Страница 1 из 8
Виктор Шендерович
Среди гиен и другие повести
Художественное электронное издание
Художник – Валерий Калныньш
© В. А. Шендерович, 2022
© «Время», 2022
Среди гиен
Маленькая московская повесть
Это нельзя изменить, но это можно презирать.
1
– Смотри, – сказал один из них.
– Ох, ни хера себе, – сказал другой.
– Я, мля, думал, почудилось.
– Ага…
Они сидели на углу Бронных, за правильным столиком на террасе. Кальян тоже был правильный, на дыне с кокосом, и через пару затяжек увиденное Чумаковым растворилось, ушло… Но снаружи раздался голос.
– Это ведь гиена, да?
– А? – Это ведь была гиена?
За соседним столиком сидела телка с лишними губами. Пластика не пришлась ей впору. Чумаков чуть не сказал это, но успел затормозить.
– Гиена.
– Прикольно, – сказала телка.
– Ну, – согласился Чумаков.
– В «Короле Льве» такие были.
– Ага.
Телка пригубила свой просекко, поставила бокал и протянула руку.
– Меня Лианой зовут.
– Очень приятно, – сказал Чумаков, соображая, приятно ему или нет. – Матвей.
Рука была ухоженная. И грудь вроде красивая, и ноги есть. Но лень возиться. Кальян лучше.
– Слышь. Откуда тут гиены? – спросил Гордей. Он не курил уже, а задумчиво смотрел перед собой. – Никогда не было.
– Кстати, да, – согласился Чумаков. – Это Гордей, – сказал он Лиане.
– Лиана, – сказала Лиана.
– Губы не удались, – сказал Гордей.
– Во дурак, – сказала Лиана.
Гордей заржал. Девица отвернулась. Потом повернулась и сказала громко:
– Идиот!
Из-за соседних столиков посмотрели.
– Ну ладно, все! – сказал Матвей Чумаков – им и ей, разом. Два раза он повторять не любил, такой был человек.
– Откуда гиены-то? – повторил Гордей конкретно.
– Че он говорит-то? – истерично крикнула девица, обращаясь к ресторану.
– Завел кто-то, – подумав, сказал Чумаков про гиену. – Вместо собаки.
– Херовая шутка. А сам где?
– Потерялась, – сказал Чумаков и понял, что сказал ерунду.
– Глобальное потепление, – сказал лысоватый со значком депутата на голубом костюме.
– И что?
– В каком смысле?
– Ну при чем тут.
– Потеплело, они и пришли.
– О-па!
Последнее относилось к гиене. Она прогулялась по Большой Бронной, вернулась и села через дорогу от ресторана, у дома, где жил Святослав Теофилович Рихтер. Ныне, задрав ногу, тварь тщательно вылизывала гениталии.
– Счастливая, – сказал Гордей. – Во как завелась.
Из ресторанного нутра вышли официанты и пара посетителей. Они рассматривали теперь эту картину – гиену, увлеченную процессом, остолбеневших прохожих и бритого детину-охранника: растопырив руки, тот сооружал обходной маршрут к джипу для своего босса, вышедшего некстати из итальянского ресторана «Академия», что напротив.
Босс был в пижамных полосатых брюках и при девице.
Из-за угла прямо на гиену выкатился маленький чел с айфоном – та коротко огрызнулась, вскочив. Чел взвизгнул, отпрянул и вместе со своей доской воткнулся в каменную грудь охранника.
Официант с зачесом под Рональдо рассмеялся. Лысоватый со значком, не отрываясь от зрелища, поднял руку и пальцем поманил кого-нибудь освежить бокал.
Гордей с Чумаковым курили по соседству и тоже смотрели.
– Не, ну прикинь, – сказал Гордей.
Гиен видели уже на Тишинке и Малой Дмитровке – деловыми подпрыгивающими походочками они трусили мимо притихших мамаш и офигевающих клерков.
В полиции начали звонить телефоны. Звонивших попросили не кричать, поинтересовались, есть ли трупы, и велели позвонить, когда будут.
В тот же день две твари зашли во двор Консерватории и легли в теньке за спиной у Петра Ильича. Было очень жарко, и одна, полежав, пошла на поиски воды. Войдя в «Кофеманию», гиена индифферентно выслушала человеческий крик, потрусила вглубь помещения и вылакала опрокинутую кем-то с перепугу литровую бутылку «Эвиан» с газом. Прислушалась к ощущениям, подняла хвост, ощутимо пернула и пошла на выход.
Ее товарка по Брему ближе к выходным облюбовала зачем-то парфюмерный бутик в Столешниковом. (Странный выбор для животного, согласен, но я же не этолог, я только рассказываю, как было.)
Когда гиена пропахла шанелью, а посетители гиеной, менеджмент сделал попытку поговорить с полицией, услышал все то же самое – и погнал тварь своими силами. Здоровенная самка, подпитанная электрошокером, с визгом выскочила вон и скуля поскакала по Петровке, через двойную сплошную, в сторону прокуратуры, под гудение машин и крики человеков.
Утром в бутик пришли из Следственного комитета. Старший следователь Порев был костист, мословат и лицо имел треугольное. Были опрошены сотрудники и изъят электрошокер, с менеджера Кузьминой взята подписка о невыезде.
Охранника Янбаева пришедшие увезли с собой, и больше о нем никто не слышал примерно с месяц, да и потом ничего хорошего.
На осторожный вопрос Кузьминой, откуда в Следственном комитете узнали про гиену, старший следователь Порев ответил «от верблюда» и визгливо захохотал.
Поджарые африканские собаки потихоньку осваивались в городе, а по ночам заполняли Москву, предпочитая престижные районы в пределах Садового кольца: пруды, бульвары, элитные кластеры… Передвигались небольшими плотными группами, и один остроумный господин на Пречистенке, проводив взглядом отряд крупных тварей, смешно пошутил, что это похоже на патруль.
Бодрый пятнистый молодняк заигрывал с прохожими, покусывая иногда вполне ощутимо, но обижаться на детей было бы странно. Впрочем, когда у старой актрисы Кузовой в Брюсовом переулке африканские гости затеребили, играючи, насмерть собачку пекинес, общественность среагировала немедленно. По ТВЦ даже рассказали об этом неприятном случае и напомнили: собак надо выгуливать на поводке! Что за правовой нигилизм?
Ночной плач и хохот гиен не добавляли сна ни счастливым обитателям Патриарших прудов, ни славным жителям Сретенки, а впрочем, добавили им немало толерантности – лежа в темноте с открытыми глазами, москвичи размышляли теперь о сложных отношениях природы и цивилизации…
Иногда твари забывали уйти под утро и, пованивая, продолжали валяться всем прайдом поперек тротуаров. Люди обходили их с осторожностью, боясь потревожить покой животных.
Некстати потревоженная гиена могла цапнуть всерьез, и это знали уже все.
Однажды полиция приехала на вызов, потому что тварь таки укусила спросонья дизайнера Петю Штапуро. А кроме гиен и ментов, все в городе знали, что Петя сидит на заказах из администрации. Он так и сказал: вы наведите обо мне справки-то. Полиция навела справки и приехала, хотя трупа еще не было.
Приехавшие попросили Петю описать гиену.
Петя в ответ поинтересовался, не омудели ли они часом. Как можно описать гиену? Старлей полиции внимательно посмотрел Штапуре в глаза и попросил следить за речью, пообещав в следующий раз применить табельное оружие.
Поняв, что старлей не в теме, Петя поставил раздраженный вопрос в более общем плане. Он спросил: что за херня происходит? почему гиены в городе?
В ответ полицейский предложил обращаться с этим вопросом в мэрию, с чем и уехал, предупредив, что дело об укусе – чистый висяк, потому что гиены все на одно лицо и фиг кого опросишь, а у нас правовое государство и презумпция невиновности.
В мэрию про африканскую напасть написали, конечно, многие – и всем писавшим в установленный срок пришли ответы с благодарностью за внимание к проблемам городского благоустройства и рекламой велопроката и каршеринга.