Волхв

Я опускаю на голову оппонента «пресс».

Шиноби успевает закрыться «земляным щитом», и тогда я пропускаю через него электрический разряд. Упрощенная версия «плети» для клинча. Мое недавнее изобретение, не благодарите.

Разряд выводит из строя экзоскелетную начинку. Это ведь не обычная энергия, а стихия воздуха. С высоким проникающим эффектом. Шиноби замедляется, его лицо перекошено судорогой. Я тут же подскакиваю, заряжаю двойку в корпус, левой в челюсть, правой в висок.

Убийца падает.

И не встает.

Других гостей не видно. Переглядываемся с Ариной. Разрушений стало больше, трупов — тоже. Тут уже никакой клининг не спасет. Как только уборщики зайдут в квартиру, тут же начнут вызванивать полицию. Меня, конечно же, прикроют приказные. Или Друцкие, не суть. Вот только я не собираюсь отвлекаться на всякую хрень вроде дачи показаний, подписок о невыезде и звонков куда следует.

— Вызвать ребят? — спрашивает Арина.

— Давай, — соглашаюсь я.

Как вы помните, на меня работают не только одаренные. В клане есть простолюдины, обладающие… весьма необычными талантами. Например, бывший труженик крематория, отсидевший срок за сжигание тещи в доменной печи. Я не шучу. Мужик долгое время сотрудничал с воронежским криминалом — прятал тех, о ком остались одни воспоминания. Кого сжигал, а кого и в лесу закапывал. Прозвище у хмыря было странное — Микола-Труповоз.

— Коля, — говорит Арина, включив браслет на громкую связь, — срочно приезжай. Есть клиенты. И бригаду свою прихвати.

— Сколько клиентов? — уточняет прагматичный Николай.

— Трое, — Арина еще раз осматривает поле боя. — И четвертый… неформат. Крупногабаритный. Придется на месте разделывать.

— Сфоткай, — просит Труповоз.

Арина поднимает руку, фиксирует поле Куликово встроенной камерой и отправляет в Телетайп нашему специалисту. На том конце провода раздается невразумительная ругань. Наконец, Труповоз берет себя в руки и спокойно произносит:

— Ждите. Скоро будем.

Связь отключается.

На протяжении всего диалога я изучал павших в бою недоносков. Шиноби не производили впечатления сильных бойцов. Так, расходный материал. Наниматель явно ставил перед собой задачу присмотреться к нашим действиям, прощупать слабые места, увидеть сильные стороны. Собрать инфу для анализа. Не удивлюсь, если хозяин упырей наслаждается трансляцией в прямом эфире. И слушает наши переговоры.

Врубаю «вычислителя» — навык, считавшийся одним из редких подтипов «машинерии». Если в телах покойников продолжают функционировать вживленные импланты, я сумею их обнаружить. Так, а вот и искомая игрушка.

— Дай нож, — говорю жене.

Мой тон не терпит возражений.

Арина обходит по широкой дуге разлагающуюся тушу многомерного хищника и протягивает мне тычковый нож, используемый монахами Равновесия для ближнего боя.

Ладно, сойдет.

Наклоняюсь над трупом самого резкого оппонента, всаживаю лезвие в правую глазницу и поддеваю нечто, расположенное за превратившимся в кровавую слизь яблоком. Приложив определенные усилия, вытаскиваю микрочип размером с булавочную головку. Дорого-богато. Сжигаю продвинутую электронику «цифрокором», прерывая трансляцию. Ибо нефиг.

Повторно сканирую комнату «вычислителем».

Чисто.

Арина вопросительно смотрит на меня.

— Жучок, — иду в ванную, тщательно мою лезвие ножа, вытираю махровым полотенцем и возвращаю законной владелице. — Тот, кто их послал… всё это время следил за нами.

— Берем только самое необходимое, — в голосе девушки прорезается сталь. — И съезжаем.

— Я займусь жильем.

Пока Арина собирает наши рюкзаки и спортивную сумку, я вывожу голографическую консоль смарт-браслета в воздух — примерно на уровне своих глаз. Раскрываю приложение «ДомовичОК» и приступаю к поиску временных апартаментов. Для начала сойдет любая гостиница. Мне осталось две недели до выпуска второй группы волхвов в Кадетском корпусе, а потом я смогу поменять город. Ничто не мешает всё это время переезжать с места на место.

