Параллельная жизнь

– Я так не могу, ЮнМи. Не могу общаться с человеком, имени которого я не знаю, – упрямится СонЁн.

– Ну, и не общайся, – временами я бываю очень покладистым, – Хватит болтать, сядь сюда.

СонЁн садится на предложенное место, но продолжает требовательно смотреть. Я тут же принимаю свою любимую позицию, головой ей на колени, ноги забрасываю на крайний валик дивана. Делаю вид, что абсолютно не замечаю, как пытается справиться со своим удивлением лейтенант. Я дома и не желаю ограничивать себя ни в чём.

СонЁн дёрнулась было, но я уже угнездился и отпускать её не собираюсь. Потихоньку начинают выползать девушки, кто в халатиках, кто сменил топики на закрытые футболки. Не будь здесь лейтенанта, обрушились бы на меня, как девятибалльный шторм. А так… хихикаю про себя, наблюдая за кривляниями коронок. Это надо видеть.

– ЮнМи, как ты можешь так поступать… – жеманится ХёМин.

– Приводишь к нам красивого офицера (красивый офицер немедленно рдеет) без предупреждения, – вторит ДжиХён.

– И не знакомишь с ним, – всё-таки выдвигает обвинение БоРам. Но без крика, очень спокойно, как бы для поддержания беседы.

– Опоздали, девочки, – сокрушаюсь я, – пока вы прятались от красивого офицера, с ним познакомилась СонЁн. Теперь красивый офицер – её собственность.

Девчонки хихикают, СонЁн дёргает меня за прядь волос, лейтенант совсем уж безбожно краснеет.

– Она врёт, – опровергает меня СонЁн, – я до сих пор не знаю, как его зовут.

– Глупая ты певичка, – пеняю ей, – звание в армии заменяет имя. Я тебе его звание сказала? Сказала. Всё, ты с ним знакома и можешь заводить разговор.

– А какое у него звание? – встревает БоРам. КюРи, до сих пор не выронившая ни слова, всматривается в знаки различия и хватается за планшет.

– Вот видишь? – говорю СонЁн, – Они не знают, а ты знаешь. У тебя преимущество…

– Лейтенант он, – открывает всем тайну КюРи.

– Всё, СонЁн, пропал твой шанс. Теперь все знают, что он лейтенант.

– Зато он их не знает, – пытается сопротивляться конкуренции СонЁн.

– Знаю, – вдруг говорит лейтенант и, смущаясь от всеобщего внимания, перечисляет, – БоРам, ХёМин…

Последней назвал ИнЧжон.

– Вон она, прячется за всеми, – добавляет лейтенант.

– Ой, – восхищается ДжиХён, – он всё-таки умеет говорить.

Последнего удара моё чувство юмора уже не выдержало и сдалось. И так ситуация чистая комедь, а тут ДжиХён делает контрольный выстрел. Меня пробивает на дикий ржач. Со всхлипами, дрыганьем ногами.

Бедный лейтенант то хмурится, то улыбается и всё время краснеет. Девочки улыбаются и смотрят с умилением. В глазах так и читается: «Какой он душка!». Наконец-то после могучего усилия подавляю неуместный смех. Видимо, так организм напряжение сбрасывает.

Ладно, я сюда не ржать пришёл, как конь, – или кобыла, вот вопрос вопросов, – а по делу. Начинаю отдавать распоряжения.

– ДжиХён, ХёМин, спускайтесь с лейтенантом вниз. Заберите из БТР мой рюкзак и тащите сюда. БоРам, ты с ними. Отведи всех ребят в наше кафе, скажи баристе, что за мой счёт, я потом расплачусь…

– Не надо, госпожа сангса, денег у меня хватит, – попробовал возразить лейтенант, имя которого так пока и оставалось для всех загадкой.

– Нет. Господин лейтенант, вы в гостях, не спорьте. БоРам, ДжиХён, ХёМин! Вперёд!

Хихикающие девчонки, окружив лейтенанта, повели его вниз. Я достаю телефон и вызываю ГаБи.

– ГаБи-ян, чего у тебя голос такой? Спала что ли? – оказалось да, ночка у неё тоже беспокойная выдалась.

– Давай докладывай… хотя нет, потом. Сначала я. Извещай всех – к восьми часам вечера всем, ты слышишь? ВСЕМ! Собраться в нашем кафе, в кафе и поблизости. Да, прямо перед комендантским часом.

– ЮнМи-сии, а что будет?

– Веселье будет. На полную катушку. Быть готовым ко всему.

– ЮнМи-сии, у нас полтора десятка не боеспособны. В основном дома отлёживаются, но трое в больнице.

