Страница 15 из 16
– Это правда, что скоро будет новый турнир и ты принимаешь участие?
А это неожиданно. Вопрос застал меня врасплох, но я отлично управляю своими эмоциями и интонацией, чтобы показать Кате, что я и сам не в курсе, когда будет очередной заезд.
– Тебя только это беспокоит? Это причина твоей неуместной назойливости и паники?
Катя открывает глаза, в них плещется надежда и толика отчаяния.
– Да. Ты просил честно ответить, я говорю. Это меня беспокоит. Я…, – она отводит взгляд в сторону и краснеет, – я не хочу, чтобы ты от меня уходил. Понимаешь, я к тебе привязалась и влю…
– Стоп, стоп, стоп! – мой голос все же срывается, и я почти кричу. – Кэти, ты знаешь условия! Какого, блядь…
Встаю и резко выхожу с кухни. Несколько шагов в сторону комода в коридоре и в моих руках черная папка. Я отчаянно стараюсь не возвращаться в ту стадию эмоционального взрыва, которая накрыла меня с утра в кабинете психолога.
– Читай!
С громким хлопком швыряю папку на стол перед девушкой и опираюсь на спинку дивана обеими руками. Цепляюсь за обивку до белых костяшек. Ну вот нахрена это мне сейчас? Ко всему прочему бреду?
– Я знаю условия договора, Максим.
– Тогда покажи мне, где там написано, что ты можешь ко мне испытывать какие-либо чувства? Что ты можешь мне говорить об этом? Все? Будем прощаться?
Я удивляюсь в очередной раз за этот день, когда всегда спокойная и слегка флегматичная девушка вдруг подскакивает со своего места и эмоционально всплескивает руками.
– О боже, какой же ты, Макс! Зачем ты мне принес этот чертов договор? Что я такого тебе сказала? Что я тобой дорожу? Что мне нравится проводить с тобой время? Не понимаю… это настолько плохо? Или я просто дырка для твоего удовольствия? Я думала…, – у нее сбивается дыхание. Голос звенит от напряжения, но она все равно продолжает свою уничижительную речь. – Да! Я думала, что все потом изменится! Ты поймешь, что я другая, не такая, как все эти! Почему, почему нет?
Похоже, что я не знаю эту девушку и за тридцать дней не смог рассмотреть ее истинную натуру. Как ни печально это признавать, но я впервые ошибся. И теперь это гребаная проблема.
– Честный ответ на твои вопросы. Как обещал. Да, Катя, ты просто дырка для моего члена. У нас нет отношений и не будет никогда. Ты не отличаешься от остальных, которым я предлагал связь. Ты получила то, ради чего пришла в эту игру. Но потом я все же дал тебе свой личный договор и выдвинул определенные условия. Ты, зная все правила, его подписала и согласилась! Думаю, ты осознаешь, что сейчас мы его расторгнем и распрощаемся?
Понимаю, что не должен вести себя как мудак именно в этой ситуации, но вижу на ее лице недоумение и ужас, и испытываю нереальный кайф. И что ж меня так плющит то от таких ощущений?
– Значит это правда. Ты будешь участвовать. Все ради этого.
– Блядь, Катя, ты дура? Что ради этого? Я тебе дал повод так думать?
– Ты целый день молчал и…
– У меня были на то причины! И я не обязан перед тобой отчитываться! С чего вообще ты решила поднять эту тему?
Она пытается подойти ко мне ближе с порывом обнять, но я резко выставляю перед ней ладонь и даю понять, что жду ответ.
– Встретила в “Астории” Марика. Он спросил вместе ли мы еще. А когда я ответила “да”, намекнул держать тебя крепче, потому что есть горячее предложение на конец месяца.
Слушаю и понимаю, что от моего вновь обретенного спокойствия и равнодушия остается одна пыль. Этот день решил меня добить окончательно. Потому что дальше мне придется идти и убивать Марка. И хоть он мне не друг, потому что у меня в жизни нет такого понятия, но товарищ неплохой и знаю его я давно. И это пиздец как печально.
Но для начала я все же успокою свою истерзанную сомнениями девушку и для этого у меня есть только один способ. Способ, который я нашел и получил только в том месте, где и познакомился с Кэт.
