насильно – посмертно. Только бог может убить бога. Но не стихию. И тогда потерянная, ослабленная, без физического тела она торопится поселиться в ближайшем подходящем сосуде, – пояснил я ей. – Тот бог не воспринял десятилетнего мальчишку как реальную угрозу, хотя должен был убить. Но не убил. Может решил оставить на потом… Не важно. Но напав из-за спины, стоя над умирающей богиней, он сильно удивился, когда появившаяся из тела покойницы стихия метнулась в испуганно прячущегося мальчишку, – грустно улыбнулся я, вспоминая последний взгляд угольно-черных, выразительных глаз матери.
– Кто этот бог? – тихо спросила Иза с тщательно скрытой яростью и бешенством.
– Прости, душечка. Это секрет. Не могу произносить его имя. Таковы правила. – Девушка досадливо отвернулась и в ознобе обхватила себя за плечи. – Я бы умер тогда. Еще слабый, неспособный контролировать стихию, проигрывал во всем матерому, опытному божеству. Хаос позаботился обо мне и спрятал, выгнав остальных богов из Тартара, и сделал его неприступной крепостью. С того момента вход другим божествам на его территорию был закрыт. И миры более не создавались. Некому было, так как я никогда подобным не интересовался, – бесстрастным голосом продолжил я.
– Я рос, как и ненависть во мне. Не слушал Хаоса, поступал, как мне вздумается, упиваясь своим могуществом, пока не решился на месть. Должен был подготовиться… но не стал, уповая на свою силу, хотя должен был понимать, что сила перед опытом – ничто. И меня провели. – Я дернул щекой в раздражении. – Тот бог тоже не забыл ни унижения Эриды, ни меня, того, кого Хаос предпочел ему. И от своей затеи заполучить Тартар он так и не отказался. Но стал поступать тоньше. Обосновался в Елейе среди других божеств и чувствовал себя замечательно и беспечно, стараясь тем самым спровоцировать меня на конфликт. При случае и без он упоминал о том, что смог убить саму Эриду… но прежде трахал ее в свое удовольствие. И я повелся. Как сопливый дурак, – рявкнул и в бешенстве ударил по стене. Иза испуганно дернулась, но не убежала, а я пожалел о своей несдержанности. На удивление, почувствовал укор, исходящий от Хаоса. – В правиле Хаоса о том, что мир не умрет без последнего бога, была большая такая дыра-лазейка. Он не уточнял, кем именно должно оказаться это божество, – сокрушенно покачал головой, вспоминая свою тупость. – Хаос предупреждал меня… Точнее, пытался, но я не слушал, ослепленный злостью и жаждой мести. А когда все же шагнул в Елей, то понял, что меня ждали. Тому богу было известно, что он не справится со мной: не та весовая категория. Потому решил взять меня измором. За несколько лет тайно подговорил всех местных богов покинуть Елей, как только я вступлю в него. Даже Айне. Но ее тоже обманул, хоть она и не желает в этом признаваться. Я пришел гораздо позже, чем дроу и эльфы отказались от своих богов. Гораздо позже. Тогда, как и сейчас, моим именем лишь прикрывались, как ширмой, создавая войны и конфликты. Когда я вступил в Елей, ушли не только боги, но и большая часть населения, а я остался там взаперти.
– А Тартар?
– Он вне миров. Это часть меня. Часть Хаоса. Тартар стал моей крепостью и укрытием. Но временным. С уходом Айне население Елейя стало медленно, но верно умирать. А я, соответственно, терять свою силу. Тартар, который так же не может существовать без подпитки, стал паразитировать на мне, отнимая те крохи, что получаю сейчас просто для поддержания нерушимости. Да, как только население Елейя погибнет, смогу воспользоваться возможностью проскользнуть меж мирами, пока Елей будет угасать, так как поддерживать еще и его не смогу. Сил на создание других рас у меня нет. Но, вероятно, не доживу до этого момента. По задумке бога, я должен ослабнуть настолько, что тот без труда сможет прорваться в Елей и убить меня. И на этот раз, уверен, он позаботится, чтобы поблизости был только он. И даже Тартар не станет достойной преградой. Он уже справляется из последних сил, – закончил я и с натянутой усмешкой повернулся к девушке.
– Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему не могу рисковать тобой. – Я посмотрел на нее и дотронулся до лица Изы ладонью. Она мне это позволила, смотря на меня большими фиолетовыми глазами. – Если все получится, вернется Айне и я не буду скован этим миром, снова верну себе могущество и силу. И не буду умирать. Медленно, мучительно долго угасать в ожидании смерти. Это больно, Иза, и очень страшно. Потому, если понадобится, закрою тебя в Тартаре за семью печатями, но не потеряю. Просто не имею права на это.