О, как! И у нас есть потери.

– Тогда так. Организуй банковскую карту на своё имя. Я тебе скину тысяч сорок долларов. Оплатишь лечение всем пострадавшим. Не хватит – добавлю.

Кстати, вопрос с деньгами надо решать срочно. У меня пять лицензий лежат от Франс-2 и шестая для агентства. Хотя не пять, уже, считай, четыре… одну японцам отдам. Блин! СонЁн скидывает меня и уходит на кухню. Возвращаются девчонки с моим рюкзаком, а вот БоРам где-то застряла. А ведь с администрацией бизнес-центра, в котором находится кафе, я не договорился.

– ГаБи, знаешь что? Мне ещё с администрацией центра, где наше кафе, надо разговаривать. Так что пусть все готовятся, но знают, что точка сбора может измениться. Всё, пока.

– Госпожа сангса, ваше приказание выполнено, – докладывает появившаяся БоРам.

– Молодец! Объявляю благодарность от лица командования.

Принимаю собранную позу, повалялся на диване и хватит.

– Девочки, сегодня будет работа. Поздно вечером, возможно половину ночи захватим. Надо проработать репертуар. Для всех танцевальных песен объявляется мобилизация. Кроме новых, разумеется. Сайонара тоже подойдёт…

– А «Перке де вас»? – влезает БоРам.

– Пойдёт, – машу рукой. Любой компот пойдёт, мне не до жиру. И дел ещё до… в общем, мне по пояс будет.

Мне ведь ещё с ЮСоном разговаривать, а я только что на него наорал. Ладно, будет выпендриваться, арестую его, ха-ха-ха!

Дел невпроворот. Отзваниваю ЁнЭ, мне сейчас нужны все и побольше. Сам иду к ЮСону. Разочаровываюсь в нём всё больше и больше. Перед японскими партнёрами способен только хвостом мести. Ну, правильно, это же не безответные айдолы, над которыми как угодно можно измываться. Так и знал, что придётся вмешиваться. Он ещё и японским языком не очень твёрдо владеет, вот и пришлось тогда, час назад, всё брать на себя. И выпрямлять японцам мозги в нужную сторону.

– Танаги-сан, ведь изначально была заложена такая возможность. У нас есть резерв времени, – это я с менеджером с той стороны так начал общение.

Танаги долго и с чувством пространно и витиевато что-то объяснял. Говоря коротко, гнал пургу. Смирённо подождал.

– Танаги-сан, разве уличные беспорядки в Сеуле не подходят под определение «форс-мажор»?

– А при чём здесь вы, госпожа Агдан? Улетите в Японию, а беспорядки пусть остаются в Сеуле.

Он что, совсем за событиями не следит? Приходится просвещать.

– Беспорядки именно по моему поводу. Столкновения идут между моими фанатами и хейтерами. Антифанаты выслеживают меня, буквально охотятся за мной. Отлёт моей группы в Японию скрыть невозможно, значит, они постараются напасть на нас в аэропорту или на подъезде к нему. Возможны любые провокации. Исходя из текущей ситуации, я не понимаю, как можно жалеть всего о двух днях.

– Видите ли, госпожа Агдан, – мнётся менеджер, – мы запланировали целый ряд интервью с вами и вашими подругами на телевидении, рекламные компании выстроились в очередь. И с ними надо поработать. Некоторые телепередачи уже анонсированы. Отмена их грозит убытками.

Ну, понятно. Как всегда, без меня – меня женили (или замуж отдали?). Поторопились, а кто-то должен их спасать. И уговаривать бесполезно, надо просто ставить перед фактом. А там, как хотят.

– Танаги-сан, давайте сделаем так. У меня есть для вас предложение, которое поможет вам обойти ваши затруднения. Имеется лицензия от Франс-2 на право использования видеоматериала о моём интервью. Я вам её продам. И вы моё живое интервью отложите, а вашу публику вполне устроит моё общение с французами. Придётся сделать синхронный перевод…

– Если вы его сделаете…

– Нет. Я просто не успею. Это, во-первых. А во-вторых, там больше смотреть надо, чем слушать.

Кое-как, но договорились. Конечно, выдоили меня и отсрочку дали не два дня, а только один. Придётся отстегнуть им две лицензии, хотя японцы не прочь были забрать всё. Но своим тоже надо сколько-то оставить. А я и так из рамок выскочил. У нас четыре крупных телеканала, а свободных лицензий – три. Так, а кто у нас из телеканалов таки больше всего мне виноват, простите мой французский, так похожий сейчас на одесский?