– Я с этим разберусь. Сегодня я не стану все перечеркивать и прекращать наши отношения. Сделаю вид, что у тебя, как и у меня был просто неудачный день. Но, Катя, ты либо принимаешь это прямо сейчас и больше не делаешь такого, либо же давай мирно разойдемся? Третьего, увы, я тебе не смогу предложить. Все остается на прежних условиях. Никаких истерик, никакой привязанности и не намекай мне на любовь. Если не согласна, то выход знаешь где. Если все же остаешься, то идем в спальню, я тебя трахну.
И спустя секунду я все же понимаю, почему тогда предложил ей пойти со мной. Она тоже хочет играть в грязные игры. Не шлюха, а девочка со своими пороками. Я ее не принуждаю быть со мной. Она может уйти в любой момент, тем более месяц уже прошел. Но я знаю, что Катя останется. Ведь в чем-то она такая же ненормальная, как и я. Сейчас эта девушка сделает все для того, чтобы я сначала возбудился, как умею и могу, а потом кончил. Без чувств. Без эмоций. У нее это получится.
А как же мои диагнозы, спросите вы? А кто сказал, что они правдивы? Моя болезнь она существует, но только на том уровне, на котором я позволяю. И сейчас можно себя слегка отпустить, потому что моя честно добытая награда сидит передо мной и в ее глазах искрится похоть.
– Трахни меня. Я остаюсь.
Никакой ванильных соплей. Все по-взрослому и предельно понятно.
Глава 16
«Я сам себе придумываю правила поведения и тут же их нарушаю.»
Jerome David Salinger
«– Ты где? Скажи, где ты? Ты мне нужна… Не бросай меня… Страшно, так страшно…
Сквозь неплотно зашторенные окна проникает луч уличного фонаря. Но мне от этого не легче. Наоборот, становится еще хуже. Вокруг тьма, которая поглощает простор огромной комнаты с зеркалами, а этот одинокий свет разрезает помещение пополам и от этого оно вроде как еще больше, еще темнее.
Я сижу в углу комнаты и стараюсь дышать как можно тише. Я верю, что она придет за мной. Потому что я все еще ее маленькое солнышко. Проходит час или два… сколько прошло времени, понять невозможно. Но даже если промелькнуло всего две минуты, то мне и этого достаточно, чтобы паническая атака меня поглотила с головой. Пришло осознание, что никто за мной не придет. Меня бросили. Мне пять лет, и я совершенно один в темной, запертой клетке.»
… Резко открываю глаза и понимаю, что легкие горят диким огнем от недостатка кислорода. Сука… уснул. Судорожно втягиваю в себя первую порцию воздуха и пытаюсь сориентироваться в пространстве. Дома. Я у себя в квартире. Все нормально. В первое мгновение не понимаю, какого хрена меня так накрыло и что именно спровоцировало вспышку болезненных воспоминаний во сне. А потом поворачиваю голову и задыхаюсь теперь уже от злости.
Кэт.
Девушка спит на животе, подложив обе руки под подушку. Рыжие волосы разметались по плечам, тонкая талия лишь слегка прикрыта простыней. На расслабленном лице блуждает улыбка. До сих пор не видел ее такой. А все потому, что ей, блядь, нельзя было здесь оставаться и тем более засыпать! Это против правил! Это против всего! Черт, я тоже хорош. Как так вырубился? Как допустил все вот это? Встаю на ноги и раздраженно щелкаю пальцами в сторону кровати. Вот какого… Это действительно был ублюдочный день. К чему удивляться, что он вот таким образом заканчивается?
Подрагивающими руками натягиваю на себя трусы. Беру из шкафа первые попавшиеся джинсы и толстовку. Если все уже и так хуже некуда, значит можно ехать и выносить мозг Марику. Думал отложить до завтра, но теперь уже не стоит затягивать удовольствие.
– Кэти!
Мой голос звучит оглушающе в тишине комнаты. Но мне плевать. Она знала, что ей нельзя было этого делать. Знала и все равно сделала. В очередной раз закрадывается мысль, что нужно ее бросать. Где-то в глубине моей жестокой сущности затаилось нехорошее предчувствие, что зря я ей дал шанс и что в скором будущем обязательно об этом пожалею.
– Катя, вставай!
Дожидаюсь, пока она открывает глаза, которые, кстати говоря, не выглядят виноватыми или испуганными, и как можно грубее доношу до ее сведения: