Охотники и охотницы

– Я хочу рассказать тебе сказку…

Сказку??? Я промолчала. Наверное, это выглядело нелепым, но в тот момент…

– Давным-давно… а может и недавно… Может, сто лет назад… а может в наши дни… жила-была на свете белом снежная королева…

Так! Опять он за свое? Зачем снова начинает? Знает, ведь, как я на это реагирую. Ну не нравятся мне эти его дурацкие сравнения! Уж не знаю – почему. Может, потому, что слишком уж они похожи на правду.

– На самом деле, она не сразу стала снежной королевой. Родилась она обычным ребенком, милой забавной девочкой, не лучше и не хуже других. Ну, разве что была она очень красивой. Как водится, родители в ней души не чаяли, баловали и угождали. А окрестные мальчишки в тайне друг от друга приносили цветы к ее окошку, писали признания корявыми каракулями и даже дрались из-за нее на заднем дворе. А потом с гордостью хвастались синяками и шишками. Девочка, видя это, называла их глупыми и снисходительно вздыхала. Хотя в душе (чего уж скрывать?) это льстило ее самолюбию.

А потом она выросла. Нет, это произошло не сразу и не вдруг. Все было как-то постепенно, неуловимо и незаметно. Никто даже и не заметил, как она стала другой. Избалованной и холодной, неприступной и гордой. И больше уже ее душа не способно трепетать, а сердце – сжиматься. И горе тому, кого угораздит влюбиться в нее. Потому что, однажды проявив слабость, он окажется зависим от нее, и будет она крутить и вертеть им как угодно, пока не надоест, а потом выкинет за ненадобностью. Приговаривая про себя: «Измельчали мужчины, какие-то совсем не те пошли…»

Пожалуй, самое забавное в этой истории то, что сама снежная королева страдает и мучается от такого положения вещей. И никак не может понять – что же случилось с миром, с окружающими ее людьми? Куда же все ушло?

И никак не может понять, что причину надо искать в себе, что всего-навсего ей нужно оттаять, отпустить на волю прежние чувства, не пытаться играть, не пытаться контролировать себя, снова стать милым и непосредственным ребенком, как раньше. Но сама она уже не может, потому что…

ВЖЖ-Ж-Ж-ЖЖЖЖЖЪ!!!

Какая-то машина вдруг резко затормозила у дверей нашего дома – так, что даже стекла задрожали. Я невольно дернулась и отшатнулась от него. Все это время, слушая ту необычную «сказку», я пребывала в каком-то странном оцепенении, как во сне. Стояла, словно завороженная, и вслушивалась в этот тихий голос… Плавала в каком-то тумане… Нежилась в его объятиях…

И только теперь вдруг пришла в себя, словно очнулась. И, убрав руки, обнимавшие меня за плечи, резко развернулась к нему, еще сама не понимая, что меня вдруг так разозлило.

– Ага! Сама, значит, она уже не может. И вот тут, конечно, появляется принц из сказки. Тот самый, кто растопит сердце снежной королевы. Только это немножко необычный принц. Он не пожелал влюбляться в снежную королеву, как это положено каждому добропорядочному принцу из сказки. Он, видите ли, решил, что тогда об него будут вытирать ноги. И поэтому он просто захотел походя вскружить голову снежной королеве, запудрить ей мозги и растопить ее сердце. Глинтвейном. В надежде, что когда она растает, то он получит все, что пожелает. А потом пойдет дальше – согревать других снежных королев, да?

Не знаю, что тогда на меня нашло. Что именно так раздражало в нем? Почему я так неожиданно разозлилась? Наверное, все дело было в том, что с ним я теряла контроль над собой, над ситуацией, теряла голову… А я этого очень не люблю! Разве можно позволять какому-то проходимцу играть мной? Разве можно так часто забываться, попадать в какие-то глупые ситуации, выглядеть смешно, вести себя как ребенок? Ну уж нет!

Он ничего не сказал в ответ на мою гневную тираду, лишь смотрел как-то грустно, понимающе и… снисходительно, что ли. И это разозлило меня еще сильнее.

– Ты прав, принцы из сказки в нашем мире давно повывелись. А остались, похоже, только обычные бабники, думающие о том, как бы споить девушку и затащить в постель. Не понимаю – зачем я вообще к тебе пришла?

Он вдруг улыбнулся, как будто я сказала что-то очень забавное. А потом легко, как будто речь шла о каком-то малозначительном факте, сказал:

– Если ты так думаешь, наверное, тебе и правда лучше уйти.

– И уйду!

Оттолкнув его, я бросилась к двери с обиженным видом, на ходу собирая свои вещи, натягивая куртку и разыскивая перчатки. Внутри меня все бурлило. Правда, я старалась не показывать виду, хотела выглядеть холодной и гордой. Но, наверное, не очень получалось. Слишком уж я была зла. И больше всего меня раздражало то, что он даже не сделал попытки меня остановить, как-то успокоить, извиниться, наконец, сказать какие-то теплые слова, что ли… Я бы, конечно, все равно не осталась, слишком уж сильна была тогда моя обида. Но ведь он даже не попытался! Только смотрел насмешливо на все мои лихорадочные сборы и криво улыбался.

В ту минуту я готова была его убить. Хотелось подойти и врезать ему, залепить пощечину, стереть с его лица это нахальное выражение. Но я не была уверена, что если окажусь с ним рядом, что если подойду и дотронусь до него, то…

НЕТ! Все, хватит! Не хочу больше тебя видеть! Не хочу больше видеть никого! Оставьте меня в покое все вы, чертовы всеведущие психологи и любители копаться в чужих судьбах! Ненавижу!!! Что вы понимаете???

– Ты забыла, – остановил он меня уже у двери и протянул забытую сумку. Все с тем же холодно-надменным видом я потянулась за ней, демонстративно не глядя в его сторону. И поначалу даже не поняла, что случилось, когда он поймал меня за руку и резко притянул к себе. Кровь прилила к лицу, меня почему-то обдало жаркой волной, когда наша губы встретились, кажется, я пыталась сопротивляться, но в его объятиях это было бесполезно. Я только дергалась, как бабочка в паутине, голова кружилась от этого чертового глинтвейна… или еще неизвестно от чего… я словно куда-то уплывала…

И вдруг неожиданно все кончилось.

– Вот теперь можешь идти, – насмешливо сказал он, отпустил меня и ушел в комнату.

* * *

…Давным-давно, миллион лет назад, в далекой галактике… Нет, какое-то уж слишком пафосное вступление у меня получается. Оставим его до той поры, когда я соберусь писать продолжение к звездным войнам. И вообще – чего это меня сегодня тянет на какие-то дурацкие философские размышления?

Тогда просто – картинка из прошлого. Мое безоблачное детство. Мама, папа и я дружно пьют чай на кухне и о чем-то весело болтают. Вдруг я с обиженным видом заявляю:

– Пап, а почему это ты предложил маме еще чаю, а про меня забыл?

– Ой, прости! Настенька, а ты будешь еще чай?

– Нет, я не хочу.

Занавес…

* * *

Скажите, вам доводилось когда-нибудь делать что-то из чувства противоречия? Не потому, что на самом деле чего-то хотелось (порой даже и вопреки своим желаниям), а лишь наперекор чему-то? Потому что не хотелось соглашаться, «из принципа» или точнее «из вредности»? Приходилось? Или я одна такая ненормальная?

Бывает, что меня просто клинит. Порой я ужасно, катастрофически, просто до печёнок НЕ ХОЧУ делать то, чего от меня все ждут. Хотя, быть может, ждут правильно. Быть может, это и правда лучшее, что я могла бы сделать. Но не желаю я оправдывать чьи-то ожидания! И, как дети в стишках про вредные советы, буду делать все наоборот. Нарочно!

А порой мне очень не хочется соглашаться с каким-то человеком. Особенно, если он излишне самоуверен и считает, что знает все наперёд. Он, может быть, даже и прав. Но я все равно буду ему возражать. Просто из чувства противоречия. Причем, даже не важно, что именно он говорит. С романтиками я буду циником. С прагматиками превращусь в мечтательницу. А с мечтателями, наверное, стану скучной и серьезной. И ни за что на свете не пожелаю признаваться даже себе самой в том, что кто-то из них может быть прав!