Мото (ЛП)

Господи, их двое. Это просто чертовски несправедливо по отношению ко всему женскому населению и женским прелестям.

После душа забираюсь в постель совершенно голая и слишком уставшая, чтобы возиться с пижамой. Я дрейфую на волнах сна, пытаясь не фантазировать о Дэве. Это тщетные попытки, ведь как только я засыпаю, передо мной появляется его лицо. Я практически чувствую запах его кожи и прикосновение его пальцев, когда он молча меня соблазняет. В своих фантазиях я всегда уступаю, приветствуя его заигрывания, голодные поцелуи и требуя прикосновений. Позволяю нашим телам воспламениться и поддаться непреодолимому желанию. Без возражений разрешаю Дэву взять меня, контролировать, сломить, потому что в снах я могу быть для него кем угодно. А Дэв без всякого риска может быть тем, кто нужен мне.

* * *

Просыпаюсь от раздражающего звона и влажности на внутренней поверхности бедер.

Схватив домашний телефон, чуть не сбиваю его с тумбочки.

– Алло? – с трудом отвечаю в темноте.

– Кайла, это я.

– Сэм?

– Меня вызвали на работу. Очередная передозировка.

– Уже третья за месяц.

– Ага, – мрачно отвечает она. – Скотти заберет тебя и отвезет к машине. Я бы написала смс...

– Но мой телефон в джипе. Поняла.

– Прости, что разбудила. Может, встретимся на пробежке позже?

– Звучит неплохо, – зеваю я. – И расскажешь мне, что, черт возьми, там у вас происходит.

Сэм не должна делиться официальной информацией, но довериться мне – все равно что поговорить со священником. Полная конфиденциальность.

– Возвращайся в постель, – приказывает она. Всегда авторитетно, независимо от обстоятельств.

– Ой, как страшно, – бормочу я, потирая друг об друга липкие бедра.

– Что это сейчас было?

– Ничего, просто несу бред. Устала.

Молчание. Сэм никогда не купится на эту чушь.

– Ладно, – настороженно отвечает она, – поговорим позже...

– Жду с нетерпением, – снова зеваю и вешаю трубку.

Закрываю глаза, пытаясь заснуть, но тут же в голове возникают образы. Обнаженная грудь, сильные руки и настойчивый рот.

Если такие фантазии будут продолжаться, я, скорее всего, не смогу нести ответственность за свои действия из-за бессонницы.

Будь ты проклят, Дэвлин Дэйн.

Глава 4

Риз

Привычной жизни приходит конец.

Меня накрывает депрессия, когда я лежу на самом неудобном матрасе, на котором когда-либо лежал. Что говорит о многом, ведь мне иногда приходилось останавливаться в симпатичных трущобных мотелях, где даже у тараканов были лучшие условия для сна.

Я много раз падал с мотоцикла на скорости более ста восьмидесяти пяти миль в час, скользил по асфальту, натыкаясь на подушки безопасности и покрышки, и отделывался лишь несколькими ушибами и ссадинами. Но надо ж, мать вашу, двигаясь в воскресенье по почти пустой трассе между штатами, получить, бля*ь, по заднице от единственного пьяного придурка в радиусе ста миль. Ударяю по дерьмовой кровати кулаком, словно молотком. Мне двадцать девять, расцвет миновал, осталось всего несколько лет хорошей конкуренции, и вот такая хрень случается в один из моих лучших сезонов. Если когда-нибудь встречу того водителя, ему лучше бежать. Долбаный никчемный кусок дерьма.

Я почти никогда не приезжаю домой, и произошедшее – лишь напоминание, почему. Этот гребаный район – преисподняя. Пустошь, из которой я сбежал давным-давно. Никогда не пойму, почему Дэв сюда вернулся. Убежден – он жаждет наказания. У него было все: должность городского доктора, жизнь, бьющая ключом, а потом он получает предложение работы здесь и соглашается. С какой стати?

Заехал сюда ненадолго – и вот он, мой приговор. Возможно, я и живу как кочевник, за границей, зато нахожусь вдали от этого унылого места. Находился, во всяком случае.

Я провел в больнице двадцать четыре часа и уже чувствую себя словно зверь в клетке. Нужно как-то выбираться отсюда. Я устраиваюсь поудобнее на кровати. Нога в гипсе, а гребаное плечо просто убивает. Постоянная ноющая пульсация, над которой морфий просто насмехается. Со злостью бью по кнопке вызова хотя бы для того, чтобы немного успокоиться. Отстой. Даже хуже, чем отстой.

Единственный лучик надежды – Дэв смог перевести меня в отдельную палату в его крыле больницы. Здесь гораздо лучше и тише. Легче размышлять, когда никто не пялится на тебя.

– Ну и как сегодня чувствует себя пациент? – сладко поет медсестра, которую Дэв буквально залил слюной вчерашним вечером. Как там ее зовут?

Я хмурюсь. Не в настроении веселиться. Мне хочется пострадать.

– Потрясающе, – сарказм в моем тоне запросто встряхнет городскую улицу.

Девушка смотрит на меня почти снисходительно, будто имеет определенное мнение на мой счет, которое каким-то образом маскирует своим милым поведением.

– Попробуй взглянуть на это с другой стороны.

– С какой именно? – хладнокровно интересуюсь я.

– Ты остался жив, – мягко улыбается медсестра.

Я испепеляю ее взглядом, пока она возится со всем этим дерьмом, подсоединенным ко мне.

– Покатаешься в другой раз. Я видела больше бессмысленных смертей, чем мне бы этого хотелось, – бормочет она, царапая что-то на доске с показателями.

Не обращаю внимания на ее слова, зато разглядываю упругую попку, которая похожа на два шара под розовым халатиком. Интересно, что еще крошка прячет под этим неприглядным нарядом? Держу пари, она будет выглядеть убийственно в кожаных штанах. Мое воображение начинает буйствовать. Я представляю ее не только в них, но и без.

– Мистер Дэйн. Мистер Дэйн? – слышу свое имя и выныриваю из столь явных грез. Я как раз добрался до интересной части. В которой медсестричка опустилась передо мной на колени.

– А?

– С вами все хорошо? Вы на мгновение оставили меня тут одну, – она берет меня за запястье и проверяет пульс. Неловко отстраняюсь от прикосновения и от того, что оно мне нравится. Как только она заканчивает, я отдергиваю руку.

– Все нормально... простите, как вас зовут?

– Кайла. Кайла Кинкейд.

Медсестра смотрит на меня большими карими глазами с золотыми искорками. Горячая штучка, бесспорно, и я решаю прямо здесь и сейчас, что она станет моим развлечением, пока я приговорен к больничной койке. Мужчине нужен объект. Эдакая расплата за тот комментарий о том, что я все же остался жив. Отличная задница. Я чуть не сломал себе шею, когда Кайла наклонилась поднять что-то с пола. Подозрения подтвердились: у нее упругая попка – секунду назад мне открылся вид в форме сердца с высоты птичьего полета. У меня бы встал, если бы не гребаный катетер.

– Если вам что-нибудь понадобится, нажмите кнопку.

– Мне нужно выбраться отсюда, – раздраженно отвечаю я. – Поможешь?

– Только если у меня будут документы на выписку.

– Может, нахер их?

– Может, просто выдадим тебя за Дэва и незаметно выведем?

А цыпочка дело говорит.

– Похоже на план. Что для этого нужно? – оживляюсь я.

Кайла надменно скрещивает руки на груди.

– Мне ничего. Тебе – медицинский диплом и две здоровые ноги.

– Фак, – я падаю головой на подушку. Гребаная динамщица.

– Смирись, Мото. Мы тут с тобой застряли.

Я поднимаю на нее взгляд. Мне нравится эта девушка. В ней есть огонек.

– Да уж, могло быть и хуже. По крайней мере, на тебя приятно посмотреть.

– Стараюсь, как могу, – язвительно выдыхает она.

– У меня есть кое-что, над чем ты можешь постараться, – вкрадчиво намекаю я.

Кайла выпрямляется.

– По-моему, я уже достаточно постаралась, тебе не кажется? – раздражается она, определенно намекая на спасение моей жалкой задницы.

– Я человек избалованный. Мне всегда мало.

– Оно и видно.

Кайла оглядывает палату. Такое ощущение, что тут стошнило флориста. На каждой плоской поверхности стоят большие яркие цветочные композиции. Несколько от моих менеджеров и спонсоров, но большинство от фанатов. Фанаток.