Мой дом — моя крепость.

Все аристократы мира исповедуют данный принцип. К сожалению, я возродился столь неудачно, что за неполные пару лет своей жизни в теле Сергея Друцкого обзавелся прорвой заклятых врагов. К тому же Когти — клан корректировщиков.

Торжественно клянусь: скоро я закрою последние счета и окопаюсь в собственном имении. Заведу родовой Источник, толпу слуг, охранников и детишек. Приручу местных чиновников и полицейских. Стану уважаемым старым пердуном, к авторитетному мнению которого все прислушиваются. Но это потом. Незадолго до гробовой доски.

В общем, вы поняли.

Нет у нас с Ариной постоянного жилья.

Бронирую номер в крохотном семейном отеле. Из разряда вечно пустых или полупустых. О комфорте не думаю, просто выигрываю время. Ключевое требование — близость к месту проведения занятий. Сверяюсь по карте. Три минуты езды на машине от текущей локации.

— Готов? — Арина протягивает мне собранный рюкзак.

Умница.

Тонфы в чехле, пристегнуты к рюкзаку. Проверять содержимое отделений не нужно — Арина знает, что я укладываю в каждую ячейку при переезде.

Одеваемся тепло, натягиваем вязаные шерстяные шапки и свитера с горлом. Плюс дутые куртки до колена с капюшонами. Вязаные перчатки-митенки с кожаными накладками. В митенках мне удобнее оперировать сенсорным экраном браслета. Если пальцы начнут мерзнуть от длительного ожидания на морозе, воспользуемся «контролем тела».

Забрасываю рюкзак на спину, подхватываю спортивную сумку и собираюсь выходить.

В дверь звонят.

Да что ж это такое!

Видеофон мы с Ариной по привычке подключаем к смарт-браслетам. Недолго думая, разворачиваю перед собой голограмму с изображением внезапного визитера. Как вы понимаете, двери нет — ее снес один из покойников. Картинка получена с резервного фиксатора над дверным проемом. Удивительная тактичность. Человек стоит перед раскуроченным полотном и терпеливо жмет на клавишу звонка.

Впрочем, я поспешил с выводами.

На экране — наша соседка снизу.

Есть такая категория женщин — одинокие любительницы сунуть нос в чужие дела. Встречаются подобные персонажи в большинстве многоквартирных домов. Зачастую это высохшие от ежедневной слежки за соседями особи с обманчиво доброжелательными улыбочками, экзотическими головными уборами и искренней верой в свою социальную значимость. Женщины такого рода, как правило, одиноки. Ну, кто, скажите на милость, сможет вынести их общество? Одиночество скрашивается кошечками, собачками и подружками-единомышленницами. Любимые занятия — написание доносов, судебные тяжбы, звонки в полицию и «компетентные органы». Свободного времени вагон и маленькая тележка.

Василина Никитишна — типичный представитель своего вида.

— Добрый день, Сережа, — здоровается со мной старая кошелка. — У вас всё в порядке? Шум, грохот.

Взгляд соседки скользит по сумке, задерживается на раскуроченной двери.

— Грабители, — поясняю я. — Мы справились.

— Полицию вызвали? — хмурится пенсионерка.

— Конечно, — беззастенчиво вру я и пытаюсь выйти на лестничную площадку, оттеснив Вездесущую Никитишну. Не тут-то было.

— А сами куда? — напирает соседка.

Мы живем в охраняемом жилом комплексе, в десяти минутах езды от площади Детей. ЖК наполовину пустует — многие купили квартиры в качестве долгосрочной инвестиции. Да, есть еще люди, верящие в магию недвижимости. Риэлторы не устают всех убеждать, что кирпичи только растут в цене, но это, разумеется, не так. Сами посудите: как может расти в цене товар, которого с каждым годом становится всё больше? В имперских мегаполисах недвижка строится ударными темпами. На рынок забрасываются целые кварталы с офисами, учебными и торговыми центрами, квартирами на любой кошелек. Часть населения барыжит на сдаче и перепродаже, часть сидит в кредитах, ничем не отличаясь от крепостных. Ремонты надо обновлять, техника выходит из строя. Со временем приходится менять трубы и электропроводку. Платить коммуналку, опять же. Новостройка через двадцать лет — уже не новостройка. А вы всё еще платите.